Часть 1. Глава 11. Пьеса без Героя. (2/2)

Самое время, конечно, об этом спросить сейчас, но он же не мог не сделать этого.

Шерлок тоже начал жарить хлеб на гриле.

— Говядина. Мы взяли говядину. Не люблю свинину, там слишком много жира, — сказал как бы между делом.

Он слегка крутил ветку, чтобы хлеб равномерно прожарился. В голове производил расчеты, чтобы всё было идеально. Вспомнилась матушкина книга «физика горения», которой он зачитывался давным-давно.

— Можно ещё картошку запечь в углях, — предложил он, — Кажется, у нас была фольга, но можно и без неё.

— У-у. На потом оставим картошку. Нам ещё завтра тащиться, вот там и можно будет сделать. Я шёл в первый раз, не брал практически ничего ну и… Последствия ты видел, — хмыкнул Джеймс, снимая свой кусочек с угля. Тот был румяным, хрустящим по краям, при этом без черноты.

Джим на мгновение подумал, что они делают это не ради хлеба, а чтобы добиться определённого эстетического удовольствия.

Пробуя свой тост на вкус, Мориарти совсем забрался на перила.

— Это очень даже хорошо. У меня со свининой плохие отношения. Как и с практически любой дичью. Она странная, — ответил Джим на откровенность Шерлока. На самом деле, те интересные факты, не озвученные в биографии или не считываемые при общении, вызывали интерес. Консультант в уме помечал их галочками.

Шерлоку тоже доставляло удовольствие получать факты, делающие сухие досье в голове объемными. Внутренний портрет обрастал мышцами и кожей. И теперь это не просто факт, а личность, живущая внутри его Чертогов. Раньше это был только Майкрофт. Потом появилась Молли. Лестрейд, его команда. Джон. Ирэн. И вот, наконец, Джим. Все, кроме Майкрофта, предпочитали не вылезать из отведённых им комнаток. Лишь Эта Женщина иногда приглашала поужинать своим фирменным стоном.

А вот Майкрофт влезал везде и всюду, будучи персонификацией вечного внутреннего голоса, что унижал его за неправильные мысли, помогая найти истину. Как бы он ни бесил — всё же, помощь от него была.

Джим же, со своими вечно холодными конечностями, боязнью собак и «нелюбовью» к крови, занял своё место. Он редко показывался, возможно потому, что оригинал постоянно находился рядом, но Шерлок, углубляясь в Чертоги, чувствовал его присутствие.

Красная меловая линия среди белых на его плане. Книга по готовке среди информации по криминалистике. Распахнутые сказки братьев Гримм на столе.

Шерлок снял тост с огня, окидывая его взглядом. Получилось хорошо. Он снял его с ветки, повесил новый и стал жарить, пока жевал первый.

— Там не скоро ещё? — прежде чем задать вопрос, Мориарти поёрзал на своём насесте, спрыгнул, выкурил сигарету, залез обратно — и всё ради того, чтобы не мешать детективу находиться в своей голове. Тот явно был сейчас далеко от реальности. Сам Джим перестал уходить туда слишком часто. Во-первых, накопилось слишком много дел, во-вторых, ко многим из них требовалось личное, безраздельное внимание, а в-третьих тут, в этом домике всегда случалось что-то, оставляющее плюс за реальностью. Но также консультант жаждал работы. Все эти срывы, капризность были отголосками. Разум его страдал. Обычно, если случались подобные воздержания, они становились фундаментом для глобальных акций.

— Становится холодно, — Джеймс сжевал второй сухарик с сочным хрустом и оглянулся: Бейлис заливисто подала голос.

— Пойду взгляну. Должно быть, оно уже достаточно пропиталось, — Холмс кивнул и, сняв очередной тост с палочки, ушёл в дом, продолжая жевать. Не то чтобы он был голоден, но монотонное занятие помогало не чувствовать себя бездействующим, а значит, не давало скуке грызть его.

Он зашел в кухню, достал кусочек из маринада и стал осматривать, вспоминая, какой он должен быть, чтобы начать его жарить.

Затем взял всю кастрюлю и вернулся к консультанту.

