Часть 2 (1/2)

День коронации начался рано. Со служанки Бренны, которую Аурелия попросила прислать для досмотра платья. Вместе с ней пришел и Михаил – одетый для церемонии, при мече и кинжале, сел в углу комнаты, ожидая, когда Аурелия соберется.

— Ты один? — спросила она и села за туалетный столик. Расческа путалась в длинных кудрявых волосах, и Аурелия постоянно морщилась от боли. Михаил вздохнул, поднялся из уголка, подошел к Аурелии и отобрал у нее расческу. Он осторожно разбирал ее волосы на пряди и тщательно прочесывал каждую из них.

— Мне надо было весь легион сюда притащить? — спросил Михаил. Аурелия скривилась от боли.

— Нет, я просто спросила.

Она подняла глаза и поймала его взгляд в зеркале. Он вопросительно вскинул брови. Служанка, проверяющая платье, вышла из гардеробной.

— Мне позвать вашу Шанталь, чтобы она вас заплела? — спросила она и сложила ладони перед собой.

— Нет, — твердо ответила Аурелия. — Ты заплети.

— Как прикажете, принцесса, — она поклонилась и подошла к Михаилу. Он уступил место позади Аурелии, и служанка принялась за прическу. — Даже у вашей матери не было столько волос. Можете гордиться.

— Да, обязательно, — холодно бросила Аурелия и снова нашла в зеркале Михаила. Он поймал ее взгляд. — Я хотела попросить.

— Слушаю?

Аурелия поджала губы и хмыкнула. Она не была уверена, кто может попытаться все испортить. Она не знала, плетет ли вообще против нее кто-то заговор, а уж если и да, то бог его знает кто.

— Наверное все-таки Элен и Тереза, — решила она.

Михаил напрягся, но кивнул.

— Я бы попросила быть внимательным в их сторону, — продолжила Аурелия. Она прикусила губу, раздумывая над правильностью своего решения. — Я думаю, они могут попытаться пустить все под откос.

— Например?

— Например, попытаться убить меня.

— Судьба тебе благоволит. Она тебя выбрала. Ты не можешь сегодня не занять этот трон.

Аурелия опустила глаза и прикусила губу, обдумывая слова Михаила.

— Думаешь?

Он покивал.

— Но все равно следи за ними, — приказала Аурелия. Михаил хмыкнул и, улыбаясь, кивнул.

— Что первым делом сделаешь, когда станешь королевой?

Аурелия задумалась.

— Я не думала об этом, — призналась она. — Наверное, стоит разобраться с религией.

— А что с ней?

— В эпоху генных модификаций, развития межпланетных перелетов и био-технологий, люди, доверяющие свои жизни Богам, раздражают меня сильнее остальных. Как можно верить в эфемерные структуры, когда мы бороздим космос и создаем колонии на других планетах? Судьба, Бог, эти ваши “избранные” – лишь детская черно-белая сказка для упрощения мира. если эти черти не начнут развиваться, Тигарден рано или поздно уйдет в распоряжение этой вашей судьбы и треснет по швам. Я искореню эту тупую религию; они будут верить в космос и биомеханику, в нейробиологию и клеточные модификации, в клонирование, в развитие технологий, а не во всю эту чепушню. Если они не начнут думать своими головами, я спалю эти города дотла.

— Признайся, что тебя больше раздражает, их увлеченность или то, что они считают мессией кого-то другого?

Аурелия подняла злобный взгляд на Михаила. Он оперся локтями о колени.

— Подумай. Может, тебе выгодно держать Авацину поблизости?

Аурелия покачала головой.

— Она по-твоему похожа на жумал саадика? Жумал саадик – это выдумка идиотов-фанатиков, чтобы им было кому поклоняться. Если мне будет нужно, я сама выберу этого жумал саадика. Или не выберу никого. Я есть ваша судьба!

— А галт шувуу? Что это?

Аурелия отмахнулась.

— Галт шувуу – такая же идиотская выдумка. Птица, возрождающаяся из пепла. Падет и восстанет.

— Но феникс – символ вашего рода.

— Никто не падет, ты понял меня? Я – ваша судьба!

— Готово, — тихо сказала служанка. — Вам помочь одеться?

— Нет, я сама справлюсь, — Аурелия резко поднялась из-за столика и обернулась. Она дождалась, когда служанка выйдет, и села обратно, схватившись за голову.

— Что такое? — Михаил опустился перед ней на колени и заглянул в ее глаза. Аурелия бросила взгляд на стену и поджала губы. — Что?

— Я хочу взять его с собой, — она поднялась с пуфика, взобралась на тумбочку у стены и стянула с гвоздика длинный меч в ножнах.

— Зачем?

— Посвящу тебя в рыцари после коронации.

— О, спасибо конечно. Но это можно сделать и потом.

Аурелия опустила взгляд на усыпанную камнями рукоять и поджала губы, раздумывая. Этот меч много значит. Ее мать короновалась с ним, и он перешел Аурелии как принцессе. Хочет ли она показаться твердой? Жесткой? Воинственной? Или стоит быть нежной, доброй, понимающей, сердобольной правительницей? Прямо как хейятская баба.

— Я беру с собой, твердо сказала она.

— Зачем? Я защищу тебя в случае чего.

— Это не для защиты. Это образ правителя. Я не хочу быть базарной бабкой. Пусть знают, что доброго решения проблем не будет. Мой путь – это огонь и меч, и пусть они доложат это своим хозяевам. Если кто встанет на пути к светлому будущему, распрощается с жизнью.

— Не думаешь, что ты сама угроза для светлого будущего?

Аурелия хмыкнула.

— Праведный огонь пожрет всех несогласных. Даже если мне придется вырезать всю Империю, она будет жить в мире. Ибо я – образец справедливости.

Михаил опустился на застеленную постель и взял меч. Он повертел в руках ножны и осмотрел рукоять, выполненную в серебряно-рубиновых цветах – цветах Танг-Ленов. Красный на серебре. Такого цвета церемониальные платья Аурелии. Такого цвета одежды ее матери и сестер. И у него будет такая гвардейская форма. И парадный меч, подобный этому.

Аурелия ходила по комнате, завязывая на себе юбки, перепроверяя себя в зеркале. Она надела наконец серебряно-рубиновое платье, действительно посеребренное и усыпанное настоящими рубинами, затянула на спине, завязала и повернулась к Михаилу. Он осмотрел ее с ног до головы, обошел со всех сторон, оценивая платье, и прицепил к двум маленьким петелькам на поясе церемониальный меч.

— Красивое? — спросила Аурелия, разглядывая себя в зеркале. Михаил кивнул.

— Красивее всех, что я когда-либо видел.

— Конечно, ведь оно в моих цветах, — самодовольно сказала Аурелия и надела печать на палец. Она сжала кулачок, чувствуя приятное покалывание в ладони.

— Кровь на снегу, — кивнул Михаил. — Я помню.

— Да. То, что жители Тигардена никогда не увидят рядом.

— Пойдем? — спросил Михаил и глянул на часы. — Или ты хочешь еще посидеть?

Аурелия молча опустилась на покрывало. Платье под ней зашуршало. Михаил сел рядом, наслаждаясь последними минутами обоих в этой комнате. Аурелия сцепила пальцы в замок. Больше она сюда не вернется. Теперь она займет комнату матери, а эта опустеет, пока она не родит достойную наследницу. Она перевела взгляд на Михаила. Он смотрел в угол, между бровей пролегла морщинка. Аурелия вздохнула и провела пальцем между его бровей. Он обернулся к ней.

— Знаешь что? — спросила она.

— Не знаю. Что?