Глава 2. Представление Начинается. (2/2)

— Привет, Уильямс! — искренне радуется Реддл, завидев бойфренда своей подруги, стоило им, наконец, собраться к грядущему мероприятию — девчонкам повезло, что о ночёвке они договаривались заранее, а поэтому взяли с собой хоть какие-то вещи, в которых не стыдно было бы выйти в свет, — надеюсь, ты не состарился, пока ждал нас? Нашей Хизер не нужен старый хры…

— Перестань, Эшли, — пресекает подругу Вивьен, когда счастливая Хизер уже оказывается в объятиях Мартина.

— И тебе привет, Реддл, — смеётся парень, выпуская свою возлюбленную из объятий и устремляя взгляд на её подруг, поправляя очки на переносице, — вижу, тебе пришлась по вкусу музыка «The Smokie», — отмечает юноша, ссылаясь на укороченную футболку с логотипом группы на девушке. Мартин, может, и казался со стороны стеснительным и тихим, но ничто не могло сравниться с его любовью к музыке семидесятых — в этом они с Эшли были похожи, а потому и быстро нашли общий язык, став друг другу как брат и сестра.

Ребята обмениваются ещё парой непринуждённых фраз и шуточек, понятных только этой неординарной компании прежде, чем наконец добраться до машины Мартина, подаренной ему родителями после получения прав и сейчас припаркованной в паре метров от дома Грантов.

— Боже, — раздражённо бурчит парень, проводя тонкими длинными пальцами по недавно постриженным волосам шоколадного цвета, когда, после десяти минут попыток, машина никак не заводится. Юноша выходит на улицу, громче обычного хлопая дверью автомобиля и открывая капот, только чтобы увидеть неисправность стартера. Уильямс какое-то время копается в проводах, но в итоге все его попытки оказываются тщетны, из-за чего парень тяжело вздыхает, сообщая девочкам о том, что на мероприятие им идти придётся пешком — благо, дом Вивьен находился совсем недалеко от центра города, что сильно упрощало им задачу.

Понять, что они уже добрались, совсем не составило труда: вокруг места представления столпилось столько народу, что даже пылинке некуда было опуститься. На улице, прямо у самого входа в шатёр, громко играла энергичная музыка, по ощущениям, оказывая гипнотический эффект на всех присутствующих, иначе никак нельзя было объяснить откуда в пришедших столько энтузиазма перед шоу.

По всему периметру территории, выделенной для установки шатра, расположились ещё и маленькие палатки с едой и напитками, которые ребята не обошли стороной, набрав несколько больших корзинок с поп-корном, ещё и запасшись стаканчиками с газировкой. Неподалёку так же стояли палатки с развлечениями: в одной из них кто-то сейчас пытался выиграть плюшевую игрушку; в другой можно было получить расклад на картах — Вивьен крайне скептически к этому отнеслась, обозвав таролога «шарлатаном».

А ещё в одной из таких палаток, среди кучи холстов с уже готовыми портретами, все желающие могли получить аквагрим на лице — в основном, посетителями были маленькие дети, желающие хотя бы на один вечер стать Человеком Пауком или одним из миньонов. От внимательного взгляда Эшли, отставшей от приятелей при виде завораживающих картин, не скрылся и тот факт, какими лёгкими были движения художника — следующей в очереди в его палатку стала какая-то молодая девушка, и после пары минут разговоров, краска для грима в руках юноши сменилась крупным листом бумаги, на котором тот быстро принялся рисовать портрет клиентки. Взгляд зелёных глаз девушки скользит по картинам неизвестного художника и цепляется за ту, на которой изображён ангел с горящими крыльями, которого словно окутывает тьма. Реддл не видела лица автора — лишь кудрявый затылок и слегка сутулую от долгой работы спину — но её сердце, по непонятной ей причине, словно пропустило удар: искусство всегда вызывало у девушки самые бурные эмоции, но она никогда не думала, что чьи-то картины настолько смогут её тронуть.

— Эш, ты где там? — голос друзей выводит девушку из собственных мыслей, когда она уже решилась подойти к палатке поближе, и Реддл, бросив последний взгляд на поразительные работы, спешит вернуться к своей компании.

