Коготок увяз, всей птичке пропасть (1/2)
Что нужно делать, когда день катится под откос? Правильно, поднять себе настроение самым проверенным способом. Проверенным, правда, Зорькиным, но причин не доверять ему у Катерины не было. Ступенька магазина под ногой оказалась до безумия скользкой, и девушка вцепилась в поручень двумя руками. Только что она бездарно потратила возможность научиться садиться в поперечный шпагат, но это и к лучшему. Поправив на плече видавшую виды сумку, она принялась восходить на скользкий плиточный Эверест высотой в шесть ступенек. Будь проклят тот день, когда придумали эту зеркальную плитку под ее ногами! Когда ее пальцы, наконец, впились в ручку двери, Катя взмокла на совесть. Но ничего, оно того стоило, ведь Пушкарева знала не понаслышке, что именно в этом магазине продавались самые лучше яблоки ароматного сорта Хани Крисп. Этот американский, далеко не дешевый сорт покорил не только Катерину, но и Елену Александровну - как мастера кулинарии и гуру яблочных пирогов. Пушкарева любовалась на краснобокие крепкие крупные плоды через стекло витрины, и уже представляла себе, как засядет рядом с мамой на кухне, потроша эти произведения природного искусства, чтобы потом они были наполнены орехами и медом, а еще корицей и изюмом, и, возможно, рисом. Вкус у этих яблок соответствовал названию - медово-сладкий с легкой, едва ощутимой горчинкой, с плотной, твердой и хрустящей мякотью. После запекания плоды теряли половину своего чарующего аромата, но сильнее раскрывали свой глубокий и многогранный вкус. Катя сглотнула слюну, желудок совершил кульбит, напоминая, что по-хорошему ей уже давно следовало наслаждаться ужином. Но нет, ее уставшая и издерганная за день душа требовала услады в виде румяного печеного яблока, что будет таять на языке своей нежной воздушной мякотью.
Виноват в этом желании был Андрей Палыч, а точнее вся та ситуация, что грохнулась на них гранитной плитой. Пушкарева ощущала себя буквально Колоссом, который пытается удержать на своих плечах всю эту несусветную жуть. А параллельно с ней безысходность эту подпирали Жданов и Малиновский, загнанные под один и тот же камень пинком страха лишиться компании. Да, если бы Павел Олегович прознал про все эти страхи-ужасы, то он бы казнил их всех троих, и был бы прав! Ведь их трио Меридиан вот этими самыми руками… Стоп. Яблоки. Печеные яблоки. Ароматные печеные яблоки, истекающие соком и растекающиеся горечью корицы на языке. Да, так лучше, так правильно, так хорошо.
Продавщица, наконец, распрощалась с последним клиентом и подошла к застывшей у витрины Кате, что была полностью поглощена любованием.
- Я смотрю, ты своим пристрастиям не изменяешь, - произнесла женщина, довольно улыбаясь. Пушкарева захлопала на нее глазами чуть удивленно, она даже не заметила, как Анфиса Игоревна приблизилась к ней. Вот тебе и задумчивость.
- Ага, - подтвердила Катерина, вздыхая, - дайте мне десять Хани Крисп, а еще парочку Гренни Смит, - вот такому сочетанию точно обрадуются отец и Колька, идеальный тандем для яблочного пирога на тонком, хрупком невесомо-сладком песочном тесте. Желудок издал вой раненого кита, и Катя прижала к нему руку, смущенно краснея. Анфиса мило сделала вид, что ничего странного не услышала, принимаясь складывать в красивый бумажный пакет тщательно отобранные яблоки, что были похожи друг на друга как братья-близнецы. Когда Катя покупала фрукты здесь в первый раз, то очень удивилась тому, что продавщица всегда упаковывала их в бумажные пакеты. Анфиса тогда пояснила ей, что в таких пакетах фрукты гораздо лучше хранятся, дольше оставаясь все такими же свежими.
