1.9 море (1/2)

Положи жемчужину себе в рот

И ныряй в глубину океана.

Твоё дыхание станет сверкающими бусинками,

Светящимися среди водорослей.

Станут они множеством семян,

Лучшим из сокровищ.</p>

Сонхва открыл глаза, чувствуя, что сегодняшней ночью ему не заснуть. Тихий стук волн о корабль успокаивал, но не усыплял, скорее, сильнее напоминал о том, что должно было произойти завтра. Глухие шаги пиратов и отдалённые разговоры за дверью помогали отвлечься от мыслей, не дававших покоя.

Он провёл на корабле чуть больше недели, показавшейся целой жизнью. Будто бы Сонхва был маленьким ребёнком, которому пришлось снова познавать окружающий мир, принимать новые правила и учиться сосуществовать с его обитателями. Некоторые обитатели, правда, оказались довольно приятными и дружелюбными, несмотря на первое впечатление. Сонхва провёл рукой по обрезанным волосам. Конечно, ему всё ещё было грустно из-за потери, но воспоминания о детском и робком извинении почему-то заставляли улыбаться. Неопытный и ведомый Чонин легко поддавался чужому влиянию, как понял Сонхва, так что он легко простил мальчишку за его глупые выходки и насмешки, которые он выкидывал в первые несколько дней. Он и правда был похож на Суджин. Маленький и потерянный в чувствах, пытающийся походить на окружающих, но делающий это до жути неумело и неправильно.

Опечаленный и скучающий по сестре Сонхва и сам не понял, как стал ласков с Чонином. Мягкие слова, нежные касания, иногда строгие наставления — всё это Чонин принимал так легко, словно знал Сонхва не чуть больше недели, а всю жизнь. Словно Суджин, съедаемая горем из-за потери брата, перенеслась в тело Чонина, чтобы быть рядом с Сонхва, как она и желала.

И всё же Чонин оставался тем, кого из него воспитали пираты. Сложно не стать жестоким, когда тебя окружают именно такие люди. А на пиратском корабле едва ли найдётся хоть один добряк. Даже Ёсан, сам, вероятно, того не понимая, уже не был человеком с материка. Сонхва, конечно, не общался с Ёсаном до исчезновения, но даже взгляд выдавал его. Не такой беспечный и расслабленный, более заинтересованный и внимательный. Придворным важнее было болтать, чтобы распускать слухи, на корабле же обострялись зрение и обоняние, слух становится более острым. Сонхва и в себе это заметил. В его случае, конечно, повлиял ещё и страх, но он слышал, чувствовал, видел и ощущал каждое колыхание ветра.

Шаги за дверью приблизились и остановились, будто человек раздумывал, заходить или нет. Тихий стук заставил Сонхва открыть глаза, по которым через секунду ударила полоска света, исходящая от свечи.

— Не спишь? — спросила тень голосом Чонина, закрывая дверь.

— Не сплю. Что такое, Чонин? — Сонхва сел на кровати, рукой подзывая мальчишку к себе. — Если Минки и Чанбин видели тебя, то нам обоим несдобровать.

— Да, я знаю…

— Что-то важное?

— Да не то чтобы. Просто хотел спросить. — Чонин сел на край капитанской кровати, поставив свечу на стол. — Когда мы пришли с Ёнбоком в каюту Ёсана. Вы тогда кое о чём говорили.

— Мы много о чём говорили. Что именно ты имеешь в виду?

— Предложение остаться на корабле.

Чонин посмотрел будто бы с надеждой, а Сонхва на секунду испугался. Всё же Чонин не был глупым, он, вероятно, и сам понимал, что это было невозможно. Команда не примет принца, а капитан уж точно не захочет видеть на своём корабле знатного.

— Чонин, не думаю, что это возможно.

— Но почему? Мы ведь уже потопили один из ваших кораблей со всеми людьми на нём. Потопить ещё один — не проблема.

— Отец вряд ли пришлёт один корабль. — если вообще пришлёт, подумал Сонхва. — Вы не только украли принца, но и убили многих важных королевству людей: послов, министров, офицеров. Я уверен, что отец решит отомстить. Золото он, может, и не погрузит на корабль, но сотню солдат точно не забудет.