На входе в шатёр ситуация оказывается ещё хуже: несмотря на то, что повсюду стояла охрана, пытаясь выстроить людей в организованную очередь, помощи от неё было мало — народ то и дело двигался из стороны в сторону, пытаясь разглядеть, что же там происходит внутри. Жаркое солнце печёт головы, и даже самодельные веера из брошюр представления ничуть не помогают. Чей-то локоть прилетает бедной Вивьен, и без того вжатой в железный барьер, прямо под дых, отчего девушка сгибается в три погибели, еле удерживаясь на ногах от очередного толчка сбоку. Грант поворачивает голову в поисках обидчика, но взгляд её янтарных глаз привлекает высокий мужчина в чёрно-красном костюме, что расслабленно стоял неподалеку, прислонившись к стойке шатра.

По его одежде несложно было догадаться, что он был одним из артистов сегодняшнего шоу: помимо элегантного костюма, на его лице была красивая золочённая маска, скрывающая глаза мужчины; его светлые отросшие волосы были аккуратно зачёсаны назад, а в руках его был маленький кинжал, который тот то и дело подбрасывал в воздух, ловя за рукоять. Было понятно, что артист глубоко о чём-то задумался, а потому Грант позволила себе подольше поразглядывать его — таинственная аура вокруг него так и манила к себе. Вот, только, девушка совсем не ожидала того, что уже в следующее мгновение незнакомец обернётся к ней лицом, устремив взгляд прямо на неё, и Вивьен кажется, будто под маской она может разглядеть его глаза и то, как они удивлённо распахнулись.

В этот момент всё застыло, словно город накрыла серая пелена. Небо резко затянуло темными грозовыми тучами, а от палящего солнца не осталось и следа. Ветер срывал шляпы, мягкие стены шатра стали ходить ходуном.

Боль вновь пронизывает голову девушки, а перед её глазами то и дело мелькает лицо таинственного незнакомца. Она видит, как тот приближается к ней, берёт за руку и мягко целует тыльную сторону её ладони, представляясь ей, как… почему она не слышит его имени?

Внезапное наваждение проходит так же быстро, как и наступило, и Вивьен открывает глаза как раз тогда, когда подходит их очередь на входе. Девушка обращает взгляд на то место, где секунду назад стоял мужчина, но его там словно никогда и не было. Видимо, зашёл в шатёр через вход для персонала.

Подняв голову вверх, Вивьен замечает, что сквозь нависшую серость стали проглядывать светлые лучи солнца, безжалостный ветер стих и сменился на легкий, несущий за собой приятную прохладу. Девушка с облегчением вздохнула и поторопилась догнать друзей, которые уже вошли внутрь.

Снаружи шатер кажется куда меньше, чем есть на самом деле. Черные кресла кругом расставлены по всей территории навеса в бело-красную полоску; посередине — на импровизированной сцене — постелен круглый пушистый ковёр такого же цвета, как и сиденья, из-за чего, в совокупности с приглушённым освещением, создаётся ощущение, что шатёр и вовсе бездонный; а где-то вдалеке, ближе к последнему партеру, за бордовыми бархатными шторами, по всей видимости, спрятана гримёрная комната артистов. Мартин постарался на славу, умудрившись достать их скромной компании самые лучшие места: ближе всего к сцене, так что ребята с лёгкостью могли бы разглядеть даже цвет радужки глаз, спрятанный под масками Красных Королей.

Полупустой зал постепенно заполняется взбудораженными людьми. По ощущениям, здесь и правда собрался практически весь город. Но самым интересным было то, что основную часть собравшихся составляли ровесники «Удивительной Четвёрки»: если присмотреться, среди размытых лиц такого большого количества людей, можно было разглядеть ребят из их университета и любимого бариста из студенческой кофейни.

Но пока у остальных происходящее вызывало неподдельный восторг и восхищение, Вивьен казалось, словно её голова — пороховая бочка, и если шум станет сильнее хоть на один децибел, она взорвётся прямо на месте. Таких жутких головных болей девушка не испытывала ещё никогда в своей жизни, и она, ссылаясь на свою метеозависимость, старалась всячески не обращать внимания на свой недуг, чтоб не портить вечер ни себе, ни уж тем более друзьям. Прихваченный аспирин в её сумочке сейчас оказался как никогда кстати.

Наконец, все зрители занимают отведённые им места, и импровизированные двери в виде штор, ведущие в зал, закрываются. Ещё спустя мгновение гаснет свет, и зал погружается в кромешную тьму, за которой тут же следует спасительная тишина.

Грант наконец позволяет себе расслабиться, прикрывая глаза, время от времени улавливая лишь тихий шёпот заинтригованной аудитории.

