Урок второй. (1/2)
Звяк.
Звяк.
Ноготь мерно стучит по стеклянной кромке. Чан качался на высоком барном стуле, в раздумьях посматривая на циферблат скатившихся к запястью крупных часов. Его не торопились звать разучивать новый танец и он, от скуки переодевшись обратно, отекал следом за медленно движущейся минутной стрелкой.
- Думаешь, он придет? – Бармен по другую сторону стойки со скучающим видом протирал высокую мартинку. Топ AC/DC поверх водолазки, придавленный слоем тонких серебряных подвесок, был перекрыт на поясе хлопковым фартуком.
Пожимая плечами, Чан взбалтывает кубики льда в стакане и подносит ко рту. Терпкий привкус холодного грейпфрута приятно щекочет язык.
Из гримерной, потягиваясь со сна, ожившей мертвечиной вылазит один из сотрудников охраны. Приметив светлую макушку у бара, он двинулся в ее сторону, распинывая лакированными ботинками неубранное с ночи конфетти. Чан раздраженно цокает и отворачивается, стоит ему заметить просыпающийся на ходу силуэт.
С шестов осторожно слезала группа молодых парней, переводя дух на ватных ногах.
- Так, девочки, быстро пудрим носики и повторяем еще раз! – Мужчина в тонком сатиновом кимоно отмахивается, запахиваясь сильнее нервным движением рук. – Это что, вздохи? Я смотрю все передумали выступать с моим Goldy Channie?
Чан мысленно сдавил в руках шею пассии директора клуба «Pearl».
На кой черт его вообще сегодня позвали?
- А Мадам сегодня дерет не по-детски. – Пробарабанив по гранитной стойке, охранник в черном костюме касается руки Чана, оглаживая плоское кольцо на костяшке большого пальца. – Черт, я опять уснул в гримерке… Который час?
Сверкающий янтарь глаз темнеет под навесом сведенных бровей.
- Ладно тебе, не будь букой … – Поправив бейдж, парень с щербатой улыбкой поворачивается к бармену с пушистыми серебристыми волосами. - Фел, налей как обычно.
Тот глаз от бокала и не думал отрывать.
- Сначала деньги.
- Что… - Глаза закатываются до чистых белков. - Да ладно тебе!
- Ты еще те сорок тысяч вон не вернул.
- Мне не важно кого ты ебешь, Чонин, - Чан бьет по собственной шее до приятного хруста в затекших мышцах. - Но ты снова делал это во время смены.
- Почему сразу я? – Парень локтем упирается в столешницу. - Может это Сэун кого подцепил?
- Сэун танцевал свой выход как раз когда я ушел на вип-танец с клиентом.
- А Джеймс?
- У него выходной.
- Да блять, не я это!
- Не ври. – Чан лениво трет полированную поверхность. – Тебе не дано это уметь.
Пальцы человечком ступают по запястью, забираясь под манжет грубой джинсовой куртки.
- Эй, хен, - Чонин придвигается ближе, распахивая полы черного пиджака тянет холодную руку дальше в рукав. – Если слышал, чего не пришел? Было бы весело…
Бармен громким хлопком ставит на узорчатый гранит высокий стакан с шипящей у краев пенкой светлого пива.
- Феликс, еб твою! – Чонин отшатывается, просыпается окончательно и вертит головой по сторонам, подмечая, успел ли кто увидеть его растерянную физиономию.
Крышка с прокрученной в воздухе бутылки соджу слетает точным ударом тыльной стороны руки. Алкоголь льется высокой струйкой, сладкими каплями брызгая вокруг стопки.
- Запишу в долг, только прекрати. – Подтягивая в локтях сетчатую водолазку, Феликс щелчком пальцев сталкивает шот в пиво и двигает ближе к охраннику. – Выглядишь жалко.
Чан благодарит бармена коротким мотком головы, с ухмылкой широко разводит колени - Чонин забывает колкость, вертящуюся на языке.
- Детка, для начала перестань отлынивать от своих обязанностей, - Чан ловит голодный взгляд, опущенный прицельно промеж бедер, сканируя скрытое ширинкой светлых джинс. - А потом я подумаю, стоит ли заставить тебя визжать мордой в пол.
Феликс подносит к свету новый бокал, равнодушно заключая:
- Нокаут. – Усмехается одним изгибом тонких бровей. – Как обычно.