— Но ты ведь принц! Ты ведь сам сказал, что наследника ждут именно от тебя, а твой брат ни за что не согласится отдавать своего ребёнка. — продолжал напирать Чонин.

— Да, я так и сказал. Но желание моего брата — ничто для короля, если у него не останется выбора. — Сонхва положил руку на плечо Чонина и погладил, надеясь немного успокоить и приободрить. — Короне нужен кровный наследник. И если не я, то отец сделает что угодно, лишь бы получить ребёнка от Ёнджуна. Так что ему не обязательно будет спасать меня.

Чонин опустил голову и подсел ближе к Сонхва, падая в его объятия. Мальчишка оказался очень ласкучим и жадным до прикосновений, особенно с Сонхва, как сказал Ёнбок. Сонхва и раньше обнимался с братьями и сёстрами, держался с ними за руки, но всё это в далёком детстве, если не считать Суджин, к которой он стал проявлять особое внимание после отъезда Рюджин. Но даже с Суджин объятия были не такими, как с Чонином. Сонхва чувствовал тепло не только снаружи, но и внутри, его грела мысль о том, что молодой пират увидел в нём родственную душу или даже пример для подражания. Всяко лучше, чем Минки или капитан.

Чонин сильнее прижался к Сонхва, сжимая пальцами рубаху.

— Ну-ну, что такое, Чонин? — ласково спросил Сонхва, удивляясь непривычной ситуации.

— Можно я посплю с тобой? — шёпотом спросил мальчишка, заставляя Сонхва охнуть. — Пожалуйста. Я уйду утром, чтобы Чанбин не узнал.

— Да как же ты проснёшься?

— Пожалуйста, Сонхва. Даже если нас и увидят вместе, тебя ведь завтра уже отдают.

— Я не хочу, чтобы меня снова избили, пойми.

— Они тебя не тронут, я тебя защищу.

— Чонин! Это Чанбин и Минки, как ты меня от них защитишь?

За дверью послышались шаги, и Сонхва тут же замолчал, сжимая одежду Чонина. Если их услышали, то сейчас стоило прятать Чонина как можно скорее, а самому ложиться в кровать, делая вид, что он видит уже десятый сон. Сонхва прислушался: шаги остановились, не было слышно ни звука.

— Чонин. — зашептал Сонхва. — Прячься куда-нибудь, иначе и тебе будет плохо.

— Тебе послышалось, это просто ветер.

Сонхва закатил глаза и напряг слух. Но вместо того, чтобы услышать шаги или чужое дыхание, он закрыл уши, оглушённый громким криком. Истошный вопль доносился не от кого-то, а прямо в голове. Сонхва заскулил, отпуская Чонина, и упал на кровать.

Испуганный Чонин было хотел кинуться на помощь, но Сонхва схватил его, не отпуская. Даже раздираемый ужасной болью, он до жути боялся капитана и его приближённых. Их не должны были увидеть вместе в каюте. Поэтому Сонхва потянул Чонина, прижимая к себе и умоляя:

— Не иди к ним. Всё хорошо.

— Сонхва, ты же…

— Я справлюсь, всё хорошо.

Из глаз текли слёзы, голос всё так же вопил, а Сонхва пытался расслабиться, унять того, кто кричал внутри его головы.

Лёгкие полны воды,

Не противься только ты.

Вздох последний и скорей

В путь на глубину морей.</p>

Будто бы знакомая мелодия сменила крик, и Сонхва смог расслабиться, чувствуя, как по щеке текут капельки пота. Если первые несколько строк песни были понятны, то после Сонхва перестал понимать. И всё же напевы были лучше воплей. Он не мог понять, почему в его голове происходило что-то непонятное, будто бы туда кто-то залез и хотел рассказать что-то Сонхва. Кто-то, кто знал Сонхва. И, похоже, знал больше, чем он сам. Голос сменился другим, но песня была всё той же. Сонхва постарался сосредоточиться. Он понял первые строки, почему же сейчас язык перестал быть знакомым?

Когда-то давно в детстве он слышал похожие песни. Их ему пел Ёнджун. Пел он на их родном языке, и Сонхва всё понимал, но напевы были очень похожими, если не одними и теми же.

