Повинную голову меч не сечет (1/2)
Все эти пляски с мечами и аллегориями начал Малиновский, пусть ему сегодня вечером на Мариночке икается! Эти его шуточки, выпады, веселости - Андрей с души не знал, что бы он делал без всего этого. Умер от смертной скуки? Стал лучше работать на благо ЗимаЛетто? Пил бы больше чем нужно или бросил и больше не приближался к бару? Нет, однозначно все было бы совершенно иначе, не будь в его жизни Романа. Хотя Кира, будучи в своем любимом состоянии гневной истерики, однажды заметила, что Малиновский на роман не тянет, так, максимум повесть. Ромка обиделся, но виду не подал, позубоскалил над этим и потащил его в клуб, провести время в компании девушек, не обремененных проблемами, интеллектом и одеждой. И Андрей пошел, не потому, что он ведомый телок и слушается ветреного и непостоянного друга, а потому, что в его мозгу только Малиновский не проклевал дырку размером с куриное яйцо. Мама с ее “Андрюшенька, не расстраивай Кирочку, не тяни со свадьбой, ты же видишь, как девочка извелась”, отец с его “Андрей, компания это не шутки, повзрослей, соберись, это огромная ответственность и я передаю ее тебе, возлагая огромные надежды…”, а звучало так, словно он возлагал не надежды, а цветы, к надгробию его свободы и спокойствия. Кира… Самая профессиональная птичка-мозгоклюйка - “Андрей, кто она? Андрей, где ты был? Андрей, почему от тебя пахнет духами? Андрей? Андрей. Андрей! АНДРЕЙ!”. Временами его обуревала ненависть к своему имени, к тому способу, которым его произносили самые близкие люди. Даже гребанный Сашенька Воропаев не был таким бесячим, с ним было куда как проще - взаимная неприязнь была понятна и прозрачна, как стакан фильтрованной, деминерализованной, мертвой воды. Даже корни ее были известны - его измены горячо любимой Воропаевской сестре и дележка места под солнцем. Старший Воропаев в свое время очень настойчиво прочил Александра на главу ЗимаЛетто, тот не особо сопротивлялся, но и интереса не проявлял - скорее отыгрывал роль послушного, даже покорного, в какой-то мере, безропотного сына. Да, Андрей потер шею широким движением, под железной рукой Юрия свобода выбора могла только сниться. Он сжимал Александра с такой силой, что эта пружина должна была либо лопнуть, либо выстрелить в неизвестном направлении. К радости мамы и отца, случилось второе, и младший Воропаев взбрыкнул, поскандалил со своим батюшкой и хлопнул дверью, отправившись на вольные хлеба без копейки содержания. Юрий говорил Павлу - “побегает и вернется, он привык к хорошей жизни, долго не протянет”. Как бы старший Воропаев не злился, но сыночек был кровь от его крови, истинно сучья порода с окованными железом челюстями. В ЗимаЛетто Александр больше не вернулся из принципа, отец с сыном, конечно, примирились, но былой близости так и не создали. Андрей иногда замечал, с какой завистью и даже злобой Сашенька наблюдал за его взаимоотношениями с отцом. Да, Павел в этом плане был куда как мягче. Но, вот, по итогу, чье воспитание было полезнее, можно было еще поспорить. Не то чтобы Жданов жаждал лишиться своей свободы даже на короткое время, но… Его мысли свернули совершенно не в ту сторону, и он чуть было не вырулил в неверный поворот вслед за ними. В последний момент, меняя траекторию движения, полностью игнорируя возмущенные сигналы автомобилей. Черт! Андрей никогда не позволял себе садиться за руль в состоянии сильного алкогольного опьянения, но немного коньяка никогда не становилось препятствием, а сегодня все пошло как-то не так. А все эти чертовы мечи Малиновского!
После очередного Воропаевского загула в стены ЗимаЛетто Роман буквально развалился на Ждановском столе, замечая:
- Тебе не кажется, что Сашенька стал пересекать порог нашей, с позволения сказать, компании слишком часто? - он выгнул брови, ища поддержки в раздраженном Андрее, но он только отмахнулся от друга.
- В основной своей массе он ходит к Кире, - он кривится, словно от боли, а левая щека, которая несколько дней назад познакомилась с подачей Воропаевой, заново начинает гореть огнем, - ты что, забыл, что она запретила ему лезть в наши дела? Саша слушается ее беспрекословно, ему с ней ругаться, нож в сердце и во все остальные части тела, - на самом деле, Жданов принимался неистово чесаться каждый раз, когда Воропаев прогуливался коридорами ЗимаЛетто, словно выискивая подвох в гудящем и шепчущем здании. Долги, в которые постепенно спускалась компания, давили на грудную клетку неподъемной гранитной плитой. Если не дай Бог Александр прознает, даже краем уха услышит что-то, что заставит его напрячься так, как идеально сваянный отчет Катерины, быть беде, быть…
- В основном он, может, и к Кире ходит, - не унимается Роман, - но время от времени Сашенька пугает и гоняет нашу Железную Леди! - он косится в сторону каморки, свет выключен, Катя ускакала с ЖенСоветом на полуторачасовой обед. Говорить можно было без прикрас и без купюр, хотя, Малиновский и при Пушкаревой не особо хорошо умел сдерживать свой сарказм. Хорошо, что Катя этого не понимала, или просто она слишком хорошо воспитана, чтобы показывать свою реакцию на полуюмор-полухамство? - Заметь, он первый и единственный, кто не сам ее пугается, а наоборот, - Андрей не выдерживает и хлопает Романа по лбу линейкой. Малиновский подается назад, потирая ушибленное место, - калечить друга? Ай-яй-яй!