Вдруг откуда-то из-под потолка загорается прожектор, оставляя за собой яркий луч света, стремящийся прямо к центру сцены, где в тот же миг, словно по волшебству, из клубов красноватого дыма появляется мужчина крепкого телосложения в блестящем фраке алого цвета, высокой цилиндрической шляпе того же оттенка и резной тростью в руках. Было нетрудно предположить, что он — основатель труппы.

— Дамы и господа, добро пожаловать на шоу Красных Королей, — начинает он, и, судя по тембру и выраженной хрипотце в голосе, можно предположить, что мужчине около пятидесяти лет, — в здешних кругах меня ласково прозвали «Тиран», — губы мужчины трогает ухмылка, а в голове Эшли проскакивает мысль о том, что даже она со своими безумными идеями не смогла бы придумать более ужасного сценического имени, — и я, как местный «кукловод», рад сообщить вам о том, что настал момент, которого вы все так долго ждали! Представление начинается! — зал резко заливается ярким, почти что ослепительным светом, а когда дымка перед глазами рассеивается, на сцене, вместо Тирана, уже стоят четыре маленьких человечка в причудливых полосатых костюмчиках, и внимательно рассматривают публику своими большими, круглыми глазами.

— Мартин, напомни, пожалуйста, мы пришли на шоу уродцев? — спрашивает Реддл, — если да, то у меня всего два вопроса: первый — это вообще легально? А второй — почему ты ещё не на сцене?

— Очень смешно, Эш, — Уильямс пытается сделать серьёзное лицо, но увы, не может скрыть того факта, что шутка подруги показалась ему смешной, — это не шоу уродцев. Просто смотри дальше.

И правда, стоит этим словам сорваться с уст юноши, как глазки человечков вдруг выползают наружу, а их «кожа» словно плавится — крайне жуткое зрелище — и из уродливой оболочки выбираются четыре девушки, своими плавными движениями напоминающие грациозных лебедей, и внешне похожие на кроткую Хизер, которая сейчас, между прочим, завороженно наблюдает за всем происходящим на сцене.

Их акт заканчивается крайне печально: до этого активно пляшущие под дудку вышедшего на сцену музыканта ангелы, к концу своего выступления запутываются в спущенных с потолка лентах, переплетаясь с ними, словно в паутине. Будто искусный ткач, недовольный своим произведением, решил изуродовать его обрезками прежде, чем от него избавиться.

Один номер оказывается интереснее другого, и уже где-то к середине представления создаётся ощущение, будто реальность смешивается с шоу, и каждый присутствующий словно сам погружается в удивительный мир Красных Королей. Особенно сильным это ощущение становится как раз тогда, когда на сцену выходит очередной артист: в возникшем перед ними юноше Вивьен сразу узнаёт мужчину в маске, которого она видела на входе в шатёр.

Парень вальяжно прогуливается по периметру сцены, в своей привычной манере подкидывая в воздух маленькие кинжалы, жонглируя ими, то и дело подхватывая какой-нибудь из них кончиками пальцев — то, как острые лезвия не прошли сквозь тонкую кожу и не вышли с обратной стороны, навсегда останется загадкой для всех зрителей.

В действиях артиста не было чего-то сверхъестественного, да и его выступление пока что было самым скучным по сравнению со всеми предыдущими — подобный номер можно запросто увидеть в самом обычном цирке. Но было что-то такое, что не позволяло никому из присутствующих даже на секунду отвести от молодого человека взглядов: то ли это его лёгкая, почти что кошачья походка; то ли чарующий голос, которым он говорил что-то больше похожее на мантру; то ли это всё та же маска на его лице, скрывающая всё самое сокровенное… Вивьен, не изменяя себе, предположила, что всё дело в его ауре: она кружила голову, заставляла желать большего, чем просто наблюдать за юношей с пластикового сидения амфитеатра. Ей хотелось подойти ближе, сорвать с него маску и узнать что же скрывается у него внутри.

— …Мне понадобится доброволец, — Грант словно выныривает из транса, когда ледяной взгляд незнакомца сталкивается с её. Вивьен не понимает что ей движет — гипнотизирующий голос парня или друзья, под громкие аплодисменты окружающих подталкивающие её вперёд — но ноги сами ведут её вниз по лестнице, к самой сцене. Оказавшись ближе, девушка замечает, что артист улыбается ей уголком губ — она чувствует, как тает в этой ухмылке — а после протягивает ей руку, галантно целуя тыльную сторону её ладони — точно так же, как в том видении.

