Буря валит дубы, а тростник может устоять (1/2)

Ситуация в ЗимаЛетто не нравилась Малиновскому совершенно. Нет, сама компания его устраивала и даже очень, да и работа была непыльная, интересная и прибыльная. Юношеская дружба с наследником модного дома принесла те плоды, на которые в свое время простой мальчик Рома даже рассчитывать не мог. Тогда они с Андреем цеплялись друг за друга по разным причинам, Малиновскому нравилось, куда мог провести его Жданов и с кем познакомить, а последнему невероятно нравилась подача Романа в обществе, его умение шутить смешно и даже искрометно, любовь к развлечениям и созданию праздника даже в самой унылой компании, даже на пустом месте. Малиновский выучил свой урок очень хорошо - если тебя не воспринимают всерьез, если не видят в тебе настоящего противника, то тебя никогда не тронут - просто нет смысла тратить на тебя лишние усилия. В свое время любимым героем Романа был шут Шико - странно? Отнюдь. Но не тот, из фильма Графиня де Монсоро, а самый настоящий, реальный человек, что служил при дворе Генриха III, а потом и Генриха IV. Имевший множество вольностей при дворе, буквально свято охраняемый королем, как его личное хранилище писем, которое монарх просто не мог доверить бумаге, и даже носивший шпагу, что было просто невиданной дерзостью. Острые и яркие шутки, веселый нрав, возможность дерзить самому королю без страха лишится головы. Но, в то же время с него были взятки гладки - все шишки сыпались на исполнителей и придворных, он оставался неприкосновенным лицом. Удобно? Просто отлично! Не обязательно мечтать быть героем, чтобы получить все то, что приличествует последнему, достаточно быть рядом с ним в его подвигах.

В истории могу и не упомянуть, но материальные блага точно не обойдут стороной. Подход, которым он пользовался уже не первый год, пока они с Андреем со всего лету не сели в лужу. Жданов рвал на себе волосы от страха подвести отца. Не то, чтобы это был страх за свою шкуру, Павел бы разве что пожурил его. Это было ощущение того, что в его глазах сын бы снова откатился на несколько ступеней назад, это и расстраивало больше всего младшего Жданова - снова выглядеть не доросшим, несостоятельным, не готовым. В какой-то мере Малиновский был солидарен с умницей-Катенькой - расскажи они все Павлу Олеговичу как на духу - жить бы стало куда как проще, жить бы стало веселее, ведь старший Жданов точно знал, что нужно делать. Андрея можно было бы даже склонить к этому. Позволить побарахтаться ещё немного, ощутить полную безысходность, а потом склонить.

Но фигура Воропаева, всплывшая на горизонте, порушила всю картину. Самовлюбленный козел явился в ЗимаЛетто хозяином, встал за спиной Киры тяжелой, плотной тенью и принялся дышать им в спину. Роман даже предложил другу спровоцировать Александра как в прошлый раз, довести до белого каления, заставить сорваться и пересечь черту. Кира второй такой выходки ему точно не простит, да и Маргарита подключится на этот раз куда как серьезнее. Даже Павел, решивший тогда дело практически миром, не поможет. Но Андрей упрямился. То ли ему не хотелось снова ходить полгода к стоматологу, то ли он и так слишком много накосячил перед Кирой, чтобы создавать схожие ситуации повторно. Ведь, в таком случае, можно было одним махом избавиться не только от Воропаева, но и от нее самой, а лишний голос в совете, это более чем хорошая поддержка. Куда не кинь, везде клин!

Поэтому вертеться приходилось как ужам на сковородке, а она становилась все горячее. Правда, в остужении той самой вдовой сковородки очень хорошо помогала Пушкарева. Стойкий оловянный солдатик, которым требовалось пожертвовать для выживания. Он вздохнул, обратив внимание на то, с каким скорбным лицом Андрей листал отчет. Настоящий отчёт, а не ту нарисованную картинку, которой они время от времени радовали совет директоров.

- Ну, и что пишет наша знойная Катерина? - Роман старательно перегибается через стол, чтобы заглянуть в вереницу безрадостных цифр. М-да, прискорбно, как есть прискорбно.

- Ничего хорошего не пишет, - недовольно шипит Жданов, - нам все больше и больше светит ситуация с НикаМодой. Это же форменная подстава. Правда, я еще не могу понять, кого больше - ее или нас, но мне это все порядком не нравится.

