Смотрите кого переводите через дорогу, может он переходит дорогу вам (2/2)
- Хорошо, - говорит она немного удовлетворенно, хотя Воропаев в корне с ней не согласен.
Он все еще не решил, насколько верным был этот порыв забрать Катерину с работы самостоятельно. Тем более что он снова нарывался на скандал с сестрой, что была свято убеждена, что пока он не собирается снова встречаться с Пушкаревой. Все тот же Совет Директоров будь он неладен. Александр максимально перенес все возможные встречи, чтобы суметь подъехать к ЗимаЛетто пораньше и теперь просто курил у машины. Входить в здание он не собирался - его целью сегодня была исключительно Катя, больше ничего. Он даже внутренне надеялся, что получится избежать встречи со Ждановым. По его скромному мнению Андрей должен был либо уже отчалить домой, либо подвозить сегодня Киру, что тоже собиралась домой пораньше - подготовка ко встрече со Ждановыми-старшими шла полным ходом.
Когда двери ЗимаЛетто распахнулись, Воропаев решил, что ему все-таки следовало сходить в церковь. Исповедаться там, пройти причастие, выпить святой воды. Кто бы, что о нем не говорил, но Александр был уверен, что воспламениться ему на святой земле не грозило. Пока не грозило. А так, может к нему вернется толика его везения. Да, наверное, стоит, размышлял он, наблюдая за Малиновским и Ждановым, что как раз спускались вниз по ступенькам. Очень даже стоит. Лицо Андрея перекосилось при виде Воропаева, и последний решил, что в принципе это того стоило, уж больно смешным показалось это выражение. Александр оттолкнулся от машины, на которую облокотился и сделал шаг в сторону мужчин, что немного замедлили движение, спускаясь к нему с явной неохотой.
- Вечер добрый, уважаемые господа, - оскалился Воропаев, правила приличия ведь никто не отменял. Тем более что он прекрасно осознавал, что ни один из них не сможет притвориться слепым, чтобы эта встреча не состоялась.
- И тебе не хворать, Сашенька, - Андрей улыбнулся как-то картонно, угол его губ дернулся пару раз, словно мужчина совершал над собой усилие, удерживая улыбку на своем лице. - Если ты за Кирой, то смею тебя расстроить, она уже уехала в Магнолию, проконтролировать наш заказ и заодно сверить все приготовления.
Александр замечает, что произносит это Жданов едва ли не с надеждой. Разрушать даже в такой малости Воропаеву приносит несказанное удовольствие. Он показательно задумывается, потирая пальцами нижнюю губу.
- Нет, мой предмет интереса все еще находится в ЗимаЛетто.
- Уж не Катенька ли Пушкарева этот самый предмет и есть? - чуть склоняет голову к плечу молчавший до этой самой поры Малиновский. Глаза его не лучатся привычным весельем, как перед очередной, чаще всего неудачной, шуткой. На этот раз Роман не просто поддерживает Андрея, подтявкивая из-под тишка, у Воропаева появляется ощущение, что сегодня Малиновский без малого сольная скрипка.
- В точку, - кивает ему Александр, проклиная ортез, что лишил его возможности привычно спрятать руки в карманы брюк, - так что хорошего вечера мне.
- А с чего ты решил, что он будет хорошим? - щурится Жданов, переминаясь с ноги на ногу, то и дело поглядывая на вход в здание, - может тебе сегодня суждено что-то малоприятное. Ты об этом не думал?
Воропаев на это замечание только скалится. Он и впрямь понимает, что ему обязательно прилетит малоприятная беседа с сестрой. Андрей не преминет рассказать ей о том, что ее дражайший братец снова увез Пушкареву в неизвестном направлении. Но разве время проведенное с Катериной того не стоит?
- Я знаю, как сделать так, чтобы даже в случае полнейшего провала не оказаться в минусе, - самодовольства в голосе хоть отбавляй, и Малиновский скептически хмыкает на это замечание, чуть задирая брови вверх. Прекрасно. Только усилием воли Воропаев не корчит недовольную гримасу.
- Так ты у нас ищешь позитив во всем? - Роман на этот раз веселиться совершенно искренне, - даже сломанные пальцы тебя не беспокоят?
- Чужие сломанные пальцы меня не беспокоят точно, - в тон ему отвечает Александр, а с моими все в полном порядке. Он демонстративно помахивает рукой, сгибая и разгибая пальцы в ортезе, внутренне содрогаясь от тянущей боли. - Небольшой ушиб.
- Их у тебя в последнее время слишком много, - не отстает Малиновский.
- А что, хочешь поменяться местами? - щедро предлагает Воропаев и переводит взгляд за спины мужчин. Он поднимает левую руку вверх и Катя, что замерла на пороге, прижимая к себе свой портфель, поднимает руку в ответ. Даже с такого расстояния он видит, как она улыбается. Правда, поднятую руку в приветственном жесте быстро одергивает, когда к ней поворачиваются Жданов и Малиновский. Александр видит ее неуверенность, а желания у него торчать здесь больше положенного попросту нет. Он кланяется мужчинам с легкой издевкой.