— Думаю, мясо уже можно готовить.

— Хорошо, — Джим сдержал улыбку, — выкладывай.

Он снова поднял крышку и не собирался закрывать её при готовке. Иначе жар там скапливался уже такой, что можно было сжечь всё к чертям. Хорошее само по себе занятие, но портить старания Шерлока не хотелось совсем. К тому же, он внезапно понял, что стейк — это именно то, что нужно перед распитием абсента.

Шерлок стал выкладывать мясо на гриль. Он наблюдал за тем, как то начинает подрумяниваться, и как играет огонёк на углях от капающего сока и жира то тут, то там.

Собака то унималась, то снова начинала облаивать воздух. Разрезающий тишину, звонкий, не противный, глубокий голос сообщал, что она просто играет. Может, учуяла лису, подошедшую близко.

— Я сейчас.

Джим ловко соскочил с перил вниз, во двор и прошёл по нему. Впрочем, к самой собаке не спешил подходить, вращая на языке стоп-команду. Но та пока была слишком занята, чтобы обращать внимание на него. Любопытство было сильным, Джеймс и сам был не против увидеть ночное животное, что скорее всего чуяла Бейл.

Холмс тоже слышал лай собаки, и когда Джеймс пошёл проверить, слегка напрягся. Это может быть животное, а может и нет. Что-то заставило его насторожиться. Возможно, ощущение что всё было хорошо так долго. Словно затишье перед бурей.

В его жизни всегда так. Только становится спокойно, как что-то происходит. Даже Большая Игра началась в тот день, когда он жаловался на скуку.

Джим подошёл ближе к собаке, которая завиляла хвостом, но не отвлеклась от своего занятия.

—Was ist los?<span class="footnote" id="fn_32812534_5"></span> — Бейлис оказалась возле своего вольера, практически внутри.

Впереди, за оградой, мерцал фонарик. Но… Собака как-то странно реагировала на чужого. Не злилась.

— Bleib,<span class="footnote" id="fn_32812534_6"></span>— Джим прикрыл вход в вольер, потом передумал, — geh voraus<span class="footnote" id="fn_32812534_7"></span>.

Собака послушно двинулась, в темноте выделяясь белесым пятном. Джеймс напрягся, но животное не могло так реагировать на незнакомца. Значит, всё в порядке.

Открывать калитку никакого желания не было. Беретта осталась у Шерлока, а собака… Довольно уязвимый объект.

Жестом Джеймс оставил собаку на месте. И почему нельзя было додуматься поступить так раньше?

— Гарри? — он так и не открыл калитку. Собака виляла хвостом. Себастьян не сунулся бы в домик, занятый двумя людьми. Беспричинная ревность, очевидно. Заключив несколько простых выводов, консультант потянул ручку двери на себя. Бейлис — умница — осталась сидеть на месте, только хвост её ходил из стороны в сторону.

Мужчина протянул свёрток Мориарти, задал пару формальных вопросов и на этом покинул территорию. А Джеймс, пустив собаку, вернулся на террасу.

— Ты переживал? Ну скажи, хоть немного, Шерло-ок? — почти нараспев произнёс ирландец, нисколько не сбавляя акцента.

Он уже полюбопытствовал, что было в свёртке, потому настроение стало приподнятым вдвойне.

— Судя по твоему веселому настрою, переживать не было причин. Но да, я волновался, — согласился Шерлок. Впрочем, он не углублялся в вопрос. Поэтому было не слишком ясно, за кого именно.

Можно было соврать, что Холмс волновался за себя. Хотя, на самом деле, он считал, что в случае опасности успеет скрыться. Чердак с книгами был самым незаметным местом, так что он бы затаился там. Если поднять лестницу, то не подозревая о нём, не найдешь.

Так что, по правде говоря, его больше волновали Джим и Бейлис.

— Что там принесли? — он мог бы это определить. Да и в принципе уже имел пару-тройку идей, но озвучивать не торопился.

— О-о. Спасибо, — Джим произнёс это шёпотом, приложив картинно руку к груди и поклонившись. Ему не так важно было, правда ли это, да и вообще, о чём на самом деле беспокоился детектив. Хотя, конечно, Джеймс от этого не менее внимательно наблюдал за реакцией Холмса. Конечно, вся эта театральность должна была окупить себя.

