Часть 10 (1/2)
Как же прекрасно наконец выспаться. Просто завалиться в кровать в восемь вечера, сделав все запланированные на выходные дела, и с чувством выполненного долга проспать до самого утра, даже не проснувшись ни разу за всю ночь. Давненько он не был так рад чему-то настолько простому, но настолько долгожданному.
С самого утра настроение было выше небес. Чуя всё не мог поверить в своё счастье: настолько хорошо отдохнувшим и выспавшимся он не чувствовал себя уже несколько месяцев, если не лет, а тут — проснулся, и сразу полон сил и энергии, готов к великим свершениям. Всегда бы так…
Солнце не было ослепляющим, в квартире не было душно, даже кофе этим утром получился особенно вкусным. Всё было прекрасно. Нет, не так: всё было идеально, и лучше быть не могло. Не жизнь, а сказка, иначе и не скажешь.
Причиной его прекрасного настроения был не только здоровый сон, конечно. Вчерашний день получился насыщенным, и он сделал то, что должен был уже давно. После визита к матери у него будто гора с плеч упала. Не было этого груза ответственности, угрызений совести и прочего, что не давало ему свободно дышать, не было постоянных мыслей о том, как плохо он поступает. Свой сыновний долг он выполнил, и теперь мог об этом не думать. По крайней мере, в ближайшие пару месяцев.
Даже сообщение, отправленное Дазаем пару часов назад, среди ночи, не вызвало никакого раздражения. Только некоторое… кокетство.
Дазай Журналист</p>
Солнце в небе уже встало, так
когда же встанет и то,
что живёт на Земле?
Доброе утро. Вижу, ты скучал</p>
А как же!
Мне ведь пришлось уйти
на самом интересном месте!
И слава богу</p>
Ещё раз так сделаешь — получишь</p>
пизды. Понял?</p>
Боюсь-боюсь ;)
Я не шучу ;)</p>
Лаааадно
Я понял
Ближе к делу
У нас сегодня всё в силе?
Не вижу причин менять планы</p>
Отлично
Куда пойдём?
В прошлый раз я предлагал,
теперь ты решай
Да хуй знает</p>
Можно и ко мне. Восстановить</p>
справедливость, так сказать</p>
О о о!!! Я за
Всегда мечтал побывать в склепе
Ты ведь в склепе живешь, правильно?
Ха ха ха</p>
Не думал в стендап комики податься?</p>
Или сразу в клоуны</p>
Пробовал, а ты откуда
знаешь? 〣(ºΔº)〣
По тебе видно</p>
Часто в цирке бываешь?
После знакомства с тобой</p>
и не нужно</p>
Каждая встреча как поход в цирк</p>
Цирк уродов</p>
А вот это уже грубо, Чуя (ಡ‸ಡ)
Пожалуйся маме</p>
Только если твоей
Она тебе и не такое скажет</p>
Теперь ясно, в кого ты такой
грубиян
Буду ждать тебя сегодня</p>
в шесть. И учти, что завтра</p>
мне на работу</p>
Есть, сэр!
Заблокировав и отложив телефон, Чуя понял страшное.
Он улыбался.
И это могло означать лишь одно. Ему конец.
Это просто ёбаная катастрофа. Улыбается, переписываясь с Дазаем, сам того не замечая. Что дальше? Будет пищать и прыгать от его сообщений? Болтать ножками, лёжа на кровати, и рисовать сердечки блестящими гелевыми ручками вокруг его фотографий, вклеенных в тетрадочку в розовой обложке? Высматривать его в толпе? Может, проследит за ним до магазина, а потом будто бы случайно наткнётся в очереди? До какого ещё безумства он может дойти?
Он действительно, блять, влюбился, как мальчишка. Неопытный пацанёнок, для которого отношения — это радуга и розовые пони, а не тяжкий труд. И влюбился в кого, спрашивается? В ёбаного суицидника. Как ещё судьба над ним поглумится?
Хотелось думать, что то, о чём он говорил ему ещё тогда, во время пьянки, было не всерьёз, и убивать себя он вовсе не собирался. Но в глубине души Чуя понимал, что это не так. Почему-то один такой скомканный, пьяный и только смутно сохранившийся в памяти разговор всё равно заставил его поверить Дазаю и понять, что он действительно был с ним искренен и рассказал что-то из глубины души. Он невольно задавался вопросом, со всеми ли, с кем собирается переспать, Дазай так откровенничает, но сейчас это волновало его в меньшей степени.
В большей же степени его волновал вопрос о том, как теперь быть. Пусть Дазай и сказал, что решил пока повременить с исполнением своего желания, но надолго ли? Не передумает ли он вдруг через месяц или два? Чуя прекрасно понимал, что начинает привязываться к нему уже сейчас, и было страшно представить, что будет дальше. Если он действительно его полюбит, и Дазай всё равно решит убить себя… нет. Он не может этого допустить.
