Сначала нужно брать то, что не дают; взять то, что дают - всегда успеется (2/2)

- Очень, - кивает она, все-таки немного сдвигаясь в сторону, чтобы освободить место для его маневра, позволяя тем самым Воропаеву принять сидячее положение, - вы знаете толк в рекламе и в завлекании.

- Если бы я знал толк в завлекании, то ты бы уже за меня замуж вышла, так что, пока я ставлю себе двойку, - Александр кривится, когда усаживается поудобнее, прикладывая руку к боку. Катя реагирует практически мгновенно - она буквально перетекает в сидячее положение, накрывая его руку своей.

- Вам плохо? Может вам принести таблетки? Или позвонить Кристине Юрьевне? - глаза ее широко распахнутые, испуганные. Воропаев только улыбается, получая нескрываемое удовольствие от ее переживаний, прикосновений, ласки.

- Спокойно, Катюш, все хорошо, - он поглаживает ее щеку свободной рукой, - таблетки я выпью перед выходом, а Кристину лучше не трогать, лишняя паника мне не нужна.

- Куда вы уже собрались? - она хмурится, и от этого ее хочется поцеловать ее еще сильнее. Пушкарева выглядит просто волшебно в праведном гневе, - Тала сказала, что вы должны соблюдать постельный режим, неужели вы не понимаете?

- Понимаю, видишь, - он разводит руки в стороны, - я его соблюдаю, хотя, мог бы уже умчаться куда-то. На встречу, например, или на пробежку.

- Вы что, с этим, - она кивает на его заклеенный бок, - с этим бегали? - брови ее поднимаются вверх просто непроизвольно.

- Ну, в последние пару дней нет, - усмехается Воропаев, - болело просто жуть. А так да, я бегал не без удовольствия на самом деле.

- Вы сумасшедший, - трясет головой Катя, - вы же совершенно себя не бережете. Нельзя так халатно относиться к собственному здоровью!

Александр открыл было рот, чтобы заявить этой мелкой фурии, что он далеко не так беспечен, как она себе представляет. Но, подумав секунду-другую только довольно улыбается, заявляя:

- Раз ты так беспокоишься, говори мне “да”, бери мою фамилию и можешь с чистой совестью заниматься слежкой и за моим здоровьем, и за моим состоянием.

- Знаете, - Катерина смотрит на него безотрывно и очень серьезно, - еще немного, и я, скорее всего, скажу вам “да”.

- Значит, я буду крайне страстно благодарить за это Киру, - смеется Александр, но замечает, как Пушкарева теряется на миг.

- А при чем тут Кира Юрьевна? - она чуть задирает брови, но Воропаев точно не собирается еще и Кате рассказывать эту, глупую на самом деле, историю. Он быстро склоняется вперед, целуя ее приоткрытые губы. Скорее не поцелуй, а так, касание, но его вполне достаточно для того, чтобы на ее щеках заалел приятный румянец.

- Совершенно ни при чем, - Александр довольно скалится, - так что, не против чашечки кофе в моем исполнении?

День давался невероятно тяжело. Слабость все еще одолевала организм, а загруженность как назло вышла повышенной. Воропаев пытался прикинуть, не получится ли делегировать часть своих обязанностей, но, увы, все требовало его личного участия. Отодвинув в сторону очередную папку, Александр откинулся на спинку кресла, прикрывая глаза. Он никогда и ни за что не произнесет это вслух, но, Калатай была права, следовало держать постельный режим. Может, хотя бы пару дней, так, для верности. Воропаев вздрогнул, когда в дверь постучали, тут же принимая сидячее положение.

- Войдите, - пришлось немного прочистить горло, ведь голос звучал излишне хрипло.

- Добрый вечер, Александр Юрьевич, - на пороге кабинета оказался Владислав Маркович, с привычно легкой улыбкой на лице.

- Добрый, - кивнул Шуше Воропаев, - чем обязан? - он прекрасно помнил, что водителя себе не вызывал. Мужчина улыбнулся, как показалось Александру, немного снисходительно, а потом ответил:

- Время позднее, и Катерина Валерьевна скоро освободится после работы, я пришел уточнить, вы ее привезете, или я?

