Когда тянут за уши, за нос не водят (2/2)
- Ваня, ну еб твою мать, - гремит раздраженный, но совершенно не испуганный Александр. Ответом ему следует довольный хохот того самого Вани, - Катя, простите пожалуйста, эта немного неадекватная личность, сосед моей сестры Кристины, - произносит он куда-то ей в волосы, и она ощущает, жар его дыхания у своего уха. Рука, что крепко удерживает ее за талию, запускает в ней целый спектр эмоций, и она чуть поворачивает голову в сторону, оказываясь лицом к лицу с Александром. Губы его оказываются непозволительно близко, и Катерина проводит языком по своим, ощущая странную, практически пустынную сухость во рту. Она выдыхает, и мужчина прижимает ее к себе сильнее.
- Сашка, как ты можешь! - миг рушится, не успев толком оформиться в нечто особенное, и Катя слышит, как громко топает Иван, стуча тяжелыми ботинками по ступенькам крыльца, - я тут сторожем подрабатываю, а ты грубишь!
Воропаев отпускает Пушкареву, разворачиваясь так, чтобы она оказалась у него за спиной, и недовольно воззряется на говорившего.
- Ты не сторож, ты вредитель,- уверенно замечает Александр, обмениваясь рукопожатием с мужчиной. Катерина разглядывает “сторожа” с нескрываемым интересом. Иван оказывается мужчиной невысокого роста, с круглым выступающим вперед животом, большегубый рот растягивается в довольной улыбке, превращая глаза в маленькие щелки. Руки у него огромные, буквально медвежьи, и девушка невольно морщится, когда мужчина сжимает руку Воропаева со всей силы. Но хруста костей не следует и она немного расслабляется.
- И ничего я не вредитель, ну что ты так компрометируешь меня перед своей леди, - продолжает самодовольно сверкает зубами Ваня, - я давно ничего тут не порчу.
- Ага, как же, - Воропаев убирает руки в карманы брюк, - ты просто уже умудрился выкопать весь ее ром. Я тебе реально не завидую, когда Кристина заявится домой и не обнаружит свои залежи пиратского напитка.
- За такое удовольствие и пострадать не страшно, - заверяет “сторож” и заливается хохотом, Александр качает на это головой.
* * *</p>
Тонкая струйка ароматного напитка медленно наполняла чашку, распространяя аромат по уютной, пестро украшенной кухне. Катя разглядывала подвязанные к потолку букетики трав - некоторые из них были спрятаны в холщовые мешочки, некоторые оставались висеть просто так, и ее обуревали сомнения, что заваривая из них чай можно ненароком выпить добрую порцию пыли. Но Воропаев не соблазнился сушеными травами, а, к огромному девичьему удовольствию, принялся заваривать заготовленный крупнолистовой чай, добавляя в него специи, предварительно внимательно их инспектируя.
- Мне кажется, что вы были немного грубы с этим… соседом, - осторожно замечает Катерина, подтягивая к себе чашку с напитком. Александр фыркает, наливая свою порцию чая. Девушка любуется его открытыми запястьями, предплечьями - очень домашний вид мужчины согревает ее до того, как она делает первый глоток чая.
- А вы так хотели познакомиться с Иваном поближе? Могу организовать, - ухмыляется он, усаживаясь напротив, - но, боюсь, вам для этого следует затариться хорошим, дорогим алкоголем. В противном случае из этого знакомства не выйдет даже приличного диалога.
- А что, без этого никак? - Катя прячет нос в чашке, неотрывно глядя на мужчину, что поворачивает свой напиток то в одну, то в другую сторону, все еще к нему не притрагиваясь. - Ваша сестра строит с ним общение именно таким образом?
- Моя сестра вообще ни с кем общение не строит, - Воропаев, наконец, делает первый глоток, - а Ваня, это просто неизбежное зло, живущее по соседству и периодически совершающее набеги на ее запасы.
- Она что, правда закапывала ром у себя на заднем дворе? - Пушкаревой все еще не верится в сказанные до этого слова Александра. Тот только кивает, делая очередной глоток и отставляя чашку. Катя замечает, что пьет мужчина его без особого энтузиазма, так, скорее, за компанию. Она переводит взгляд на свой напиток - что не так?
- Кристина в принципе весьма… своеобразная личность, - отстраненные слова скрывают в себе столько тепла, что Пушкарева не доносит чашку до губ, замирая, следя за Воропаевым пристально и изучающе. - Прикопать пару бутылочек рома, как это делали пираты, это самая малость, на что способна ее фантазия.