- Ну, тут выбор невелик, - Малиновский прижимает своей рукой отчет к столу, заставляя Андрея перевести на него взгляд. - Какая бы Катя полезная не была, а виновника всей этой канители нам рано или поздно искать придется.

- И что ты предлагаешь? - Жданов суживает глаза, недовольно поджимая губы, - она точно не заслужила к себе такого отношения, особенно после того, сколько она для нас сделала.

- А ты, значит, заслуживаешь? - пожимает плечами Роман, - как знаешь, я никого заставлять не буду точно. Просто, если Павел Олегович в это все вникнет хорошенько, ему следует знать, кого гнать поганой метлой, а кого просто пожурить и повоспитывать. Но если в тебе проснулся рыцарь, то я с этим поделать точно ничего не могу.

- Хорошо, допустим, - выдыхает Жданов сквозь сжатые зубы, - и как ты предлагаешь сделать Катю виноватой в наших… прегрешениях? Ведь, у меня, в любом случае все было как на ладони. Не идиот же я, в конце концов!

- Нет, но никто об этом не знает, - шепотом отвечает ему Малиновский, - все гораздо проще и сложнее одновременно! Если она может создавать такие произведения искусства для всех, - кивает он на отчет, - то она способна сделать что-то лично для тебя. Ведь так?

- Логично, - окончательно отвлекается от чтения Жданов, - но какой ей в этом прок? Ведь если ЗимаЛетто канет в… плохой пример, если ЗимаЛетто просчет, то она пострадает не меньше. Если не больше нашего. Уже не логично, - он разводит руками.

- А вот и нет, - скалит зубы Роман, - кто сейчас возит ее на работу и домой?

- Водитель Воропаева, - послушно отвечает Андрей.

- Ну, давай, додумывай сам, - подстегивает его Малиновский. - Сашенька уже достал тебя порядком, стреляй в двух зайцев из ружья максимально крупной дробью, ты их не просто подобьешь, а сможешь разметать порядком. Даже Кира сможет подтвердить, что ее брат как-то странно и неровно дышал в сторону этой страшилки. А он ведь так усердно грозился, что жизни тебе не даст. Вот и прикрытие.

- Прикрытие, - вздыхает Андрей, разглядывая крупные шахматки потолка, - прикрытие… ладно, я согласен, хорошее прикрытие. Но, мы оставим его на самый крайний случай.

- Так, никто тебе и не говорит, чтобы ты бежал к папе прямо сейчас, - качает головой Малиновский, тем более, все крайне сыро и непродуманно. - Но такой вариант в голове следует держать, и детали прорабатывать более чем активно.

- Почему все не может быть просто?! - Жданов со стоном роняет голову на стол, несколько раз прикладываясь лбом. Роман следит за этим всем с нескрываемым скепсисом. Что он, как ребенок, в самом деле.

- А когда все было просто? - на всякий случай уточняет Малиновский, - не в детском саду случайно? Это бизнес, Андрей, ты как никто понимаешь, что просто здесь не будет никогда. Так что соберись и вперед!

- Ладно, с прикрытием теперь мне более-менее понятно, - отмахивается от него Жданов, не желая прослыть наивным глупцом, - но, что мы будем делать со всем этим сейчас? - он нервно подбрасывает листы с отвратительными данными, на этом мы далеко не уедем, ты же понимаешь это, не так ли? Как итог, прикрытие может понадобиться слишком быстро!

- Мы сели в лужу с тканями, нам дали хорошего пинка под зад наши покупатели и Милко, который еще недели две страдал от того, что ты презрел его истинный творческий порыв, - напоминает Малиновский, - нам нужно срочно выпустить новую коллекцию, которая, в отличие от этого брака, сможет перекрыть наш позор, и снова вернёт к нам поток разочарованных людей.

- Рома, я тебе говорил, что я тебя ненавижу? - уточняет Андрей, оттягивая себе на голове волосы так, словно старается их вырвать. - Я и без тебя знаю, что нужно сделать, я у тебя спрашиваю куда более сакраментальный вопрос - как? КАК?! - выкрикивает он, заставляя Малиновского немного отшатнуться от нервного и недовольного друга.

- Ну, и что мы орем? - Роман выгибает брови в удивлении, - тебе это что, думать помогает?