- Это не Воропаев Катюшу пугает, это у нее непостижимым образом магнит на него срабатывает. У Сашеньки скоро нервный тик будет от нашей Пушкаревой, - уверенности в голосе Жданова хоть отбавляй. Роман заходится довольным, раскатистым смехом.
- Я еще удивляюсь, как у тебя этот самый нервный тик не развился, от такой максимальной близости к нашей Мисс “Хрен Знает Откуда Выползла” Вселенной, - кивком головы он обозначает каморку. - Я, конечно, понимаю, что Катенька прекрасный щит, но такой Дамоклов Меч как наш Сашенька нужно не останавливать недюжинным интеллектом и невезением, а ломать. На подлете. Ломать, Жданов, ты понимаешь? Спровоцировать, сломать и снова отправить в ссылку, как декабриста. Заодно и с Кирой помиришься, она же не оставит тебя в руках своего ненормального братца. Думай, - Роман стучит указательным пальцем себе по лбу, - думай, думай. Понимаю, когда рядом есть Катрин, то мозг постепенно атрофируется, но я все еще верю, что не все потеряно и ты способен на критическое мышление.
- Ромочка, знаешь что? - радушно улыбается Андрей, и Малиновский чуть приподнимает подбородок вверх, всем своим видом показывая, что он превратился в совершенное внимание. - Иди на ху…
Дверь распахивается и на пороге появляется Пушкарева, выглядит она как всегда… просто как всегда. Как еще может выглядеть этот инфаркт Милко не ясно, за аквариумами ее очков плохо понятно выражение ее глаз. Роман отмирает первым, перебивая Андрея.
- На хутор, бабочек ловить! Катенька, а как вы относитесь к энтомологии? - Он поворачивается к девушке всем телом, улыбаясь весьма радушно. Она хмурится.
- Нейтрально, - отвечает она Малиновскому без особого энтузиазма, а затем переводит взгляд на Андрея. - У нас огромные проблемы, Андрей Палыч.
Жданов буквально падает на стол, обуреваемый единственным желанием выставить Катерину вон из кабинета и оттянуть этот момент как можно дольше. Дамоклов Меч кажется не такой плохой идеей - один удар, и больше не больно.
Андрей уперся лбом в руль, громко и надсадно выдыхая. Откуда, ну откуда в такое позднее время взялась эта проклятущая пробка! Голова буквально разрывалась, и он злился, что выбрал выпить алкоголь, вместо простого, но действенного спазмолитика. А все из-за новоявленных проблем с кредитами. Кредит на кредит, за кредит под кредит на проценты в разных банках, Господи прости! Как, черт подери, как они влезли в это… в этот… в эту задницу? Он был излишне беспечен? Глуп? Самонадеян? ВИНОВЕН! Желание сорваться с места и оказаться у матери под юбкой, прося защиты и поддержки, было буквально нестерпимым. Но гордость, слава всем богам, не позволяла. Хоть Воропаев и дразнил его маминым сынком, он был очень далек от правды. Да, Андрей уповал на поддержку матери, мог прийти к ней за советом, но все же старался жить собственную жизнь. Ведь если бы Маргарита вела его за руку, у него и у Киры было бы уже несколько детей. А может, это было бы не так и плохо? Но мысль эта отметается за ненадобностью и несостоятельностью. Никаких детей, еще пару лет так точно, брррр.
В воздухе разлился недовольный сигнал автомобиля, и Жданов поспешно тронулся с места, наконец, продолжая движение. Шею сзади холодило лезвие того самого Дамоклова Меча, что опускался все ниже и ниже. Вот только с носителем этого колюще-режуще-карающего оружия Малиновский ошибся. Главным претендентом на карающую длань все-таки был отец. Павел не простит, если Андрей так бездарно загубит или пошатнет дело его жизни, даже не так, дело двух семей. После слов Катерины о том, что очередной банк отказал им в кредитовании, перед взором Жданова плавал образ отцовских глаз, наполненных укоризной и болью, разочарованием и грустью. На этот раз даже мама не сумеет его спасти. Интересно, а если все рухнет, что сделает отец? Отлучит от семьи, как в свое время сделал Юрий, или просто лишит содержания? А может, просто медленно и мучительно будет добивать его презрением? Таким особенным его видом, когда тебе говорят, что тебя любят, хотя ты весь из себя такой безрукий и безмозглый идиот. В сравнении с этим Сашенька был не мечом, а так, шпилькой, которая постоянно впивалась в одно место. Ты ее вытаскиваешь, зашвыривая прочь, а она перебегает вперед тебя и раз, она снова торчит из мягкого места и мерзко хохочет. Да, это гораздо лучше подходит Воропаеву чем меч, куда как лучше.
