Совет - гуманитарная помощь, слетевшая с языка (1/2)

Брови Жданова были задраны максимально высоко вверх, а на губах играла довольная улыбка, он пролистывал очередную страницу “честного и прозрачного” отчета и практически расцветал на глазах. Малиновский не сводил с него внимательного взгляда, не одобряя его слишком открытое довольство. По скромному мнению Романа Андрей совершал просто непозволительную стратегическую ошибку - позволял Катеньке ощущать себя не просто слишком нужной, а просто таки незаменимой. Мимо. Мимо. Мимо по всем статьям. Малиновский знал таких барышень как Пушкарева - держать их нужно на голодном пайке из похвалы и коротком поводке, не позволяя узреть какой-либо другой мир, кроме того, что своим широким жестом можно и нужно было демонстрировать. Он пытался донести эту информацию до Жданова самыми различными способами, но все было тщетно. Андрей отмахивался от него как от назойливой мухи, он искренне верил, что все его проблемы будут решены благодаря интеллекту Пушкаревой, которая никуда не денется, и прикрытию Киры, которая тоже никуда не денется. И если Воропаеву он держал благодаря искусному (или искусственному) рассказу о вечной любви, поебывая все что движется, а все что не движется, двигая и поебывая. То с Пушкаревой он больше рассчитывал на ее патологическую честность, доходящую до безумия. Жданов постоянно сравнивал это очкастое недоразумение с подарком в лучших японских традициях - с просто восхитительной преданностью работе. Малиновский был не согласен, какой бы честностью не обладала Катерина-сан, в последнее время она все больше проявляла свободолюбие и нежелание подчиняться былым правилам игры. Романа это не устраивало совершенно, он видел в этом прямую, серьезную опасность. Иногда Андрею хотелось дать в глаз - буквально мучительно сильно, но делать этого было нельзя. А доводить ситуацию до того, чтобы, в конце концов, он мог сказать своему товарищу “ а я тебе говорил” он не собирался.

- Выглядит просто идеально, восхитительно, превосходно! Я попытался проверить все цифры, чтобы найти малейшие несоответствия, но не нашел ни одной ошибки! Катенька, - Жданов повернулся к девушке, что сидела на стуле напротив хозяина кабинета, - вы просто прелесть!

Малиновский чуть отвернулся к стене, поморщившись - ну не стоит так перегибать. Простое спасибо сработало бы гораздо лучше, чем воспевание дифирамбов. Так у Пушкаревой было бы куда стремиться, а так что? Она уже прелесть - можно даже не стараться. Роман вздохнул - нужно было возобновить разговор с Андреем об этом, но сперва… Мужчина повернулся к Катерине и опустил руку на ее плечо.

- Катенька, а вы точно уверены, что все эти расчеты и такие, буквально фантастические цифры не будут восприняты как что-то слишком уж невероятное? - девушка внимательно посмотрела на его руку, словно это некое неведомое создание случайно оказалось на ее плече. Пальцы пришлось разжать, а внутреннее раздражение подавить - что эта мышь себе позволяет?

- Я не просто так подставила красивые и позитивные цифры, Роман Дмитриевич, - спокойно ответила Пушкарева, явно ощущая себя куда комфортнее без несанкционированных касаний, - я посчитала, как бы выглядела парадигма внутреннего и внешнего роста фирмы с учетом потребления и затрат. Это вполне реальные цифры, которых компания могла бы достичь, если бы… - она замолкает на миг, а затем продолжает, - если бы не наши обстоятельства, о которых вам и так прекрасно известно.

- Значит, вы хотите сказать что отец, - Жданов осекается, чуть меняя свое заявление, - значит, Павел Олегович тоже не увидит в этом ничего сверхъестественного?

- Нет, - отрицательно качает головой Катерина, - как раз Павел Олегович и не увидит, ведь он знает все эти алгоритмы и прекрасно понимает, как фирма может двигаться и он… верит в вас, что тоже играет нам на руку.

