У всякой охоты свои заботы (2/2)

- Пытаетесь понять, кто я такая? - приходится прокашляться после этих слов, так как в горле собирается комок нервного напряжения.

- Не поверите, но пытаюсь, - кивает мужчина, - но пока, увы, не преуспел ни на грош. Вы ему нужны или вы ему важны - вот в чем вопрос.

- А в этом есть разница? - хмурится Катерина, ощущая, что совершенно не понимает, к чему клонит Владислав.

- В случае с Александром Юрьевичем - принципиальная! - подчеркивает Влад, - если человек ему нужен, он найдет способ заинтересовать или как-то по-другому расположить его к себе.

- Например, организовать комфортную доставку на работу, как в моем случае? - замечает Катя, и водитель кивает, но не совсем уверенно.

- Да, похоже, но, может, я просто пока еще не вижу вашей, так сказать, полезности, - он улыбается. - Вообще, у Александра Юрьевича много способов сделать так, чтобы с ним работал тот или иной человек, - это звучит угрожающе и Катя принимается изучать лицо Владислава куда как внимательнее. - Но, он всегда начинает исподволь, мягко и по-доброму. Чаще всего это работает.

- Хорошо, - Катерина принимается выстукивать марш кончиками пальцев по кожаному боку портфеля, - с НУЖНЫМИ людьми мы разобрались. А что же тогда у Александра Юрьевича с ВАЖНЫМИ? Какой там подход?

- А вот тут, увы, познания у меня не велики, - признается он, улыбаясь немного несмело, - из таких людей я видел только его сестру, Кира Юрьевна, если я не ошибаюсь. Вот с ней он бережен, как с чистым фарфором. Она два раза всего к нам приезжала, так все потом на Воропаева как на восьмое чудо света косились, не подменили ли. Нет, - качает головой Владислав, - он не то чтобы ядовитость свою растерял, но… неуловимые такие вещи. Рядом с ней он очень старается быть сдержанным, спокойным. Правда, - он косится на Катерину и замолкает, словно взвешивая, стоит ли говорить то, что он собирался. Пушкарева не торопит его, в конце концов, это его измышления, а не обещанная ей информация, человек со спокойной душой может оставить их при себе. Уж она его в этом точно обвинять не будет. Но Владислав все-таки решается продолжить, но начинает с вопроса:

- Кира Юрьевна всегда немного… - он подбирает слово, - отстраненная? Красивая женщина, но какая-то холодная что ли. Не то чтобы она должна быть радушной, но она даже с собственным братом разговаривает так, словно он ей что-то должен. В ее случае Александр Юрьевич ей нужен, а не важен, понимаете? Это чувствуется, - он погружается в какие-то свои мысли и впервые хмурится по-настоящему. Но тут же сбрасывает с лица это выражение и с улыбкой добавляет, - хотя, кто мы такие, чтобы лезть в дела сильных мира сего? Пусть они там свое решают, а мы здесь свое, ведь так? - он паркуется у входа в ЗимаЛетто, - не торопитесь выскакивать сами, позвольте вам помочь. Раз уж мне приказано о вас позаботиться, то я выполню это со всей ответственностью.

- Потому, что вы не хотите нагоняй от Александра Юрьевича? - поддевает его Катерина, и он качает головой, довольно улыбаясь.

- Нет, это потому, что я хороший и ответственный человек, - и Катя покатывается со смеху.

- И еще очень скромный, наверное, - Владислав кивает, и отправляется открывать ее сторону автомобиля.

- Какой ни есть, а весь ваш, - он подает ей руку, позволяя на нее опереться и выйти из машины. - Привыкайте, мне вас возить до полного вашего выздоровления.

Снабдив Катерину портфелем и костылем, Владислав Маркович укатывает восвояси, наверняка отрапортовать Воропаеву о хорошо выполненной работе. А она остается со странной смесью непонимания и удовольствия. Воропаев позаботился о ней. Не должен был, но сделал. Странный. Вздох сожаления не заставляет себя долго ждать - а если этот милый водитель Владислав прав, и Александр Юрьевич делает всё это ради того, чтобы расположить ее к себе и подобраться поближе к Жданову и его проблемам? Воропаев как акула, безошибочно чувствует кровь, то есть, безвыходную ситуацию, что довлеет над ЗимаЛетто. Нашел самое слабое звено в верхушке заговорщиков и старается начать по-хорошему? Верить в это не хотелось, но все карты играли именно в эту сторону. Обидно.

- Катя? - голос Жданова заставил девушку подскочить и тут же поморщиться от боли в ноге. - Как вы, с вашей ногой добрались до работы быстрее меня? - Андрей выглядит удивленным и обрадованным. Вот таких руководителей точно любят всегда и все, правда и дисциплины вокруг них как кот наплакал. К слову, а почему плакать должен именно кот? Бедное животное!

- Повезло, - она дергает плечом, рассказывать Андрею Павловичу о том, что ее подвозил водитель Воропаева очень, ну просто очень плохая идея.

- Тогда, раз вам сегодня все-таки везет, давайте направим эту энергию в правильное русло, - он подхватывает ее под свободную от костыля руку, - я тут раздумывал на досуге, как можно решить наши с вами проблемы. Ну, что же вы медлите? Пойдемте быстрее! - он делает попытку потянуть девушку за собой.

- Рады бы, но не могу, - Катерина приваливается на костыль сильнее, - нагрузка на ногу должна нарастать постепенно, а я вчера очень постаралась максимально ее перенапрячь. Так что сегодня скорость моего передвижения ничтожно мала, - она высвобождает свой локоть из захвата Жданова. - Если вы торопитесь, то я компанию вам, увы, составить не могу.

- Ладно, я понял, - кивает Андрей, снова вцепляясь в локоть Пушкаревой, - медленно значит медленно. Может, дадите ваш портфель понести? Испытаете ощущения, которых вам не доставало в школе.

”А вам в школе ощущений портфелем по затылку доставало?” - очень хочет спросить Катерина, но вовремя прикусывает язык. Вместо этого, она меняет местами свою ношу и костыль, тем самым лишая Жданова возможности держать ее под локоть.

- Мне много чего в школе недоставало, Андрей Палыч, - говорит она, максимально ускоряясь и проходя, наконец, двери-карусели, слава Богу, без эксцессов. - А портфель свой я в руки никому не даю, травма детства, им слишком часто играли в футбол.

- У вас были очень жестокие одноклассники, - Жданов произносит это с сожалением, и Катя не решается разобрать - это настоящий или поддельный тон, в сути это совершенно неважно.

- Дети всегда жестокие, самые жестокие из всех человеческих существ, - замечает она, - так что все это в памяти весьма живо и ярко. Некоторые привычки детства остаются с нами навсегда. Хорошо, что не пинание чужих портфелей.

- Вы знаете, да, некоторые вещи еще с детства остаются неизменными, - соглашается Андрей, - возможно, мы хотим оставить себе как можно больше того беззаботного времени? - он пропускает Катерину в лифт, на всякий случай придерживая дверь, чтобы не схлопнулась в процессе.

- А как быть тем, у кого детство было несчастливым? - интересует Катерина, поддерживая нейтральный диалог.

- Понятия не имею, - пожимает плечами Жданов, - но, вы можете спросить у Воропаева, насколько я помню, своим детством он никогда доволен не был.

Катерина берет эту информацию себе на заметку.