Чонин поздно спохватывается, с досады кусает губы и садится на соседний стул, качается из стороны в сторону, мельком окидывая черными как ночь глазами задумчивую фигуру Чана.
Они расстались давно, но до сих пор нестерпимо колет под ребрами от каждой крохотной веснушки на мягких скулах. Сколько еще людей смогло рассмотреть их до него? А после?
- Да блин, с тобой совсем не весело. – Одним махом Чонин выпивает половину. - Сколько ты уже не спишь ни с кем? Шесть месяцев, восемь?
Чан только пожимает плечами.
- Не считал. – Смотрит теплее, мерцая остатками блесток ночного макияжа на веках. – Нини, я серьезно, охраняй ребят лучше. Какой-то пьяный жирдяй едва не сорвал с Хенсона белье, и теперь он не может даже задницу подтереть, потому что трясется как эпилептик.
Чонин готов сложиться комочком в ногах старшего, стоит ему лишь позвать его старым прозвищем. Сжимает кулаки, ногтями больно врезаясь в ладони.
- Ладно, прости.
– И раз уж ты здесь, тебя тоже спрошу, - Чан ерошит золото витых волос. - Тебя когда-нибудь просили научить сексу?
Парень рядом с ним давится, сгибаясь в клубке кашля и смеха:
- Э…че? А разве ему теперь учат? Читают книжку: «в какой пестик макать тычинку»?
- Я серьезно.
- Мм… - Чонин щелочками вытянутых лисьих глаз вперивается в Чана, мычит в раздумьях. – Знаешь, нет. Нет, обычно меня просто просят хорошенько вдолбить.
Чан манерно передергивает плечом.
- Было бы чем.
Из дальней части бара доносится:
- Второй нокаут.
- Да пошел ты, Фел! Но, если серьезно… - Чонин на стуле разворачивается, облокачивается на гранитную стойку спиной, вольяжно раскидывая руки, силясь состроить вид умный, полный содержательности. - Секс это же…просто секс. То что ты сказал, больше походит на сексуальную практику по раскрепощению. Ну или завуалированное «возьми меня», «дай взять тебя» и все такое.
Чан про себя не соглашается, тот странный парнишка совершенно точно просил научить его скорее цепи закономерных действий со сводом правил, а не мечтал окунуться в мир похоти и разврата. В голове всплывают сведенные у груди дрожащие миниатюрные руки.
Немного раскрепощения ему бы точно не повредило.
- Если бы это был «просто» секс, - Он отставляет пустой стакан, подкладывая купюру под гладкое дно. - Ты бы со своим пестриком до конца дней один остался.
Возникнув из ниоткуда с полотенцем, Феликс скромно кашляет в кулак, поправляя лезущие в глаза серебряные пряди.
У Чонина сил не остается противиться такому наплыву насмешек.
- Чан…это было больно.
- Я старался.
- Между прочим, другим хватает.
- Мне не довелось опробовать, судить не могу.
- Да ты же просто не позволил ни разу!
- Сейчас обоих выгоню. – Феликс угрожающе влазит между ними, протягивая руки. – Можно хотя-бы десять процентов моего времени здесь не обсуждать половую жизнь?
Чонин парировал, кривя губы:
- Что, асексуальность в агонии забилась?
Чан между смешками вдруг замечает щуплую фигурку, с короткими остановками стекающую к подножью лестницы в подполье клуба. Минхо боязливо смотрел по сторонам, сжимая в руках большой рюкзак, мелкими шажками продвигаясь вдоль стены.
Мужчина посмотрел на часы. Ровно четыре.
- Он и правда пришел…Совсем идиот.
- Насчет «научить сексу»…Не знаю, кто тебе это сказал, а я уверен что это тебе сказали… Чан, ты слушаешь? - Чонин следит за направлением взгляда и несколько раз возвращается обратно, чтобы убедиться, что Чан совершенно точно смотрит на парня, похожего на забитую дворняжку. - А это еще кто?
Феликс ложится на стойку, подпирая руками подбородок:
- А ты догадайся с трех раз.
Минхо видит танцора издали, немного расслабляет напряженные плечи и осторожно машет рукой, смотрит по сторонам и почти тут же прячет в рукав растянутой олимпийки.