- А как насчет нашего неприятного и не уважаемого знакомого? - Малиновский облокачивается бедром о край стола, пристально вглядываясь в лицо Пушкаревой. Он замечает легкий румянец на ее щеках, она переводит взгляд в окно и молчит, словно обдумывая вопрос. Когда она поворачивается снова, то румянца и след простыл, а глаза полны решимости. Она скрещивает с ним взгляды и на миг Роману кажется, что он не выдержит ее напора. А еще он подмечает ее изменившийся стиль - очки, их строгая и четкая оправа, резкие линии и формы - он никогда бы не подумал, что она может выбрать себе что-то такое. А может все-таки не сама?

- Александр Юрьевич поймет, что цифры подставные, - говорит она уверенно, - но он никак не сможет это доказать, тем более что все наши базы максимально засекречены. А все сотрудники проверены вами и не один раз.

- Значит, Воропаев обломает о нас свои зубы? - довольно потрясает Жданов в воздухе папкой с отчетом, но Катя не разделяет его веселья.

- Александр Юрьевич не обломает о нас зубы, потому, что, скорее всего, не будет стремиться кусать. В первую очередь он будет засыпать вас вопросами - сложными, спорными, странными и будет ждать, где вы совершите ошибку, - она смотрит на Жданова строго, даже осуждающе. Малиновскому нравится то, что говорит Катерина, это вселяет уверенность в том, что ее гениальный мозг все еще находится в их пользовании. Но этот взгляд… разве это не значит, что она сомневается? Что она сближается с Воропаевым, на попытки ухаживаний которого Жданов так бездарно махнул рукой?

- Значит, мне не нужно совершать ошибок и все будет прекрасно, ведь так, Катенька? - пытается отшутиться Андрей, но девушка отрицательно качает головой и улыбка Жданова немного тает, а Пушкарёва получает возможность высказаться.

- Вы все равно совершите ошибку. Вы не будете достаточно подготовлены для того, чтобы выдержать все вопросы, - уверенно отвечает она, - вы даже сейчас пролистали отчёт поверхностно. То, что вы сверили цифры это не главное - вам нужны связи во всем этом, Александр Юрьевич будет целиться именно туда. Он не будет бить по очевидным вещам, ему не интересно рвать там, где тонко.

- Вы настолько хорошо изучили Воропаева на ваших чаепитиях? - не выдерживает Малиновский. Катерина чуть поворачивается к нему. Губы ее изгибаются в тонкую слабую улыбку, грустную, но уверенную. Роману хочется растоптать эту уверенность, вырвать ее с корнем - послушность не стоит рядом с уверенностью. Никогда.

- Я не буду повторять вам, Роман Дмитриевич, о том, что моя личная жизнь остаётся моей личной жизнью, - она произносит это мягко, но настойчиво. - Но то, что я знаю… я использую это для защиты нашей ситуации. Не более.

- А что же вы ещё знаете? - подается вперед Жданов, явно заинтересованный тем, куда повернулся разговор. Малиновский вздыхает, чуть качая головой. Сказочный идиот. Из нее можно было выудить куда как больше, а теперь, она закроется в свою излюбленную раковину и все, никаким ножом в нее не залезть.

- Ничего из того, что может быть вам полезно, Андрей Палыч, - вздыхает она, сжимая руки на коленях, - но изучите мой отчет вдоль и поперек, иначе у Александра Юрьевича будут все шансы пошатнуть вас. Не сбросить, не сдвинуть даже, но пошатнуть. Все начинается с малого.

- Я что-то не могу понять, Катенька, а за какую вы команду играете? - Роман чуть склоняется вперед, изучая ее лицо. Катерина чуть склоняет голову к правому плечу и молчит, словно намеренно испытывая его терпение, а затем отвечает.

- К моему сожалению, не в моих правилах менять команду, Роман Дмитриевич, можете не беспокоиться.

Но беспокойство не утихает. В этом ответе читается столько всего - такое глубокое двоякое чувство, что ему ничего не остается, кроме как возмущенно выдернуть из рук Жданова папку, как только за Катериной закрывается дверь.

