Глава 2. Представление Начинается. (1/2)

Следующее утро выдалось довольно тяжёлым для девчонок, решивших, что продолжить празднование дня рождения подруги у неё дома будет отличным вариантом, поэтому ещё до четырёх часов ночи они бодрствовали, подпевая песням Тейлор Свифт, рассказывая друг другу секреты, которые они слышали уже тысячу раз, и распивая настоящее итальянское вино, щедро предоставленное им родителями Вивьен. Поэтому даже неудивительно, что проснувшись в десять часов утра, девочки чувствовали себя, мягко говоря, паршиво: их головы раскалывались, ноги гудели от избыточного количества танцев и прогулок, а глаза так и норовили вновь закрыться и ещё на пару часов погрузить подруг в сладкий сон — благо, у девочек начались каникулы, и они могли себе это позволить.

Этим они и планировали заняться, вот только звон телефона измученной Хизер, калачиком свернувшейся на кровати, был совсем не согласен с их планами и, по закону подлости, разбудил всех, кроме его обладательницы.

— Хизер, выруби свою шарманку, — стонет Эшли, прижимая подушку к своему лицу, отчаянно пытаясь справиться с невыносимой головной болью, когда телефон подруги начинает звонить уже в третий раз, — иначе ты с ней попрощаешься.

Сонная Уэст, наконец, реагирует и поднимается на ноги, замечая очередной входящий звонок от своего парня.

— Это Мартин, — произносит девушка, потирая заспанные глаза.

— Я очень за него рада, но, пожалуйста, заткни его пока этого не сделала я, — Реддл перекатывается со спины на живот и спокойно выдыхает, когда Хизер, наконец, отвечает на звонок и выходит из комнаты, но ситуации это, на самом деле, мало помогает, потому что Эшли теперь точно знает, что больше не заснёт, а Вивьен уже готовится выслушивать гневную тираду подруги.

— Никогда не буду ни с кем встречаться. Стану популярной, заведу себе пятнадцать собак и буду жить с ними долго и счастливо, — сетует Реддл.

— Конечно, Эш, конечно, — Вивьен соглашается и лёгким кивком пытается поддержать оторву, с трудом сдерживая приступы смеха.

За дверью слышится отдалённый голос Хизер, всё ещё разговаривающей по телефону, а с кухни доносятся звуки стучащей друг о друга посуды — видимо, мать Вивьен добродушно решила приготовить девочкам завтрак, как, впрочем, делала каждый раз, когда те оставались у её дочери с ночёвкой. Из-за приоткрытой шторки в комнату пробивается золотистый луч утреннего солнца, и если к нему приглядеться, можно заметить кружащиеся в танце пылинки, постоянно меняющие своё направление.

— Да, хорошо мы всё-таки вчера отдохнули, — сонно произносит Эшли, ссылаясь на головную боль, — мне кажется, ещё чуть-чуть, и моя голова взорвётся.

— У меня где-то было обезболивающее, — Вивьен поднимается на ноги и направляется прямиком к своей сумке, без которой никогда никуда не выходит; и достаёт оттуда блистер<span class="footnote" id="fn_31452310_0"></span> с таблетками, — тебе повезло, — девушка дотягивается до бутылки у своей прикроватной тумбочки и бросает в воду медикамент, наблюдая за тем, как жидкость наполняется шипящими пузырьками спасительного аспирина.

Стоит девушке протянуть бутылку подруге, а самой направиться в ванную комнату, чтобы хоть немного привести себя в порядок после бессонной ночи, наполненной безудержным весельем и жуткими образами из её снов; как вдруг она оступается и чуть ли не падает, если бы не вовремя подоспевшая Реддл, разлившая на себя часть воды, но зато успешно предотвратившая столкновение и без того покрытых синяками коленей Вивьен с деревянным полом.

— Всё в порядке? — обычно бесстрастная Эшли сейчас выглядит крайне обеспокоенной, пока её подруга, закрыв глаза, с трудом удерживается на ногах, — в глазах потемнело?