- ОН?! – Чонин обескураженно всплескивает руками. - Да ну вы шутите… Как этому заморышу смелости вообще хватило? Он хоть знает к кому с такими предложениями лезет?
- Тебя это точно не касается, детка. – Последнее слово Чан отщелкивает языком.
Неважно как, но воробушку смелости хватило. И он находил это весьма забавным.
- Чан? Ты же не согласишься? Блять, если на то пошло - тебе столько горячих парней и дать и взять готовы!
- Уже согласился. – Феликс кивает вниз и Чан только тогда замечает, что тихо машет парнишке в ответ.
- «Минхо, ты блин где?!» - Чанбин в коротком видео шарами глаз бегает с камеры в сторону и обратно. – «Я знаю что по субботам у тебя всего одна пара в полдень! Меня же Сынмин заживо сожрет если я третий раз обыграю его в нарды! Минхо, засранец! Мне как никогда нужна сила твоей плюшевой защиты…Эй!»
Сигаретный дым. Густым клубом огибает раскрытые губы и вьется, ширится нежной вуалью, пока не растворяется в небе. Минхо сигареты никогда не нравились. Но почему-то ужасно нравилось смотреть как их курят. Каждый человек делает это по-своему, втягивая щеки в глубокой искрящейся затяжке или наоборот, посмеиваясь округло в тонкие кольца.
Тень Дина Рида в джинсовом костюме руку подносит к лицу близко, сомнительной ингаляцией вдыхая жар фильтра через гладкие костяшки. Безлико, как и полагается тени, смотрит вверх: след дыхания, отпущенный соцветием янтарных губ, медленно растворялся в воздухе, унося далеко за собой в пустоту что-то еще.
Совсем рядом, эхом отскакивая от зданий, гудело переполненное метро. А далеко-далеко отсюда, над маковым полем, осыпанным жемчугом дождевых капель, навстречу своему закату безмятежно летела бабочка.
O Bella Ciao… Bella Ciao…
- Я весь внимание. – В узкой тени между домов Чан носком замшевых казаков топит окурок в асфальте.
Минхо крутым вихрем пришибает действительность.
- Простите… - Делает шаг назад и в извинении склоняет голову к груди. – Мне жаль, я… мне нечем вам заплатить, так что…я беру свои слова обратно…
Пятки кед быстро сталкиваются с бетоном. Минхо плечами вжимается в стену, горящими ушами чувствуя мягко приложенные по бокам от него руки. Из стойки ворота напротив тянуло головокружительно тяжелым стойким парфюмом.
- Тогда зачем пришел, малыш? – Уголки губ тонкими линиями тянутся вверх. Чан с видимым удовольствием продолжал буравить его взглядом. – Хочешь «взять» в долг?
Оказалось что линзы это всего навсего защитный заслон. Без них нельзя было защититься от горячей густой лавы на дне радужки.
- Вы сказали прийти к четырем… - Минхо моргает по сторонам, прижимая рюкзак ближе.
- И ты что, пришел просто потому что я сказал прийти?
- …Да.
Прямой взгляд честных глаз застает блондина врасплох. В реальном мире люди не очень-то верны своим обещаниям. И уж точно не следуют словам первого встречного, неважно насколько хорошо он отдрочил тебе прошлой ночью.
- О том, что платить тебе нечем, я… - Чан отдаляется, подкашливая в смешке. – Знаешь, как-то сам уже догадался.
Минхо стыдливо закрывает крохотную свежую дырку у молнии. В каждой безобидной ямочке Чана ему чудятся еще сотни ухмылок - он топит кончики пальцев в широких резинках, мысленно продавливая землю под собой, чтобы скорее закопаться.
Кажется, он снова выставил себя идиотом.
- Ты идешь?
Минхо вскидывает голову. Чан стоял на расстоянии десяти шагов, выжидающе скрестив руки на груди. Для большей ясности мужчина ткнул пальцем на дорогу.
- Ты же не думал, что я подобным на работе занимаюсь? К тому же днем клуб закрыт.
- Что, серьезно?! – Минхо закидывает рюкзак на плечо, нагоняет, спотыкаясь на ходу от слепой радости. – Вы поможете?!