- Время? - брови Воропаева непроизвольно подскочили вверх, заметив, что стрелка часов начинала свой бег в сторону восьми вечера, - да, думаю, будет лучше, если вы, Владислав Маркович, подбросите Катерину Валерьевну домой. У меня еще много работы на сегодня, - кивает он на папки на своем столе.

- Стоит ли мне сказать об этом Катерине Валерьевне? - Шуша улыбается хитро и понимающе одновременно, но на его предложение Воропаев только отрицательно качает головой. Еще не хватало, чтобы Пушкарева примчалась сюда, горя от праведного гнева, или того хуже, натравила на него Кристину.

- Думаю, это будет лишнее, - он делает короткую паузу, замечая, - лучше скажите ей, что у меня сегодня был короткий день, и я уехал домой пораньше.

- Знаете, Александр Юрьевич, тогда, я лучше ничего говорить не буду совсем, - Владислав вздыхает, снова разворачиваясь к двери, - у меня с враньем всегда было не очень, - он хитро скалится, и скрывается за дверью до того, как Александр успевает заметить, что только что Шуша смог соврать вполне правдоподобно. Нет, ему однозначно нравился этот мужчина. Хорошо, что он нашел такое правильное применение его способностям. Да и Катя постоянно рассыпалась в словах благодарности, когда говорила о Шуше. Тот не только возил ее домой, но и был готов изменить маршрут по ее просьбе, помогал с пакетами из магазинов, если родители просили ее сделать закупку и вообще был крайне приятным собеседником. Воропаев, возможно, стал бы ревновать Катю, если бы Владислав был куда как моложе, а так все совпало просто идеально. Он немного потянулся, прикладывая руку к ноющему боку, и снова склонился над документами. Еще немного и он поедет домой.

Немного в его понятии оказалось слишком растяжимым. Прошло около полутора часов прежде, чем он выбрался из кабинета. Да чтобы я так еще раз засиделся, зло подумал Александр, закуривая у машины вожделенную сигарету. От поступающего в кровь никотина стало куда как легче, он даже прикрыл глаза от удовольствия, позволяя себе немного подождать, прежде чем сесть в автомобиль и, наконец, отправиться домой. Ему уже успела позвонить Кристина. Дважды. Чтобы в очередной раз убедиться, что он идиот, и все еще на работе. Он внутренне радовался тому, что ее сейчас занимала Калатай, и, судя по их настрою, собиралась занимать до утра, так что пантомима “возмущенная сестра” ожидалась у его двери не раньше завтрашнего утра. Прекрасно.

Доехал он домой практически нормально, если не считать небольшого досадного происшествия с идиотом, что попытался обогнать Воропаева, чуть было не подрезав его, но обошлось. Правда, руки еще какое-то время подрагивали - страх перед дорожно-транспортными происшествиями его полностью еще не отпустил. Александр даже махнул рукой на свое недавнее желание заехать в магазин, прикупить себе домой плитку шоколада и бутылку коньяка. Конечно, “индивидуальным алкоголизмом” он не страдал, но уставший, прибитый свалившейся работой организм требовал релакса. Был еще один способ, но для этого нужно было ехать в другой конец города и буквально силой отнимать Катерину у ее родителей. А это была плохая идея. Не потому, что Воропаев не любил сложности, как раз поиграть с чем-то опасным на грани беспечности - почему бы и нет! Просто, в планах Александра было явно не такое знакомство с родителями будущей супруги. Он изучил досье на ее семью вдоль и поперек, прекрасно осознавая, чем дышит и сам Валерий Сергеевич, и его куда более тихая и скромная супруга Елена Александровна. Конечно, составить примерное впечатление о людях, не видя их лично, было невозможно, но знать, из чего состоит быт и характер человека вполне помогали определенные источники. Одобрила бы Катерина то, что он достаточно грубо навел справки о ее семье? Весьма сомнительно. Узнает ли она когда-нибудь об этом? Никогда. Он знал, что для Кати семья была крайне важной, связь с родителями прочной, это была одна из причин, почему он не хотел строить свое знакомство на авось. Строгий профессиональный подход. Он был уверен, что с таким человеком как Катин отец это и будет работать лучше всего. Ну, и еще несколько бутылок хорошего алкоголя.