- Эй, что ты делаешь! - возмущенно восклицает Андрей, протягивая руку за отчетом, - верни его немедленно. Если Катя сказала его изучить, то лучше я к ней прислушаюсь. Она нас пока еще ни разу не подводила.

- Ключевое “пока еще”, - Малиновский хлопает Жданова по руке, когда тот особенно успешно тянет руку к отчету, - тебя очень зря не смущает и не напрягает связь нашей Железнозубки с Воропаевым. Ты что, не замечаешь, что она постепенно начинает перетягивать его ужимки? Жесты? Слова?

- Слушай, Ром, чего ты от меня хочешь? - Андрей становится серьезным, он снимает очки, потирая переносицу двумя пальцами. - Я узнавал у Киры, что там у ее дражайшего Сашеньки с нашей Катюшей. Можешь не паниковать.

- И что позволило тебе сделать выводы, что можно не паниковать? - Малиновский откладывает отчет на стол, предварительно заложив самодельную закладку в папку.

- Наш Сашенька не способен вытащить из Кати ничего, что могло бы скомпрометировать или подставить нас. Он упирается в ее корпоративную честность и ее высокоморальные человеческие качества, - Роман открывает рот, собираясь заявить, что информацию можно получить совершенно иным путем, но Андрей отмахивается от него, продолжая, словно читая мысли, - а в кровать к себе он ее не затащит ни под каким соусом, можешь быть спокоен.

- Ладно, допустим, ты уверен в ней как в сотруднике, но почему ты уверен, что Воропаев не сможет добиться расположения этой страшилки в горизонтальной плоскости? - Малиновскому хочется треснуть Жданова по голове, когда последний смеривает его недовольным взглядом, всем своим видом показывая, что Роман безбожно, практически невероятно тупит.

- Ты что, не видишь, что нашу Катюшу и за ручку то никто не держал! Даже в школе! Ты думаешь, что Воропаев, к которому бабы сами прыгают в кровать, сможет соблазнить нечто столь перепуганное и невинное как Пушкарева? - Малиновский на это замечание только качает головой.

- Андрюша, не тупи, у нашего Железного Алекса с фантазией все более чем хорошо и ему не составит труда затащить Пушкареву в постель, - Роман хлопает ладонью по папке, - он прекрасно понимает, что Катя ключик к твоему полету нахрен, думаешь, он отступится? - Жданов снова хмурится, на этот раз, действительно всерьез задумываясь над сказанным. Малиновский одобрительно кивает - хорошо.

- Кира сказала, что в ближайшее время Саша будет занят другими делами, так что до совета директоров он точно не будет видеться с Катериной. А после совета он будет нам не страшен какое-то время, в особенности, если получится провернуть наш фокус с НикаМодой. Но ты прав, нужно будет минимизировать их общение на определенном этапе. А потом, - Андрей сплетает пальцы на столе, - нам будет даже выгодно, что Катюша столь близка с Воропаевым. Ты же сам говорил - в случае чего она идеальный козел отпущения. Коза. А при хорошем раскладе пальму первенства в глазах отца она может поделить с Сашенькой. Уж в то, что он лезет в наши дела и не дает мне продохнуть, папа поверит даже без доказательств.

- А почему это у Воропаева не будет времени видеться с Пушкаревой? - уточняет Малиновский, негодуя, что получает весьма важную информацию в последний момент. Жданов слишком сильно начинает полагаться на собственный ум, что не есть хорошо совершенно. В таком случае держать руку на пульсе ситуации становится невообразимо сложно!

- Не знаю, - легко пожимает плечами Андрей, раздражая этим Романа до крайности, - наверное, Кира нагрузила его какими-то своими вопросами, или может на работе не все так гладко, но сам посмотри, он давно сюда не являлся.

- Я вижу другое, - Малиновский возвращает Жданову папку со спасительным отчетом, - что, несмотря на то, что Воропаев с Пушкаревой видеться не может, его водитель упорно возит ее с работы домой и наоборот.

- А нам что, плохо от этого? - растерянно спрашивает Жданов, - зато наш мозг операции в целости и сохранности.