Одиночество (2/2)

Алистер простил. И остался с ней навсегда.

Мириам дарила ему заботу и тепло, а Алистеру всегда было до неё дело.

Первое время он удивлялся: как Мириам со своей-то общительностью и прямо-таки магическим обаянием может думать, что останется одна? Потом осознал: удивляться не надо, надо — понять.

И несмотря на то что они преодолели все мыслимые и немыслимые испытания, сумели покинуть орден и скрываться от него долгие годы, этот страх всё ещё жил в Мириам. Он не выбивал из колеи, не мучил бессонницей, но заставлял еженедельно писать Алистеру письма. В коротких и по сути своей бессодержательных строках сквозил тот самый трепетный вопрос, который казалось невозможным озвучить: «Ты всё ещё со мной? Тебе всё ещё есть дело до меня?»

Алистеру дело было. Именно поэтому он умудрялся раз в неделю уединиться, отложить все дела в сторону и написать Мириам такое же короткое и бессодержательное письмо — сказать, что он по-прежнему рядом с ней, что он её не оставит.

Последнее письмо он отправил отсюда, из Адаманта, вместе с разведчиками Лелианы незадолго до штурма. Конечно, оно пройдёт проверку в Скайхолде, прежде чем попасть в руки Мириам, но это пустое.

Пусть читают — Алистеру не стыдно. Больше не стыдно признаться, что Мириам оказалась права и не беспочвенно опасалась за здравомыслие Серых Стражей.

— Прошу прощения, что прерываю, господа! Но не думаю, что нам следует задерживаться… Здесь.

От холодного звонкого голоса Кассандры Алистер с Инквизитором вздрогнули почти одновременно. Алистер обернулся. Неловко поправив перчатки, сэр Тревельян деловито кивнул:

— Действительно. Кто знает, сколько наших людей гибнет, пока мы здесь. Идём.

Алистер кивнул и на прощание с усмешкой постучал по надгробию:

— Не бойся. Я не оставлю тебя одну. Мы скоро увидимся.