Хотя, что греха таить, Сашенька был вполне способен становиться опасным, для этого стоило затронуть интересы его сестер. А Жданов уже затронул их, пару раз, да еще и не руками. Ну почему нельзя было просто прекратить с Кирой любые отношения? Или оставить их в свободном полете пока он… пока он не соскучится? Было время, когда Андрей обивал пороги дома Воропаевых без принуждения - юная восторженная острословная Кира заставляла его кровь буквально вскипать, пениться в венах, желать… просто желать, так как это может только подросток. Маргарита вцепилась в эту взаимную симпатию не просто двумя руками. Буквально зубами ухватилась за возможность породниться с Воропаевыми на таком идеальном поприще. А после гибели родителей, быстро оформила опекунство над младшей дочерью закадычных друзей. Сперва Андрей искренне радовался такой перспективе, да и Кира, что скрывать, нуждалась в нем в те дни едва ли не больше чем в Александре. Или это его мама ограничила общение родственников между собой? Кристина умчалась куда-то за моря сразу после похорон - каждый горюет по-своему. То, что все Воропаевы горевали глубоко, отчаянно и по настоящему и сомнений не было, но у всех свои пути-дороги. Александр старался поддерживать обеих сестер: старшую - деньгами, младшую - всем, чем только мог.
В те дни он сблизился с Кирой как никогда, нет, конечно, никаких интимных отношений у них тогда не произошло, Боже упаси! За любые поползновения в сторону шестнадцатилетней Воропаевой его бы с одинаковым удовольствием кастрировали и собственный отец, и Александр. Но отношения их стали глубокими, особенными, Кира буквально приникала к нему, и Андрей чувствовал себя счастливым. Была ли тогда между ними любовь? Да черт его знает! Жданов и сейчас не был уверен, что это такое “любовь” и с чем его едят, и пользуется ли кто-то этой самой “любовью” по назначению. Влюбленность была точно, пресловутые бабочки в животе, дрожь в руках и потные ладони, крыша ехала от одного вида ее обнаженного плеча или коленки. Самое время для глупого вопроса - а что же тогда случилось? Да прошло все, Господи! Просто прошло! Ну, нет ничего вечного под луною, все имеет свое начало и конец. Вот только конец у них затянулся, тянулся и завис в воздухе, заставив зависнуть и Андрея с Кирой, как мух в меду. Младшая Воропаева застыла в окружении собственных истерик, страхов, ненависти, маниакальной любви, параноидальных выпадов. Жданов залип в невозможности разорвать отношения, в постоянной погоне за оправданием родительских надежд, между “хочу” и “нужно”, между “жажду” и “обязан”. Мама сжимала горло тисками, притягивая за шею его поближе к Кире, заливая параллельно ей в уши о возможности, обязательности и бесконечном счастье в их будущем браке. В последние годы Андрей начинал сомневаться, а не мама ли взрастила это сумасшедшее чувство Кириной любви и привязанности?
Жданов горестно вздохнул, раздражаясь на себя, на жизнь, на бесконечный поток застрявших машин. Сейчас он видел, что впереди, буквально на расстоянии нескольких автомобилей была авария. Но вместо закономерной жалости, хотя бы сожаления, внутри Андрея всколыхнулась, взбухнув густой пеной, злость. Почему, почему он должен стоять в этой пробке из-за двух идиотов, что не смогли развернуться на достаточно широкой и удобной дороге? Пропасть! Всем и всему бы пропасть! Он раздраженно хлопнул руками по рулю, а потом еще раз, и еще, и еще, стало немного легче. Проблем, правда, это не решило, но внутри вдруг стало хорошо и свободно. Как обычно бывало после того, когда он срывался на свою Палочку Выручалочку. Стало стыдно. В последнее время ему парадоксально казалось, что Катерина была единственной, ЕДИНСТВЕННОЙ женщиной в его жизни, которая понимала его, принимала его со всеми его тараканами скопом, да еще и протягивала руку помощи, безропотно снося все тяготы и лишения, которые выпали на их головы в последнее время. Жданов ловил себя на мысли, что если бы можно было сочетать в одном человеке Киру и Катю одновременно, то он бы безропотно согласился с такой женщиной на брак. Но возможность такая отсутствовала в принципе, поэтому приходилось закатывать губу, прятаться от младшей Воропаевой, заручаться поддержкой Пушкаревой и сбрасывать нервное напряжение с Малиновским. Конечно, не в таком ключе, как иногда умудрялся шутить Милко, но плоскость была та же.