1.8 сонхва (1/2)

— Чёрт бы побрал этого принца. Я из-за него уже какой день не могу нормально поспать по утрам. — проворчал Чанбин, катая по столу монету и зевая во весь рот. — Почему Минки не может его будить?

— Потому что он придушит его подушкой или кинет с кровати, что весь позвоночник переломает.

Хонджун сидел в каюте и внимательно рассматривал карту, пытаясь высчитать, сколько дней им осталось плыть до места, о котором они условились с королём. Точнее с посыльными, но разницы не было. Они в любом случае уже передали информацию королю и либо валялись в камере, либо висели на верёвке, чтобы точно не смогли проболтаться о том, что произошло с ненаследным принцем, либо были живы, а королевская армия и корабли уже плыли, чтобы отдать выкуп и забрать пленника. Вариантов развития событий было много, и предусмотреть каждый не представлялось возможным, но Хонджуну хотелось надеяться, что король всё же смилуется, хорошенько подумает и отправит всего один корабль с четырьмя сундуками на нём, чтобы забрать своего почти женатого ненаследника.

Хонджун назначил местом встречи небольшой островок, который был известен как пиратам, там и обычным морякам. Там были таверны, поэтому можно быть отдохнуть, хорошенько поспать на мягких кроватях, напиться до потери сознания, а ещё провести встречу. Нейтральная территория — это всегда хорошо. К тому же, если что-то пойдёт не так, рядом будут и другие пираты, а они своих в обиду не дадут. Моряки, конечно, не встанут на их сторону. Но и на сторону королевских офицеров тоже. Поэтому Хонджун и выбрал остров Каиган. Оставалось надеяться, что все условия сыграют на руку или хотя бы помогут не потерять корабль и кого-то из команды, если король не сдержит обещание.

— Да не сделает он этого. — сказал Чанбин. — Ты ведь его сам потом убьёшь.

— Тоже верно.

— Ну, так что? Можно Минки будет будить принца?

— Нет.

— Скажи честно, а. Ты издеваешься, Джун? — Чанбин толкнул монету, и она покатилась по столу, падая прямо перед Хонджуном. — Ну что я тебе сделал? Скажи мне.

— Я тебе просто доверяю, вот и всё. — Хонджун толкнул монету обратно.

— Ты и Минки доверяешь, но бужу принца почему-то я.

— Скоро мы его отдадим. Будешь спать, сколько захочешь. — Хонджун снова посмотрел на карту, а потом на компас: нет, в компании Чанбина он точно ничего путного не сделает. — И вообще, уйди отсюда. Мешаешь.

— Мне скучно. — Чанбин толкнул монетку Хонджуну и положил голову на руки, сложенные на столе. — Как думаешь, за ним пришлют корабль?

— Надеюсь.

— Он ведь не наследник… — он взял в руки компас и покрутил. — Странно, что женится первым. Обычно наследников первыми женят. Чтобы они рожали ещё наследников.

— Я плевать хотел, какие там правила на материке. Мне просто нужно золото. — Хонджун отобрал компас и положил на место — Чанбин уже начал его раздражать. — Иди и поболтай с братом. Или с принцем. Говорят, он что-то интересное рассказывает.

— Брешут. Ничего он не рассказывает. Его спрашивают, а он что-то под нос бурчит и глаза опускает.

— Я видел, как он с Саном трещал. Глаза в глаза, оба улыбаются, как два дурака. И не замолкают.

— Да это он только с подружками своими такой.

— С подружками? — удивлённо спросил Хонджун.

— Почаще из каюты выходи, Джун. У принца уже своя компашка собралась. Не знаю, что они там в нём увидели, но вьются они вокруг него целыми сутками. За волосы не оттащишь. — Чанбин усмехнулся. — А вчера вот Чонин вообще его в свою каюту пытался провести, чтобы на ночь оставить.

— И как? Оставил?

— Ты за кого Минки принимаешь? Одного за шкирку, второго тоже. Принца сюда, Чонина Ёнбоку в руки, чтобы точно не убежал.

Хонджун усмехнулся. Его команда была очень молодой, и он прекрасно осознавал, какие могли вытекать из этого проблемы. Ещё не до конца повзрослевшие юнги часто выкидывали что-то такое, из-за чего потом Хонджун хотел то ли за голову хвататься, то ли раздавать подзатыльники раз по десять, чтобы неповадно было повторить. Но такой метод воспитания не подходил. А их нужно было воспитывать, как маленьких детей. Если Ёнбок, Сынмин и Чонхо были спокойными и разумными, то остальные были малыми детьми. Особенно Чонин. Оно и понятно, ему всего шестнадцать лет. Ребёнок совсем. Хотя ему не нравилось, когда на этом акцентировали внимание.

Неудивительно, что именно Чонин часто и был заводилой для каких-то проказ. В нём смешались детская шаловливость, жестокие замашки Минки, которые юнга впитывал, как губка, привычки старых пиратов, с которыми мальчишка прожил всю свою жизнь, и малая доля рассудительности, редко проявлявшаяся и бывшая заслугой терпеливого Ёнбока. Остановить его было невозможно, а переубедить ещё сложнее. Его желание подружиться с кем-то новым на корабле было лишь делом времени. И это заняло у него всего три или четыре дня.