- Что на этот раз будете готовить? - поинтересовалась она, принимаясь раздумывать какие Гренни Смит будут лучше смотреться в компанию к их краснобоким товарищам.
- Запеченные яблоки, - Катя принимается раскачиваться с пятки на носок, заложив руки за спину и наблюдая за проворными руками Анфисы, - я о них сегодня полдня мечтала, - признается она, заставляя женщину улыбнуться еще шире.
- Ну, если ты так мечтала, то нужно сделать обязательно, - она передает Катерине подготовленные пакеты, - ты главное на ступеньках осторожнее, у нас там благополучно сегодня три человека на одном месте покатались. Держись хорошенько за поручень, не хотелось бы, чтобы еще и ты протирала собой плитку.
- Я очень постараюсь, - клятвенно обещает Катя, расплачиваясь по счету, - спасибо огромное, хорошего вечера.
- И тебе хорошего вечера, береги себя!
А себя действительно стоило поберечь. Дальше все произошло буквально как в тумане. Пушкарева принялась свое обратное шествие с покоренного Эвереста вниз, как раз в тот момент, когда мимо магазина проезжала машина, буквально слепя ее своим белым холодным светом. Катя старательно отвернула голову в сторону, чтобы окончательно не потерять из виду ступеньки под ногами. Когда она занесла ногу для очередного шага, тишину улицы взорвал вой сигнала автомобиля. Этого Пушкарева как раз не ожидала, она вздрогнула всем телом, разжимая пальцы, впившиеся в поручень, а дальше как в песне Земфира “ кувырок назад, кувырок, пополам себя, поперек”. Даже если бы ее очень попросили воссоздать момент падения, для нее это было бы чрезвычайно затруднительно это сделать. Ноги вдруг на миг оказались выше головы, ребра подсчитали оставшиеся ступеньки, яблоки, вырвавшись из плена пакета, рассыпались по земле, устилая дорогу своими румяными телами. Как вишенка на торте, Катерина приложилась виском о поручень и перед глазами окончательно отключили свет. Правда проморгалась она так же быстро, как и выпала из реальности, обнаружив себя в позе сломанной куклы - задом на холодном асфальте, ноги широко разведены в стороны. Сердце колотилось буквально в горле с бешенной скоростью - ни сумки рядом, ни пакета с яблоками. Мимо нее прокатилось зеленое счастье с именем Гренни Смит и Кате захотелось зареветь навзрыд. Достойное окончание дня.
- Пушкарева, ты вообще живая? - рядом на одно колено опустился мужчина. Свет фар светил ему в спину, и девушка видела только его силуэт, но с голосом не могла ошибиться совершенно. Воропаев. Чертов Воропаев! Он изводил ее в стенах ЗимаЛетто, а теперь еще и за его пределами? За что?! Что она ему сделала? Ну, кроме очевидного оскорбление Его Засранского Высочества своим видом и своей работой. Из груди вырвался первый задушенный всхлип.
- Ты головой приложилась? - продолжал расспрашивать он, и в его голосе не было привычной язвительности. Констатация факта, легкая отстраненная холодность. Александр коснулся ее ушибленного виска и Катерина отпрянула.
- Не трогайте меня, не трогайте, - ей захотелось оттолкнуть его, но руки дрожали, и она сдержала порыв.
- Бешеная, - констатировал Воропаев, поднимаясь. Он жестко схватил ее за плечи, сжимая их до боли, прекращая любое сопротивление, - попробуешь меня пнуть или укусить, брошу назад так, что зубы лязгнут. Ясно?
Катерина засопела, но не ответила, и Александр буквально рывком поднял ее на ноги. Голова закружилась - то ли от резкого движения, то ли от ушиба. Она закрыла глаза, старательно останавливая бешеную качку, ощущая под ногами твердость земли, когда правую ногу обожгло болью. Катя вскрикнула и принялась падать вперед, снова оказавшись в кольце ненавистных рук.