Развернув бумажный свёрток, Мориарти продемонстрировал три бельгийские плитки, один тунисский кофе, свёрток с порошкообразным веществом и пачку сигарет. Тоже какую-то особенную.

— Во-от. Моран — просто Киса. Раздобыл где-то у нас кофе с другой стороны света… И Карибский кокос. М-да. Вот его то я не заказывал…

— Потрясающе, — хмыкнул Холмс, выглядевший вполне удовлетворённо. Мнения Джеймса касательно Морана он особо не разделял, хотя уважал того, как специалиста. Всё же не просто так он стал помощником Мориарти. И, раз уж прислал свёрток, да ещё и с кокосом (о котором никто не просил), то довольно неглупый.

Шерлок любил кокаин. Пожалуй, это был его любимый наркотик. Карибского попробовать ему не довелось ранее, но звучало многообещающе.

Он снял мясо, которое уже достаточно поджарилось, и стал накладывать новые куски.

Джим снова запрыгнул на перила, придвинул к себе стол и достал из свёртка шоколад.

— Вот и я думаю, что не зря спас тогда арийскую задницу из… — Джеймс посмотрел на Шерлока. Моргнул несколько раз, осмысливая, что почти поделился с ним фактом, о котором умалчивается в биографии, — из горячей точки. Назовём это так.

Шерлок слегка усмехнулся утаённому факту. Он вполне способен это вычислить, если захочет. Но ему это не нужно. Он не собирается обратно. Вся информация, которую он тут собирает, скорее просто для забивания головы. Он никому ничего не расскажет.

Но он также понимает, почему Мориарти не хочет посвящать его в такие вещи. И вполне согласен с этим. Не считает обидным или вроде того. Он абсолютно не против недосказанности.

Поэтому и не станет это узнавать, оставляя этот факт тёмным пятном для себя.

Он тоже утаивает вещи, что кажутся ему слишком важными.

Джим сомкнул веки в благодарность мыслям детектива о том, что согласился оставить момент недосказанным. Забавно и то, что Морана можно было прочитать, даже не залезая в базы данных. По крайней мере, Мориарти мог.

*** Где-то в Лондоне ***</p>

Грег вообще не думал, что может быть счастлив. Но всегда находил что-то хорошее в мелочах и старался не унывать.

А вот сейчас, казалось, всё начало налаживаться.

Сначала жена, надоевшая до чёртиков своими скандалами, да и никогда им не любимая, наконец подписала развод.

Они сошлись ещё в юности. Не по любви, а лишь по глупости. Во-первых, они встречались уже больше года, и их семьи начинали давить на обоих. Грег раздумывал, купить ли кольцо, ведь ему была нужна жена, чтобы выглядеть ответственно и правильно в глазах начальства. Его увлечения и эксперименты молодости им не нравились. Стоило остерегаться. А Сьюзи… просто считала себя неслишком красивой и пыталась захомутать молодого выпускника полицейской академии. Так что проткнула средство защиты, а потом принесла Грегу результаты анализов.

Ему бы задуматься, что невеста его подлая, что это дурной знак, но Грег, как честный человек, сделал ей предложение. Свадьба была красивой и пышной. Туда пригласили всех их знакомых. Сьюзи гордилась ей, как никогда. Но вот ребёнка они так и не дождались. Спустя всего месяц у Сьюзи случился выкидыш. Она была так убита горем, а ещё больше расстроена следующим за этим диагнозом «бесплодие», что Грег никак не мог оставить её. Потом уже привыкли. Жили вполне неплохо где-то года три. А после… После Грега повысили, и он стал задерживаться на работе допоздна, а Сьюзи вошла в свои лучшие годы и мужчины стали ложиться перед ней штабелями. И начались измены. Грег догадывался о них, но всё никак не мог найти доказательств. Ему даже Шерлок в лицо говорил. А Лестрейд ничего не мог сделать. Он просил дать ему развод, Сьюзи устраивала истерики, била посуду, отправляла спать на диван, но… бумаги не подписывала. Они ходили к психотерапевту, пытались сохранить брак.