С одной стороны, Хонджун был рад, что Чонин становился общительным и более открытым. Конечно, последний год он только таким и был, но при первой их встрече мальчик молчал и по возможности избегал контакта с людьми. Ему тогда было пятнадцать лет, немногим больше, чем сейчас, но выглядел он и вёл себя совершенно иначе. Нескладный, до ужаса худой и грязный. Постоянно молчал, отводил взгляд, а за прикосновение к себе мог и укусить, если вовремя не одёрнуть руку. У Хонджуна до сих пор на руке был шрам, оставленный острыми клыками. Шрам небольшой, но напоминающий о том, как голодный и вымотанный Чонин боролся за свою неприкосновенность.

Его долго пришлось уговаривать пойти в команду. Он молчал, не давал точного ответа. А когда Хонджун дал ему время на размышление, вообще куда-то пропал; или спрятался так хорошо, что на небольшом острове его не смогли отыскать сразу шесть пиратов, уже набравшихся в команду. Минки тогда хаял Чонина, понять не мог, зачем он Хонджуну в команду, зачем какой-то тощий замухрышка. А разве Хонджун мог ему в глаза сказать, что сам только недавно прознал, кем на самом деле был Чонин?

Хонджун с детства рос с уверенностью, что он у своих безответственных и просто хотевших потрахаться родителей один. Проститутки умели избавляться от ребёнка, прознав о беременности — не просто так на островах жили и знахарки. Если лекари с материка никогда бы и ни при каких обстоятельствах не взялись за такое, женщины и девушки, чем-то похожие на ведьм из детских книг, с радостью помогали проституткам и буквально убивали их проблемы. Мать Хонджуна тоже ходила к знахарке, не один раз и даже не два — множество раз. Поэтому и отец Хонджуна, и он сам были уверены в том, что Хонджун был единственной проблемой их недосемейства. Пока не приплыл старый Джинсок и не выкинул на берег тощего и покрытого грязью подростка. Буквально выкинул. Мальчишку нашла местная ребятня, бегавшая по пляжу и игравшая с медузами, которых прибило к острову после сильного шторма. Тогда-то мать и признала в подкидыше ещё одну свою ошибку молодости, которую в младенческом возрасте забрал отец. Его звали Минхёном, как потом вспомнила мать. Он был молодым моряком, только попавшим на пиратский корабль. Весёлый вечер в компании алкоголя и проституток закончился тем, чем и должен был. А когда мать Хонджуна прознала о беременности, Минхёну повезло оказаться на острове. Как уж он уговорил родить ему ребёнка, Хонджун мог только догадываться. Но факт оставался фактом. Мать выносила ещё одного ребёнка, скрывать даже ничего не надо было: она редко виделась что с Хонджуном, что с его отцом. А потом новорождённого забрал моряк. Где уж он с ним жил, было непонятно, но точно не на пиратском корабле: там для ребёнка никаких условий. Вероятно, на одном из пиратских островов.

И вот, выкинутый на берег мальчишка оказался младшим братом Хонджуна. Не совсем родным, но всё же братом. Как теперь Хонджун мог бросить его на бесконечные страдания из-за нехватки еды, воды, из-за жестокости старших пиратов и прокуренных проституток? Лучше уж забрать мальчишку с собой и вырастить из него что-то стоящее.

Ну, Хонджун хотел так. Но воспитывать Чонина было тяжело. Он не хотел подчиняться, а своим идеалом выбрал Минки. Не то чтобы Хонджун не любил Минки, но всё же не его он видел в качестве примера для своего малолетнего братца. Повезло, что в друзья он себе выбрал Ёнбока.

— Слушай, Хон. А Чонину вообще стоит общаться с принцем? — спросил неожиданно Чанбин. — Что-то ты совсем не волнуешься за брата…

— Мы же договорились. — цокнул Хонджун, вставая из-за стола и задвигая стул. — Не называй его так.

— Как так?

— Как ты только что назвал.

— Твоим братом?

— Не выводи меня, Чанбин. — рыкнул Хонджун на смешок. — Ты мне, конечно, друг, но не забывайся. Я твой капитан.

— Обязательно, Хон. Просто не совсем понимаю, зачем тебе скрывать, кто он.

У Хонджуна были причины. Скажи он всем ещё в самом начале, что Чонин его брат и что он из жалости хочет забрать того на корабль, что бы подумала команда о таком милостивом капитане? Семейные связи не ценились среди пиратов, так с чего бы Хонджуну принимать своего братца, которого он годами не видел и о существовании которого даже не знал? А зачем команде капитан, который жалостлив ко всем сирым? Капитан должен быть жёстким и непоколебимым, даже если ему придётся убивать члена своей семьи.

Повезло, что Чонин умел стрелять. Это было отличным поводом взять его в команду, а Хонджуну даже не пришлось придумывать что-то.

— Не думаешь, что как-то поздно уже рассказывать о таком? Да и зачем? — Хонджун свернул карту и сложил бумаги в стол. — Чонину прекрасно живётся без знания о том, что капитан — его брат. Да и всей команде тоже.

— Ну, хорошо. — Чанбин кивнул, соглашаясь с Хонджуном. — А что насчёт принца? Не закончится ли это чем-то плохим?

— Не думаю, что за десять дней что-то случится. Пусть тешится с принцем, пока может. Да и с ним Ёнбок, что может случиться?