- Что такое? - недовольно уточнил Александр, - тебе ровно не стоится в принципе, или это сегодня у тебя такой везучий день?
- Нога, - стискивая зубы, произнесла Катя, она уже перенесла весь вес на левую ногу, но боль только сильнее разгоралась под кожей. Если так пойдет и дальше, она завоет буквально в голос! Воропаев обреченно вздохнул, как-то надсадно, словно уже сожалея, а потом подхватил ее на руки. Вместо обещанного воя Пушкарева вскрикнула от неожиданности, заставляя Александра поморщится.
- И нужно так стараться? - он направился в сторону машины. - Если я оглохну вам что, легче станет? - возле задней двери внедорожника он останавливается, пару раз слегка подбрасывая Катерину на руках.
- Что… что вы делаете! - она впивается руками в ворот его пальто, и черт с ним, если она оторвет его. Но Воропаев прекращает ее подкидывать.
- Отряхиваю… вас от снега, - глубокомысленно изрекает он, - вы, Катенька, видели, где вы сидели? То-то же. А я, пока еще, машину на чистку салона отгонять не планирую, - от такого заявления Катерина задыхается. Да как он смеет, да что он вообще себе позволяет! Она начинает крутиться на его руках.
- Поставьте меня на землю, чтобы я не пачкала вам…- но слушать ее никто не собирается. Воропаев исхитрился открыть дверь автомобиля и буквально забрасывает ее в салон, позволяя ей ощутить себя мешком с картошкой. Нога взрывается болью, и Катя не может сдержать скулеж, глядя на Александра. Лицо его меняется с отстраненно-недовольного на напряженное.
- Где ваша сумка? - спрашивает он, продолжая торчать в автомобиле.
- Откуда я знаю, - огрызается Катя, принимаясь потирать ушибленную ногу, мерные поглаживания не помогают, - она у меня улетела куда-то… с яблоками вместе.
- Где ваши яблоки я вижу, но собирать их не буду, - отрезает Воропаев и захлопывает дверь. Пушкарева старается разместиться на сидении как можно удобнее, но не преуспевает. Боль в ноге компенсирует ту боль, что разливалась доселе у виска. Снова хочется плакать - от несправедливости, безысходности, неудачливости, грубости Александра в частности, и всего мира в целом. Катя вытирает слезы ладошкой, замечая, что на внутренней стороне ладони грязные разводы. Прекрасно! Теперь у Воропаева появилась еще одна причина над ней поиздеваться. Когда дверь распахивается в очередной раз, Катерина вздрагивает всем телом, Александр скользит по ней хмурым взглядом, бросая сумку ей на колени.
- Проверьте, ничего ли важного не вылетело в процессе ваших высокохудожественных гимнастических пируэтов, - обращается он к ней, облокотившись боком о машину. Она погружается в сумку, разбирая вещи, которые и без того были в совершенном беспорядке, а теперь перепутались до жути. Воропаев извлекает из кармана сигарету, прикуривает, затягивается, молчит. Катя поглядывает на него время от времени, наблюдая за его спокойным, отстраненным выражением лица.
- Вы будете на меня пялиться, или все-таки ускоритесь и до конца проверите, все ли в порядке? - он даже не смотрит на Пушкареву, но у нее появляется стойкое ощущение, что он умудряется наблюдать за ней исподтишка.
- Все на месте, спасибо, - произносит она и шмыгает носом.
- Не верю своему счастью, - в его голосе появляется язвительность, - у вас что, опять… мокрота? - он все-таки переводит на нее взгляд и Катерина ежится под ним, холод скользит по ее спине, она ощущает себя грязной, жалкой, беспомощной. Он не ждет ответа, просто захлопывает дверь и Пушкарева прижимает к себе сумку, буквально сворачиваясь к ней, как улитка. Александр заскакивает на свое место, сразу же заводя автомобиль.
- Куда там вас доставить? - он смотрит на нее через зеркало заднего вида.