К сожалению, было всего два способа попытаться избежать этого исхода.
Первый — прервать общение с ним, пока не стало слишком поздно. Сейчас: после того, как он ему открылся; как только Чуя понял, что несмотря на все взаимные подколки и насмешки, чувствует себя рядом с ним достаточно комфортно; когда впервые за многие месяцы почувствовал влечение к другому человеку и получил взаимность. Если он собирался сделать это, ему предстояло засунуть все прекрасные, тёплые и будоражащие чувства, коих он не испытывал уже очень давно (хотя и сейчас не хотел признавать, что испытывает) поглубже в задницу, и послать Дазая. Отнять у него последнюю надежду, прямо сказать: «Ты решил дать жизни последний шанс, но это того не стоит». Откреститься от него, как от прокажённого, и оставить наедине с его болью. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, чем это закончится, и Чуя не мог так с ним поступить. Мешала ему не только ответственность, которую, как ему казалось, он принял на свои плечи, выслушав Дазая той ночью, но и простое, искреннее нежелание отнимать у него последнюю спасительную нить, за которую он так отчаянно ухватился. Может, Дазай и собирался убить себя, но он хотел жить.
Второй вариант, казалось, был ещё сложнее. Дазая нужно было спасать. Чуя прекрасно понимал, насколько это огромный риск: если даже врач сказал, что он вряд ли когда-либо вылечится, то что может он? Человек, имеющий лишь смутное представление о том, что такое эти психические расстройства, и как они могут проявляться? Он мог очень мало. Но он хотел хотя бы попробовать показать Дазаю, что этот мир стоит того, чтобы остаться в нём; что жизнь не так ужасна, как ему кажется; что есть по крайней мере один человек, который будет по нему тосковать и который уже сейчас не хочет, чтобы он умирал. Он хотел заставить его поверить во всё это, смириться и принять; хотел, чтобы ему стало хотя бы чуточку лучше. И если рядом с ним Дазай искренне улыбался, смеялся и забывал о том, что его гложет, Чуя был обязан остаться с ним и помочь увидеть, что мир полон прекрасных вещей, а жизнь — возможностей. Это стоило того, чтобы попытаться, даже если он пожалеет об этом. Так он хотя бы будет знать, что сделал всё, что мог.
Но возникала новая проблема. Чуя знал Дазая недостаточно хорошо, чтобы понять, как искать к нему подход, какие слова подбирать и, собственно, чем ему помочь. Не знал, что он пережил, какие проблемы и горести сделали его тем, кем он является теперь, и заставили думать, что единственный способ избавиться от боли — это смерть. Сначала ему нужно было заслужить полное доверие Дазая, чтобы он захотел открыться ему целиком и полностью и принять его помощь, и только тогда пытаться строить какие-либо стратегии по вытягиванию его из пучины дерьма. Господи, во что он ввязался…
Нарочно втираться к нему в доверие Чуя не собирался — не такой он человек. Но он понимал, что если будет вести себя, как обычно: открыто, просто и уверенно, то и так завоюет его расположение. Так что на данный момент план был прост до невозможности: быть самим собой. Единственная проблема была в том, что сближаясь с Дазаем, он тоже будет доверять и привязываться к нему всё больше, а сам журналист будет значить для него слишком многое, но… об этом лучше вообще не думать.
Сейчас же стоило озаботиться тем, что через несколько часов к нему домой придёт тщеславный журналист, который живёт в самом дорогом районе города, наверняка в одном из самых дорогих зданий и в очевидно дорогой квартире. Чуя недоверчиво осмотрел кухню, где сидел сейчас за столом с кружкой чая: честно говоря, приглашать такого человека как Дазай в такую халупу было даже стыдновато. Всё было не так плохо, конечно: отклеившиеся по углам обои не мешали ему жить, как и уже потёртая мебель, скромных размеров квартирки ему хватало с головой, да и облезлая местами штукатурка на потолке совсем не мозолила глаз. Если бы сам Дазай жил в обычной, ничем не примечательной квартире, Чуя бы не стеснялся места, где живёт. Но ему всё же хотелось выглядеть в глазах журналиста достойным человеком, а на фоне того, что он видел, квартира выглядела вовсе не достойно. Давно стоило послушать сестру и сделать ремонт, хотя бы косметический.
Но теперь приходилось работать с тем, что было. Немного прибраться, раздвинуть пошире шторы, навести красоту на кухне. В целом, можно было понадеяться на то, что Дазай не окажется слишком придирчивым… хоть и верилось в это с трудом.