После прибытия домой Воропаев не без удовольствия испытал на себе чудодейственность пластырей, которые, и правда, не отклеились после душа. Он обернул бедра полотенцем, растирая волосы вторым, когда услышал звонок в дверь. Сперва он хотел проигнорировать так поздно пришедшего к нему гостя. У Киры и Кристины имелись свои ключи от квартиры, так, на всякий случай, поэтому, даже если он не откроет сам, то они прекрасно войдут и без помощи. А больше никого он видеть не хотел. Но в дверь позвонили еще раз и, как показалось мужчине, на этот раз куда настойчивее. Недовольно зыркнув на свое отражение, он набросил халат прямо поверх полотенца, если это какой-то зазевавшийся курьер, то ему точно несдобровать. Первым делом Воропаев взглянул в глазок, чтобы удостовериться, кого он будет оскорблять, и тут же распахнул дверь.

- Ты что тут делаешь, в такое время? - брови Александра были задраны высоко вверх, от колоссального удивления. Катерина стояла перед ним в своем привычном наряде, правда, отличном от того, в котором он видел ее сегодня в ЗимаЛетто. Она заложила руки за спину, скользя по нему внимательным взглядом.

- Я не вовремя? Вы не один? - Воропаев заметил, что девушка спрашивает это без той привычно-пугающей неуверенности, которая сквозила в ней еще какое-то время назад.

- Не неси чушь, - он подхватывает ее за кардиган, затягивая в квартиру, чтобы захлопнуть дверь, - просто я не ожидал, - признается он вполне искренне, - как тебя родители отпустили?

- Коля, - просто говорит Катерина, снимая с себя кардиган, чтобы деловито повесить его в прихожей. Александр силится заглянуть, что у нее в небольшом пакете, потому, что пахнет оно просто невероятно. Неужели это обещанный когда-то пирог?

- Ты думаешь, это имя мне поясняет все и больше? - хмыкает мужчина, - это твой Зорькин? - припоминает Александр, что Катя упоминала некоего Николая из своего окружения, - как же он отмазал тебя от родителей?

- Зорькин, - подтверждает Катерина, протискиваясь мимо Воропаева на кухню, где занимается поиском тарелки, на которую принимается перекладывать ароматные, румяные, печеные пирожки. Александр ворует один из них, под негодующим взглядом Пушкаревой, - я ему сегодня должна помогать с одним крайне срочным и крайне важным проектом, - пожимает она плечами. - Как вы себя чувствуете?

- Видно, этот самый Зорькин крайне хороший друг, - комментирует Воропаев, вгрызаясь в пирожок. Господи, как вкусно! Или это он такой безумно голодный?

- Зорькин вымогатель и шантажист, - замечает Катерина, - но, он и правда хороший друг, - не отрицает она, выставляя пирожки на стол. - Чай?

- Чай, - улыбается Александр, ставя чайник на плиту, - какой тебе заварить?

- А какой будете вы? - она усаживается на стул, складывая руки на коленях. Ее блузка и эта поза, в сочетании с косичками создают ощущение, что он соблазнил школьницу. Нет, все-таки ей нужно немного подкорректировать стиль.

- А ты хочешь того же, что и я? - уточняет Александр, извлекая из шкафчика зеленый чай, а к нему пакетик с сушеными листьями мяты.

- Да, мне кажется, что я уверена, что хочу того же, что и вы, - она произносит это настолько серьезным тоном, что Воропаев разворачивается к ней резко, чуть не теряя полотенце, благо сверху наброшен халат.

- Я сейчас слышу то, что хочу слышать, - осторожно уточняет он, - или ты все-таки пришла сказать мне “да”?

- Первым делом, - Катя не смотрит на него, принимаясь разглаживать складки юбки, - я пришла удостовериться, что с вами все хорошо, и вы нормально отдохнете, - она вскидывает на него взгляд, и в нем кроме решительности Александр замечает так важную для него нежность, - и сказать вам, что я согласна.

Она поднимается со своего места, так как Воропаев все-таки теряет дар речи на короткий миг. Он протягивает к ней руку, словно бы приглашая, и она делает шаг ближе, сокращая между ними расстояние до минимума.

- Я должен спрашивать, что стало причиной столь скорого ответа? - мужчина улыбается, едва касаясь ее щеки, но она отрицательно качает головой, еще больше распаляя его интерес. Но он кивает ей, принимая ее желание. Пока. - Значит, обсудим детали?