В попытках понять, что происходит, Сонхва совсем забыл о Чонине, всё это время смотревшим на него и будто даже не моргавшим, только бы не упустить момент, когда Сонхва может стать совсем плохо.

— Всё хорошо. — заверил Сонхва и отпустил Чонина. — А теперь иди спать. Если нас услышали, то Чанбина или Минки могут прислать проверить меня. У тебя тоже будут неприятности. Беги.

Чонин нехотя встал с кровати, забирая свечу и направляясь к двери.

— Что с тобой было?

— Я не знаю. — честно ответил Сонхва.

Дверь за Чонином закрылась, и Сонхва остался один. Пение в голове затихало, убаюканный полушёпотом он закрыл глаза и заснул, так и не поняв ни одного слова.

***</p>

Чонин закрыл за собой дверь, собираясь уже пойти в каюту, как перед ним появился Чанбин. Похоже, он стоял тут всё это время, и это его шаги услышал Сонхва. Мальчишка уже было испугался и хотел начать оправдываться, но старший пират приложил палец к губам, говоря быть тише, и повёл за собой. Он крепко держал Чонина за руку, давая понять, что ему не убежать, даже если сильно захочется. Смелость, бурлившая в нём, когда Чонин обещал защитить Сонхва, куда-то пропала, а на её место пришёл страх. Чанбин его не тронет, но капитану ведь доложит. Капитан — человек, на самом деле, хороший. Это с Сонхва он был таким, ведь он пленник и человек с материка. С корабельными он не позволял себе быть чересчур грубым и жестоким — всё же команда важна.

Когда капитан пришёл к нему просить стать частью команды, Чонин вспомнил свою пиратскую жизнь на другом корабле. Где отец заставил его работать пороховой обезьяной, убивать крыс в трюме, выкачивать воду из затопленных низов корабля, — попросту выполнять всю самую тяжелую и опасную работу. Будущее на корабле Хонджуна виделось ему таким же, да и станет ли капитан долго уговаривать нищего и тощего мальчишку, которого для начала стоило откормить и помыть, а только потом звать на корабль? Но Хонджун почему-то не отстал сразу, даже искал его несколько дней, когда Чонин умудрился спрятаться в домах проституток. Чонин не понимал, чего хотел от него Хонджун, и всё же нехотя согласился. И теперь был благодарен капитану за настойчивость. На корабле он нашёл то, о чём и мечтать не мог: верных друзей, хороший кров, а самое главное –безопасность. Капитан хорошо к нему относился, но, заподозрив в предательстве, точно стал бы относиться с подозрением. А Чонину этого не хотелось.

В каюте Чанбина было тихо, так как Минки ещё не вернулся с палубы и не мог помешать предстоявшему разговору. Не просто же так Чанбин привёл его сюда.

— Зачем ты меня сюда привёл? — напрямую спросил Чонин. — Разве ты не должен доложить капитану?

— А ты хочешь? Я могу пойти.

— Нет! Не говори ему об этом. Пожалуйста…

— Так а что спрашиваешь, если не хочешь? Ты бы всё равно начал меня упрашивать не говорить никому, вот я и подумал, что не стоит тратить время на мольбы. Лучше давай сразу перейдём к твоим оправданиям.

Чанбин сел на подвесную кровать и скрестил руки на груди, ожидая, пока Чонин начнёт.

— Что именно ты хочешь услышать?

— Ну… Думаю, тебе стоит начать с того, почему ты решил, что принц может остаться на корабле.

— Ты и это слышал?

— Я слышал каждое ваше слово, Чонин. — нахмурился Чанбин. — Просто не пытайся сейчас увильнуть от разговора, думая, что я слышал только часть ваших секретиков. Я с тобой сейчас не шутки шучу. Тебя можно подозревать в предательстве, так что лучше тебе быть честным.

— Это… Это не я придумал. — тихо ответил Чонин, понимая, что этим выдает друзей. — Но я поддержал это предложение!

— Понятное дело. — кивнул Чанбин. — Так почему ты подумал, что ему тут место?

— Потому что больше ему некуда идти.

— А королевство? Он принц, если ты забыл. Его место во дворце, с такими же лицемерами и шавками как он.