Вспомнив гастрономический шедевр Дазая, а также и то, как сам Чуя похвалился своими кулинарными навыками, он решил самостоятельно приготовить угощение к их посиделке. Сильно заморачиваться не хотелось, но впечатлить гостя нужно было, так что выбор пал на якитори из креветок и курицы. Когда он закончил с приготовлениями, до назначенного часу оставалось всего ничего, и приходилось только ждать.
Дазай Журналист</p>
С тебя пиво. Темное,</p>
нефильтрованное</p>
Какие запросы
А что мне за это будет?
Вкусная еда и приятная</p>
компания</p>
Хммм…
Ладно, по рукам
Ты уже готов принимать
гостей, я правильно понимаю?
Правильно понимаешь</p>
Отлично, тогда скоро буду
***</p>
— Фух! Ну и райончик. Пока добрался, у меня двое денег попросили, представляешь?
Дазай с порога вручил Чуе чёрный, подозрительно тяжёлый пакет, в котором звенели бутылки. Хозяин дома выгнул бровь, недоверчиво осматривая своего гостя, пока тот разувался.
— Не пизди, нет тут никаких попрошаек.
— Ах, да, забыл уточнить. Таксист и продавщица, вот кто это был.
Ну конечно. Дазай не изменяет себе — всё никак не избавится от этого амплуа юмориста. Впрочем, оно ему даже к лицу.
Чуя заглянул в пакет, заходя на кухню; Дазай шёл за ним.
— Восемь бутылок? Ты с ума сошёл?
— А что такого?
— Я же сказал, что мне завтра на работу! — он недовольно поставил пакет на стол. — Думал, по одной разопьём и разойдёмся, а тут по два литра на каждого. Куда столько?
— Подумаешь, — Дазай пожал плечами, по-хозяйски усаживаясь за стол и осматриваясь в процессе. — Всё не выпьем, так на потом оставишь.
Чуя недовольно фыркнул, убирая пиво в холодильник. А Дазай молодец, не забыл о его предпочтениях. Зато себе какую-то гадость химозную взял… с вишней, надо же.
— И где обещанная вкусная еда?
— Да подожди ты, — Чуя отмахнулся, заканчивая разбирать пакет быстрее.
— Давай шустрее. Я голодный, как волк.
— У тебя, поди, опять в холодильнике мышь повесилась?
— Поразительная проницательность. А я, может быть, специально аппетит нагуливал. Целый день.
— Придурок, — он закатил глаза. — С голоду умереть пытаешься?
— Ну нет. Это слишком мучительно.
Взяв с крючка на стене прихватку, Чуя открыл духовку и достал оттуда целый противень маленьких, аппетитно подзолотившихся шашлычков. Он немного поколдовал у столешницы, после чего поставил на стол тарелку посыпанных зелёным луком и кунжутом, политых соусом якитори. Дазай восхищённо вдохнул и похлопал в ладоши.
— Какая красота! Это ты приготовил? — он потирал руки и разглядывал угощение горящими глазами.
— Кто ж ещё, — Чуя улыбнулся. — На углях вкуснее, конечно, но в духовке тоже ничего получается.
— Верю, — Дазай облизнулся, беря одну штучку и откусывая.
— Осторожно, горячо.
— Боже, Чуя! — он сказал с набитым ртом, тут же откусывая ещё. — Я беру свои слова насчёт горничной назад. Тебе надо быть поваром!
— Правда что ли так понравилось?
— Это восхитительно, Чуя. В жизни ничего вкуснее не ел.
Чуя скромно улыбнулся, доставая из холодильника две бутылки, только что убранные туда. Открыл обе открывалкой в виде медальона с какой-то дурацкой надписью, подаренной Тачихарой в качестве шутки ещё сто лет назад, поставил одну у тарелки Дазая, а вторую себе.
— За что пьём?
— А за что в прошлый раз пили?
— Ай, не знаю, — Чуя махнул рукой. — Просто так.
— Значит и в этот раз — просто так.
Дазай улыбнулся, они чокнулись бутылками и сделали по одному глотку. Чуя хмыкнул.
— Хорошее пиво. Это чё такое? — он прищурился и попытался разглядеть мелкую надпись на этикетке.
— Чешское, — Дазай гордо задрал подбородок. — Из самого сердца Праги.
— Нихуя. Где ты его достал?
— Знакомый привёз в качестве сувенира. Недавно из тура по Европе вернулся.
— Круто…
Дазай кивнул, уводя руку, в которой держал бутылку, в сторону.
— Вот так вот люди живут. Наскучило ему, понимаешь ли, дома, вот и решил пару недель попутешествовать.
— Ты-то чё, — Чуя фыркнул, подкуривая сигарету. — Сам в хоромах живёшь, гроб самый дорогой у меня купил. Деньги девать некуда.
— Смешной ты, — Дазай усмехнулся и открыл окно пошире, не вставая со своего места. Потом украл у Чуи одну сигарету. — На турне по Европе даже я так просто раскошелиться не могу.