- Свое счастье на сегодня я дождался, смею откланяться, - Воропаев делает шаг строго между Андреем и Романом, не ожидая, пока они пропустят его или ответят что-либо на его выпад. Приблизившись к Катерине, он протягивает ей левую руку, и она теряется, продолжая сжимать в руках портфель.
- А разве левую руку пожимают? - говорит она растерянно, вскидывая на него чуть растерянный взгляд. Прическа ее растрепалась, и он ощущает легкий зуд в кончиках пальцев, так ему хочется поправить ее волосы в этот момент.
- Нет, но я и не предлагаю ее пожать, - хмыкает он, - я помогу вам спуститься или донесу ваш портфель до машины. Как пожелаете. Это называется вежливость.
- Вежливость, - она чуть закусывает нижнюю губу, а потом протягивает ему свою руку. Пальцы ее привычно обжигающе холодные, а взгляды Жданова с Малиновским настолько колкие, что Воропаев чуть склоняется к ее ладони, целуя ее пальцы. Согревая их своим дыханием. Ее рука не дрожит, но глаза становятся просто огромными, испуганными. Она судорожно сглатывает и шепчет, едва слышно, буквально выдыхая слова:
- Александр Юрьевич, зачем вы, не надо, на нас смотрят, - он поднимает на нее глаза и подмигивает, улыбаясь довольно и заговорчески.
- А что не так, собственно говоря? Или вы не свободны и я своим поведением компрометирую вас в глазах вашего возлюбленного?
Девчушка отчаянно машет головой, и очки ее сбиваются от этого движения. Поправить у нее нет возможности - в одной руке у нее зажат портфель, а вторую не отпускает сам Александр. Он протягивает к ней правую руку, осторожно, чтобы не зацепить бандажом ее лицо поправляет ей очки, а затем все-таки поправляет прядь волос, заправляя ее за покрасневшее ушко. Кожа под пальцами нежная, теплая, и руку не хочется отнимать от нее совершенно, но это и так больше, чем стоило себе позволить.
- Пойдемте? - он принимается спускаться вниз, все еще придерживая ее руку. Воропаев ощущает, что она не опирается на него, просто позволяет себя касаться. Ее большой палец проходится по его тыльной стороне ладони, но Катерина обрывает движение, словно совершает нечто постыдное или непозволительное. Зрительный зал, состоящий сегодня из двух человек, сместился немного в сторону, так что ему не приходится проводить ее между недовольными лицами правления ЗимаЛетто. Пушкарева раз или два косится в сторону Жданова и Малиновского, что внимательно следят за происходящим со стороны. Воропаеву кажется, что она сперва сжимается, словно губка из которой только что выдавили всю влагу. Но вдруг стремительно расправляет плечи, даже чуть приподнимает голову вверх. А вот это уже хорошо. Даже интересно. Это вызов, чистой воды вызов и Андрюшеньке, и Роману. Неужели они так ее достали? Он качает головой, а затем открывает для нее дверь автомобиля, помогая забраться на ее место. Воропаев улыбается, замечая, насколько комфортно она чувствует себя в его машине. Он захлопывает пассажирскую дверь, салютует хмурому Жданову, даже не взглянув на Малиновского, и отправляется на свое место.
- Ну что, - обращается он к Катерине, что уже успела пристегнуться и хорошенько поерзать на сидении, - я везу вас домой или у нас есть время выпить горячего шоколада?
- Я… - она поправляет волосы с той стороны, где и он до этого, - у меня есть время… я бы хотела, чтобы мы выпили горячего шоколада. Но…
- У вас всегда есть но, - качает головой Александр, выводя машину из парковки ЗимаЛетто. - Давайте, выкладывайте уже свои требования, а я посмотрю, стоят ли они того, чтобы менять их на горячий шоколад.
Катерина молчит и Воропаеву становится интересно, что она попросит или скажет. Он совершенно точно знает, что она не обменяет их встречу на что-то для Жданова, но…
- Вы не приезжали потому, что с вами что-то случилось? - Катя делает короткий кивок на его руку, - я думала… думала, может, вы больше не хотите…
- Не хочу? - он позволяет себе взгляд в ее сторону, и чуть выгибает брови, заметив, как она стремительно краснеет. Воропаев, верни глаза на дорогу, приказывает он себе.
- Я имею в виду меня, - и Александр невольно сжимает руки на руле с такой силой, что шипит от боли в поврежденных пальцах, а Катя стремительно исправляется, - общение со мной я имею в виду.
- Катя, вы просто прелесть! - уверенно заявляет Воропаев, старательно прочищая горло, чтобы говорить ровным, а не севшим голосом. Она его в могилу заведет. Бесхитростное создание. - Так что у вас там за условие? Давайте ваше “но”.
- А никаких “но” больше нет, - говорит Катя немного растерянно, - если вы хотите, то и я хочу, все просто.
Александр на нее косится, но фразу не комментирует никак. Помоги ему с ней Бог!