- Но что она теперь будет делать? - интересуется Катя, смутно представляя характер старшей Воропаевой, - неужели и правда она будет мстить?
- Кому? - Александр выглядит немного растерянным, - Ване? Кристина? Не смешите меня, конечно, нет, - он качает головой, снова чуть отодвигая чашку в сторону, - это было сказано для красного словца, не более того.
- Значит, она просто простит ему кражу? - Пушкарева склоняет голову к плечу, Воропаев отрицательно качает головой, скользя кончиком пальца по ободу чашки.
- Она даже не вспомнит, что у нее там что-то было спрятано, - уверяет он ее, - Кристина иногда слишком сильно распыляется, знаете. Она одновременно находится везде и нигде, занята миллионом вещей и не обременена ничем.
- Это звучит как-то немного… инфантильно, - Катя силится представить себе кого-то из семьи Воропаевых, кто бы не был серьезен и собран, но образ отказывается складываться совершенно. Фамилия Воропаевых как титул или клеймо - либо требует, либо принуждает - но соответствие обязательно.
- Ей можно, - снова порция теплоты в голосе, - она заслуживает на то, чтобы жить так, как она того желает, - чашка гуляет в пальцах мужчины с легким шуршанием о деревянную поверхность стола.
- А разве не все должны жить так, как они того желают? - Пушкарева пододвигает свою чашку к мужчине, и он принимается наполнять ее заново.
- Это вы мне ответьте на этот вопрос, - Александр улыбается ей, заставляя ощутить подвох в его словах, она внутренне подбирается, готовясь отразить его атаку.
- И почему я должна отвечать на свой вопрос? - мужчина только улыбается довольно и сыто, словно она снова преподнесла ему на блюдечко победу в их словесной пикировке. В принципе, как и всегда. Катерина могла остаться в таких спорах при своем мнении, но в выигрыше - никогда. Это злило.
- Потому что у вас с этим как раз самые большие проблемы. Вы не способны жить, руководствуясь собственными желаниями и потребностями, - он пожимает плечами, наблюдая за ней, заставляя вспыхивать негодованием под этим взглядом.
- Я способна, - она хмурится и тут же добавляет, - и не нужно путать работу и… жизнь, это разные вещи, - Пушкарева поднимает руку в защитном жесте, когда улавливает, что Воропаев собирается выдать что-то едкое.
- Да что вы говорите, - слова его просто истекают ядом, - и с каких пор работа, где вы проводите львиную долю своего времени, перестает быть частью вашей жизни?
- Я не об этом, - ее чашка с чаем тоже оказывается забытой, - но делать то, что я хочу, когда я могу это одно, а работа накладывает на меня определенные обязательства.
- Если вы делаете то, что хотите, только когда можете, то у вас нет никакой свободы, - замечает Александр, - а если у вас нет свободы, вы будете страдать, сперва, от давления, потом от неудовлетворенности, а потом растворитесь в этом, став частью серой массы. Зато безопасно, - он пожимает плечами.
- Вы презираете серую массу? - Катя подается немного вперед, - а вам не кажется, что все люди заслуживают уважения?
- Презираю я только отдельно взятых личностей, и это не имеет отношения в серой они массе или не очень. Мне иногда бывает жаль людей, которые выбирают уютное болото вместо движения, но это редкость, большая редкость, Катя, - он молчит, глядя ей в глаза, а затем добавляет, - и нет, я не считаю, что все люди заслуживают уважения. Мое нужно заслужить, доказать, что они этого стоят.
- Вокруг наверняка очень мало людей, которых вы уважаете, - замечает Катерина, тоже неотрывно глядя на Воропаева, уголки его губ немного ползут вверх.
- Их практически нет, - отвечает он, чуть понизив голос до интимного шепота, заставляя ее ощутить волну жара по позвоночнику.
- Может, тогда вы приведете пример? Мне хотелось бы знать, на кого мне нужно равняться, чтобы получить ваше уважение, - Катя подпирает подбородок двумя руками, глядит на мужчину расслабленно, скользя взглядом по его открытым рукам, по непривычно глубоко расстегнутым пуговицам у горла. Александр сглатывает, словно физически ощущает прикосновение этого взгляда. Пальцы его буквально каменеют на стенках чашки, но голос его не дрожит, не меняется ни грамма, лицо все так же выражает легкую отрешенность.
- Вам не нужно ни на кого равняться, Катенька, - он снова улыбается ей, выдерживая практически театральную паузу, заставляя девушку нахмуриться в ожидании продолжения, - вы уже в этом коротком списке, ваша задача не пропасть из него.