До недавнего момента.

Инспектору, спустя столько лет подозрений, смешков за спиной и попыток спасти брак, наконец удалось поймать Сьюзи «за руку». После чего он наконец был свободен.

На работе всё тоже шло в гору. Простые дела он расследовал сам, а для сложных всегда были Шерлок с Джоном.

Грег всегда считал своим достижением то, что не побоялся пригласить на расследования «наркомана с улицы», в котором разглядел несомненный талант. Сначала пришлось потребовать, чтобы тот прошёл чистку. Грег сам по молодости баловался и понимал, как порой это приятно и желанно. Но знал, что при работе с полицией подобное недопустимо. Когда Шерлок вернулся к нему с полностью чистым анализом, он потребовал пройти его вторично в их лаборатории и… Всё подтвердилось. И они стали работать сообща. Да, это было трудно порой. Но довольно быстро Грег понял, что Шерлок — лишь гениальный ребёнок, болван без тормозов. И что достаточно его терпеть, не реагируя на оскорбления и вовремя задавая наводящие вопросы. Хотя иногда случались страшные события, но по большей части всё было под контролем, если не Шерлока, то Грега. А если не Грега, то Майкрофта.

Майкрофт Холмс — это отдельный разговор. Их первую встречу Лестрейд никогда не забудет. Он до сих пор иногда жалеет, что зарядил кулаком такому человеку. Но будь это не Майкрофт, он бы даже гордился собой. А тому стоило сразу объяснить всё как есть, а не нагнетать таинственностью. Хотя позже до инспектора дошло, что это была проверка. И он её прошёл. С блеском.

Их отношения развивались медленно.

Постепенно, в глазах Лестрейда брат Шерлока и ледяная глыба Майкрофт Холмс превратился в товарища и помощника по защите неугомонного консультирующего детектива, потом в друга, с которым можно провести время после работы за чашечкой чая и обсудить всё на свете, а в конце в тайную любовь, с мило краснеющими от комплиментов ушами. Грег чувствовал дрожь и желание признаться каждый раз, когда они видели друг друга, но робел перед мистером-Правительство, его беседами о неравнодушии и кольцом на пальце. Как на собственном, так и на чужом.

Но вскоре собственное кольцо исчезло, а чужое, как оказалось, было лишь фикцией.

Всё остальное, особенно после кошмара в Баскервиле, показалось так неважно, что он просто не выдержал. А Майкрофт Холмс, гениальный и прекрасный, оказался безнадежно влюблён в него. Они быстро сьехались, налаживали быт, иногда ругаясь, но никогда не скандаля, как со Сьюзи.

Грег только стал думать, что может быть счастив.

И тогда весь мир перевернулся в одно мгновение. Словно взрыв. Сокровищница Тауэра, тюрьма Пентонвиль и Английский банк были взломаны одновременно Джеймсом Мориарти, оставившим на месте преступления надпись «Приведите Шерлока». Они задержали его прямо на троне, в короне и с королевскими регалиями в руках. Казалось бы, улики неоспоримы, но…

Но, спустя всего несколько дней, тот был на свободе и полностью оправдан. Весь Скотленд-Ярд стоял на ушах, вся Британская полиция вторила им. И только всё успокоилось, как началось то, что Грег и в страшном сне представить себе не мог.

Похищение детей и их спасение привели к тому, что его верные люди обвинили во всём Шерлока. И хотя они часто так делали, в этот раз не как обычно, словесно предположили, а пошли к комиссару и всё рассказали. Пришлось ехать арестовывать консультирующего детектива, но тот сбежал, угрожая пистолетом. А на следующий день… его не стало.

Шерлок Холмс, известный всем как гениальный детектив, спрыгнул с крыши госпиталя Святого Варфоломея, не выдержав ложных обвинений. Или спасаясь от правосудия и раскрытия. Мнения разнились.

Грег считал, что он не выдержал предательства. Но его мнение, как и мнение всех остальных, вообще не имело смысла. Шерлока этим не вернуть.