Грант молчит до тех пор, пока не чувствует, что вдруг настигшее её головокружение не проходит полностью, а картинка перед глазами становится более чёткой, чем ещё секунду назад. Она отвечает лишь тогда, когда точно понимает, что минутное наваждение исчезло окончательно: образы мертвецов, лишённых кожного покрова и яростно выкрикивающих её имя преследовали девушку уже около пары месяцев, но в последние несколько недель стали приходить к ней во снах каждую ночь, из-за чего девушка просыпалась в холодном поту и ещё долгое время не могла уснуть — если вообще могла. Поэтому Грант частенько можно было найти сладко спящей на последних рядах университетских аудиторий.

— Да, — коротко отвечает Вивьен, наконец освобождаясь от хватки подруги, — опять не выспалась.

Разговоры в коридоре прекращаются как раз тогда, когда девушка, уже способная вновь передвигаться по комнате, подходит к выходу и чуть ли вновь не падает от резко ворвавшейся в комнату Хизер, выражение лица которой было так хорошо знакомо двум остальным девчонкам: улыбка, которую Уэст даже не пыталась сдержать; сияющие глаза и едва взлохмаченные белоснежные волосы — у Хизер была забавная привычка накручивать пряди волос на пальцы, когда её что-то сильно заинтересовывало.

— Девочки, у меня для вас есть отличное предложение, — Уэст буквально светится, произнося эти слова, в то время, как её подруги выглядят сконфуженными. Каждый раз, когда Хизер так говорила, заканчивался тем, что Вивьен и Эшли становились временными рабами её «грандиозных идей».

— Что за предложение? — спрашивает Вивьен, вопросительно изгибая бровь.

— Мартин сказал, что сегодня в город приезжает одна из самых популярных трупп Европы со своим шоу. Билеты раскупают очень быстро, поэтому ему нужен ответ в течение пяти минут.

— Звучит здорово. Правда, Эшли? — Грант едва пихает локтем насторожившуюся подругу, и та, подскочив от неожиданности, давится остатками недопитого лекарства.

— Что за труппа хоть? — прокашливается девушка, бросая пустую бутылку в мусорное ведро под письменным столом подруги и поправляя шёлковую пижаму, что так и пыталась соскользнуть с худых плеч.

— Красные Короли, — немного неуверенно отвечает Хизер, перепроверяя название у себя в телефоне.

— Впервые о таких слышу, — признаётся Реддл, — но я всеми руками и ногами за то, чтобы поддерживать малых артистов, так что я в деле, — деловито произносит девчушка, наконец слезая с кровати и по-хозяйски распахивая шторы, позволяя солнечному свету наполнить комнату, в которой уже так аппетитно пахло яичницей и фирменными панкейками миссис Грант, — только прошу, давайте уже скорее пойдём завтракать. Я умираю от голода, — урчащий живот Эшли лишь стал подтверждением её слов, да и остальные две девушки были совсем не против наесться до отвала.

Спустившись на просторную, светлую кухню, наполненную ароматом корицы и имбиря, и стоя, чуть ли ни в чём мать родила, посреди большого помещения с белоснежными шкафчиками, отделанными золотыми ручками и окруженными дорогой на вид мебелью, три девчонки выглядели по-настоящему комично: взлохмаченные волосы, растерянно бегающие из стороны в сторону взгляды и мешки под глазами делали подруг ещё больше похожими на уличных бродяг, попавших в уютный дом семьи Грант лишь по случайному стечению обстоятельств. Удобно расположившийся в кресле мистер Грант — очевидно, уже готовый с минуты на минуту выдвигаться по делам — деловито закинув ногу на ногу, допивал свой терпкий чёрный кофе и читал утреннюю газету, чтобы быть в курсе последних мировых событий, как и подобает настоящему дипломату.

От чтения мистер Грант отрывается лишь для того, чтобы бросить мимолётный взгляд на неразлучную троицу и тепло им улыбнуться:

— Доброе утро, тусовщицы, — смеётся мужчина, поднимаясь на ноги и поправляя воротник своей белоснежной рубашки, — вижу, повеселились вы вчера на славу, — мистер Грант ставит кружку из-под кофе в раковину и, наблюдая за тем, как его жена возвращается из сада со свежими лимонами в руках, мимолётно целует её в щёку.

— Я удивлена, что они проснулись раньше полудня. Неужели намечается продолжение праздника? — отзывается миссис Грант, тонкими дольками нарезая цитрус и выкладывая его на тарелку к остальным фруктам.