- Да у тебя в глазах столько котят утопилось, как тут откажешь? – Чан щурится под гнетом солнца, махом раскрывает вынутые с ворота солнцезащитные очки. – Но раз денег мне не светит, придется подумать над другим способом оплаты.
Бросает смеющийся взгляд из-под коралловых стекол в тонкой оправе:
- Натуру твою я и без того получу, верно?
Минхо панику в груди давит слабым ударом кулака.
Котик Пушин с кусочком теста снова смотрел на Минхо, подбадривая крошками-глазками. Парень продолжал его царапать, вцепившись в значок как в особый оборонительный щит. А в голове визжало в каждом углу.
Он сидит в феррари.
Аккуратно шлепнув себя по щеке в четвертый раз, Минхо вконец убеждается, что не спит.
Он.
Сидит.
В феррари.
Приложенная к рулю кисть мягко ведет на поворот, но спиной Минхо чувствует рычание мощного двигателя до самого копчика. Обитые кожей сиденья страшно коснуться раз другой. Даже музыка из проигрывателя звучала иначе.
- А вы точно…
- Стриптизер? Да. – Чан пальцем сбивает очки с переносицы, заглядывая в боковое зеркало. – Просто чертовски-хороший.
Золотые кольца в ушах бьют бликами по глазам. Минхо жмурится, видит парящего на крыльях Икара в темноте невесомости, разрезанной огнями. Открывает глаза и видит другой, спокойный и более реальный облик. Без сильного макияжа и прочего блеска Чан походил на простого, приятного на вид мужчину. Минхо, наполовину напуганный и взбудораженный собственным сумасшедшим поступком, очарованно смотрел как лучи солнца, горящего в зените над рекой Хан, подсвечивают его профиль.
- За просмотр потом выставлю отдельный счет. – Чан не отрывается от дороги, перебегая глазами с одной подпоры железного моста на другую.
Минхо тушуется, прибивает рюкзак, утрамбованный в ногах, ближе к сиденью. Блондин боковым зрением замечает порхающие ресницы на тонких уголках век и кончики порозовевших ушей.
- Да я шучу. Не бойся, я не кусаюсь.
Минхо выдыхает, тянется прибавить в динамике громкость и нечаянно касается холодного металла часов протянутой с той же целью руки. Сбежавшие с места происшествия глаза тотчас сталкиваются с глубоким взглядом.
- Разве только в постели. – Чан с детским озорством следит как округлые ушки краснеют сильнее.
Минхо поджимает губы, упираясь глазами куда-то между коробкой передач и стрелкой спидометра.
- Шутка.
Брюнет слишком громко выдыхает, слышит легкий пружинистый смешок и поворачивает голову. Широкая сияющая улыбка чуть опадает, перебегает в затемненные карандашом веки.
- Это может случиться не только в постели.
На этот раз уши Минхо запылали жгучим халапеньо. Чан, явно довольный собой, начал напевать под нос мелодию песни, легким ритмом стучащую из динамиков.
- Меня зовут Чан. – Указательный палец размеренно барабанил по рулю. - Бан Чан. На случай если остатки твоего благоразумия забыли спросить имя незнакомца, в чью машину ты сел.
- Ли Минхо.
- Да, - Чан кивает, не сводя с дороги глаз. – Я помню.
А он…точно просто танцор?
Мягкими лапками белых носков Минхо ступил с начищенного паркета прихожей в широкую залу. Длинная кухня на небольшом подъеме переходила в окна до самого пола, а от них к другой стене, за которой, по всей видимости, скрывалась остальная часть квартиры. В пустом углу просторной гостиной обосновался шест от потолка до пола, у дальней стены - длинный нежно-кремовый диван, журнальный столик и огромная плазма на простом мебельном гарнитуре. Деталей в царстве роскошного минимализма было мало, их скорее вбросили плевками яркой краски чем аккуратно подмешали. Несколько зеленых яблок в металлической корзине, бордовый плеер виниловых дисков на полу и синяя роза в тонкой высокой вазе. Распустившийся с новой силой бутон переливался на свету цветом индиго.
- В интернете сказали подрезать ножку, - Чан кидает связку ключей на длинный обеденный стол, сбрасывая новый - в череде входящих сигналов - звонок. – И сахар в воду добавить. Мне никогда раньше цветы не дарили, так что я совсем не знал, как за ней ухаживать, прости.