Настраиваясь на встречу с журналистами, Лестрейд глубоко вздохнул и в очередной раз прикрикнул на ругающихся Донован и Андерсона. Они теперь постоянно ссорились. Филипп, после самоубийства детектива, возвел его чуть ли не в ранг святых и уверял всех, что тот был гением и подстроил свою смерть. Что он жив и вернётся снова помогать им расследовать дела. А Салли считала, что «туда ему и дорога, фрику». Она всё еще винила его во множестве преступлений и приписывала ему всё, что они раньше считали за дела Мориарти.

— Заткнитесь оба. И не смейте сказать хоть что-то из этого при журналистах!

Он глубоко вздохнул и шагнул в зал для пресс-конференций. Тут же защёлкали вспышки фотоаппаратов. Посыпались вопросы. Грег отвечал чётко по инструкциям, придерживаясь официальной версии полиции.

— Да, мы подозревали Шерлока Холмса в некоторых преступлениях. Но пока никаких вещественных доказательств нет.

— Да, он выступал приглашённым экспертом в некоторых наших делах. Не слишком часто.

— Его смерть — самоубийство. Это доказано.

— Мы ещё расследуем его причастность и правдивость той информации, что была в статье, о которой вы говорите.

После конференции Грег закрылся в туалете и долго умывался холодной водой. Грудь сжимало тисками отвратительное чувство.

Вина, отчаяние, страх.

Он винил себя в смерти Шерлока. В первую очередь, стоило настоять и заставить Андерсона и Донован заткнуться.

К тому же теперь, после его смерти всё будет в десять раз хуже. И это даже не считая увольнения, угроза которого дамокловым мечом нависла над Лестрейдом. Он это заслужил.

Дверь открылась и внутрь шагнул кто-то. Через мгновение на плече инспектора оказалась ладонь.

— Грегори, я уже много раз говорил тебе, что ты не виноват. Поехали домой?

Это был Майкрофт.

Грег вздохнул, кивнул и направился за бумажным полотенцем.

Он посмотрел на любимого. Тот выглядел не лучше него.

Майкрофт, видимо ожидавший такой ситуации, но не предвидевший исхода, выпроводил его из дома за неделю до событий. И пустил обратно только совсем недавно. Он не выглядел убитым горем, но Грег видел, что ему тяжело далась утрата. Всё же он всегда старался уберечь брата, а тут… не уберёг, не успел спасти.

Майкрофт весь погрузился в работу сейчас, роет носом землю в поисках… чего-то. Может Мориарти, может собственного успокоения, может… Просто не знает что искать. А ещё много ест. Грег почти не видит его дома, не жующим что-то. Учитывая, как политик всегда следил за фигурой, его постоянные диеты и тренажёры… Это говорило о многом.

Лестрейд нашел для себя объяснение, пусть и не слишком в него верит. Шерлок всегда дразнил его за лишний вес. И может Майкрофт надеется, что брат вернётся ради этого.

Нет, Грег любит его любым и не оставит, даже если тот наберет вес. Но это пугает.

— Поехали, Майк, — Грег вытирает лицо и встаёт к Майкрофту. Они направляются к машине и та везёт их в особняк. Политик снова утыкается в телефон и занимается работой. А Грег, глядя на него, снова предаётся нерадостным думам.

Комиссар в ярости. «Какой-то прохвост с улицы» неофициально участвовал почти во всех делах Скотленд-Ярда, а потом ещё и был подозреваемым в одном из дел. Но Лестрейд попал и будет получать, ведь «этого наркомана» по большей части звал он. Грегсон, его партнёр-детектив из соседнего отдела, тоже получит, но они сотрудничали меньше, так что тот, наверное, останется при должности. А вот Грега точно уволят. Хотя может, благодаря сегодняшней удачной пресс-конференции, только переведут куда подальше от Лондона. И то, и другое Грега не радует.

Лестрейд ещё не догадывался, что пока он выполнял роль перед журналистами, Майкрофт Холмс, самый могущественный человек Британии (и не только) и его любимый, заходил к комиссару на пару слов. И после этого разговора комиссар, бледный как мел, разорвал бумаги об увольнении и подписал те, где сообщалось о невиновности Грега, как результате служебного расследования.