— Дорогая Вивьен, для меня — честь исполнять этот номер с тобой, — произносит юноша, проводя девушку к центру сцены.

— Откуда Вы знаете моё имя? — удивляется девушка, покорно следуя за артистом.

— Ты сама мне его назвала, — разве? Вивьен и не помнит толком. Может, она и правда успела невзначай упомянуть его. И вообще, разве это имеет какое-то значение? В конце концов, это всего лишь имя. Грант не хотелось отвлекаться на подобные мелочи, вместо этого она желала сконцентрировать своё внимание на выступлении, и ощутить всё происходящее каждым атомом своего тела.

Парень проводит девушку к установленной на сцене деревянной мишени и поворачивается к публике:

— Сейчас я продемонстрирую вам мастерство метания ножей. Поверьте, такого вы ещё нигде не видели, — артист хитро улыбается, вытягивая из кармана своего фрака красную атласную ленту, — этот опыт станет для вас незабываемым.

Юноша возвращается к зачарованной моментом Вивьен и наклоняется к её уху:

— Не бойся, — шепчет он прежде, чем завязать девушке глаза той самой лентой, оставляя её в волнительном предвкушении чего-то такого, чего она не могла объяснить. Мир девушки погрузился в беспроглядную тьму, из которой она впервые не хотела искать выхода.

Через пару секунд Грант почувствовала, как на её макушку приземлилось что-то маленькое и твёрдое — исходя из последующих объяснений артиста, раздающимся по всей зале и эхом бьющихся о стенки мозга девушки, это было яблоко, в которое выступающий должен попасть своим острым ножом. Красное яблоко.

На улице вновь поднимается ветер, в этот раз куда яростнее стучась о шатёр и гулом завывая в зале. Первый кинжал попадает в мишень у самой ладони Вивьен, второй находит себе место у внутренней части её бедра — она ощущает холод стального лезвия обнаженным участком своей кожи, не скрытым чёрными кожаными шортами. По ощущениям, секунды превращаются в минуты, а минуты в долгие, мучительные часы, когда звук вонзающихся в поверхность деревянного щита клинков подбирается всё ближе к её плечам, шее, щекам… воздух кажется девушке настолько наэлектризованным, что ей вот-вот понадобится карманный ингалятор, чтобы не задохнуться от нахлынувших эмоций. Ей было страшно до коликов в животе. Артист ещё ни разу не промахнулся судя по тому, что она всё ещё не лишилась ни одной конечности, но где-то на подкорке своего сознания она ощущала, словно что-то не так. Словно ещё чуть-чуть, и она упадёт в пропасть без шанса на спасение. Но и бежать уже было поздно. Да и некуда.

— Жизнь не стоит того, чтобы переживать о ней. Людям дана жизнь, чтобы ценить ее. И лишь под страхом смерти мы начинаем это осознавать, пытаемся всё исправить, замолить свои грешки… — слова юноши звоном разносятся в ушах Вивьен, и, пускай она понимает, что это всё — часть шоу, эта его реплика звучит как угроза, — мы все — такие хрупкие, глупые создания, так цепляемся за жизнь, не замечая того, что происходит вокруг… — в его голосе проскакивают нотки ехидства и лёгкой издёвки, когда артист вновь принимается расхаживать по сцене, отчего у Грант вновь кружится голова, — я дам вам шанс посмотреть на неё с другой стороны. Увидеть то, что скрыто, — парень останавливается в паре метров от мишени, сканируя взглядом свою цель, — шанс всё изменить. Стать лучшей версией самих себя. Вы ведь за этим сюда пришли?

Что-то не так. Что-то явно не так. Вивьен каждым миллиметром своего тела чувствует жгучую опасность. Нужно бежать. Сорвать с себя повязку и сматываться отсюда, и как можно скорее. Сердце бешено колотится в её груди, так и норовя вырваться, когда девушка снимает проклятую ленту со своих глаз, о чём тут же жалеет.

Последнее, что она слышит — свист клинка, рассекающего воздух.

Последнее, что она видит — блеск острия кинжала, летящего прямиком к ней и две идеально симметричные половинки яблока, с глухим стуком упвашие на пол, прежде, чем её мир погружается во мглу.

— Добро пожаловать в мир Красных Королей, — тьма сгущается, и только ветер продолжает завывать, унося за собой отголоски сегодняшнего дня.