— Мартин купил билеты на какое-то шоу, — отвечает Вивьен, набивая рот едой, — говорит, что туда соберётся чуть ли не весь город и что такое ни за что нельзя пропустить.

— Да, он знает как вас встряхнуть, — задумчиво протягивает мистер Грант, вспоминая все разы, когда мальчишке удавалось вытянуть подруг из зоны комфорта — несмотря на присущую ему скромность, Мартин всегда был готов отправиться куда угодно по первому же зову сердца, — но всё равно будьте осторожнее. Мало ли что может случиться в такой толпе, — по-отцовски переживая за каждую из девчонок, произнёс мужчина, бросая взгляд на наручные часы и направляясь к выходу.

— Так точно, капитан! — в унисон отвечают девочки, тихо посмеиваясь и накладывая себе в тарелки ещё по одному панкейку.

— Дорогая, принеси, пожалуйста, мой кошелёк. Я оставил его на комоде в гостиной, — доносится из прихожей, — вечером приезжают мои родственники, нужно бы купить маме цветов, — рассуждает отец Вивьен, когда та с долей раздражения бросает вилку в тарелку с недоеденным блинчиком — упоминание папиных родных отбивает у девушки весь аппетит — и, стараясь выглядеть как можно спокойнее, выходит из-за стола, направляясь прямо в коридор к отцу.

— Пап? — мягко, насколько это вообще возможно, начинает девочка, — а мамины родные тоже приедут, да?

— Мне жаль, дорогая, но ты же знаешь, что они не могут приехать, — отвечает мужчина, запахивая своё пальто — утро выдалось довольно прохладным.

— Почему нет? — закипает девушка, — вы их хоть раз приглашали?

— Вивьен, — строго обрывает её миссис Грант, вернувшаяся с кошельком мужа в руках, — прекрати сейчас же. Мы уже тысячу раз это обсуждали.

— И обсудим ещё тысячу раз, — взрывается девушка, не собираясь сдаваться, — в чём проблема, мама? Ты постоянно избегаешь разговоров о бабушке или своём брате. Почему мы не можем хотя бы просто созвониться с ними?

— Вивьен, — твёрдо повторяет мать девушки, повышая голос, — хватит. Бабушка и дядя Балторд решили остаться в Италии, это их выбор. Каждый идёт своей дорогой.

Разгоряченная Вивьен ищет поддержку хотя бы в своём отце, но и там не находит её, когда сталкивается с его виноватым взглядом.

— Прости, милая, но твоя мама права. Ей тоже нелегко было отпустить, но так будет лучше, — загадки, загадки и снова загадки. Как же девушка устала от этих недосказанностей. Она знает, что между её мамой и бабушкой произошла какая-то серьёзная ссора, когда Вивьен была ещё совсем малышкой, но она никак не могла вбить себе в голову как можно держать обиду друг на друга столько лет, притом такую сильную, что даже малейшее упоминание маминых родных становится табу.

— Всё, нужно бежать, иначе босс оторвёт мне голову, если вовремя не принесу ему свой отчёт. До вечера, Джулия, — мистер Грант оставляет поцелуй на губах своей жены, а после обращается к Вивьен, выводя её из вьющихся пчелиным роем мыслей, — Ви, пожалуйста, не задерживайся, хорошо?

В ответ девушка кивает головой, обнимая отца на прощание и бросая хмурый взгляд на маму, прежде, чем вернуться к подругам.

***</p>

Семейному саду на заднем дворе дома Грантов нельзя было не позавидовать: помимо невероятной красоты роз алого цвета и яблоневых деревьев, здесь расположились аккуратно выстриженные кусты, ровными рядами выстроившиеся у изгороди; а в самом центре стоял длинный деревянный стол, за которым семья предпочитала завтракать в летнее время.

Темноволосый юноша высокого роста уже не первые пять минут мерил шагами территорию сада, рассматривая каждый даже самый малюсенький цветок, словно впервые. На его плечи, поверх серой футболки, была накинута ветровка цвета хаки, а карие глаза с неподдельным интересом разглядывали рисунок на фарфоровой чашке, оставленной, кажется, миссис Грант на столике в летнем саду, сквозь призму очков для зрения.