Часть 3. Затишье. (1/2)
Когда Сельма открыла глаза, свет солнца и нового дня временно ослепил её. Пели птицы… Кроны деревьев шумно перешептывались с ветром, что создавало ощущение обыденного дня в лесу. Как будто вчерашнего ада не было вовсе… Река в мерцании лучей оказалась совсем не чёрной. Теперь она даже казалась не такой бурной и больше не напоминала чудовище, бьющееся в агонии между скалами. Вокруг так мирно и красиво… Реальность точно затихла, подернувшись дымкой покоя.
Сельма поморщилась и тихонько выкатилась из-под корней большого дерева. Ощущая ломоту во всём теле, девушка с трудом подползла к воде, чтобы умыться и утолить жажду. Голова гудела и ломилась на четыре части. Тело налилось свинцом. Холодная влага чуть привела в себя, позволяя, наконец, собраться с мыслями.
«Кошмар никуда не ушёл…»
Она оглянулась по сторонам.
«Как же это место динамично… Всё это словно декорации, которые могут сменять друг друга в считанные минуты…»
Только сейчас Сельма удостоверилась в том, что её иллюзия — это реальность. Снова пытаться оспаривать этот факт было глупо. Она не могла сказать, где она, но уже уверенно осознавала, что попала в место, из которого не выбраться так просто: закрыть глаза, открыть глаза, — и всё пройдёт. А ещё её преследовало пробирающее до костей чувство, что она попала в чью-то игру. И не имея никакого преимущества, ей нужно было играть по тем правилам, которые устанавливал Хозяин этого мира… Тот, что стоял на краю обрыва, пока она падала в бездну… Знать бы ещё, что это за правила?
Телефон, который к этому времени окончательно разрядился, выключился, так еще и нахлебался воды, полетел в кусты в качестве бесполезного мусора.
Под журчание воды, игру солнечных лучей, проникающих сквозь дрожащие на ветру листья, и легкомысленное пение лесных птиц Сельме в первую очередь пришлось решать: куда ей идти? Недолго думая, она выбрала направление, ведущее в сторону, где вчера был пожар. И хотя логичнее было бы не отходить от реки и двинуться по береговой линии, что-то словно щёлкнуло у Сельмы в голове.
«Я буду играть! И найду тебя, кем бы ты ни был! И выберусь отсюда. Меня достал этот кошмар».
На подкорке сознания она уже знала, что смерть от того, что она заблудится в этом лесу и умрет от голода, явно ей не светит. Уж если она и умрет, то более изощренно и мучительно. А ещё почему-то было чувство, что её смерть не входит в планы Владельца этого мира. И это ощущение придало небывалую уверенность и отчаянную храбрость, каждый шаг был твёрдым и решительным.
Деревья монотонно сменяли друг друга. Птицы продолжали что-то весело щебетать, перепрыгивая с ветки на ветку. Вскоре Сельма очутилась на небольшой поляне. В ее далеке замаячил холм с зияющим черным проходом куда-то вглубь. Подойдя чуть ближе, она поняла, что это вход в шахту. Вырытый в земле коридор во тьму явно не внушал искушения войти внутрь.
Парадоксально, но идя уже целый час, она не почувствовала запаха гари, не увидела ужасающих последствий от лесного пожара. Словно всего этого и не было! Может, она шла не в том направлении?..
Но неожиданно эти мысли прервали засквозившие меж стволов свет и шум. Город! Сельма ринулась вперёд, она уже знала этот звук, помнила эти цвета и даже, кажется деревья. Да! Это тот самый город с болванчиками вместо людей. Какого было её удивление, что вместо пустующих улиц она увидела многочисленных прохожих. Не было и следа от вчерашнего кровавого побоища. Весь этот неестественный механизм снова работал…
«Я попала в день Сурка?»
Сельма на какое-то время растерялась, остановившись, но быстро вспомнила свою былую злобу и уверенность.
«Всё это лишь декорации странной пьесы. И только Он и та бабка играли не по сценарию!»
Совсем не желая возвращаться в центр города, Сельма все же двинулась туда. Не помня дороги до землянки, она хотела воссоздать путь по памяти, пройдя его снова от самой площади.
Повсюду стояла праздная и трудовая суета: торговые лавки, смеющиеся люди, спорящие торговцы. На девушку, одежда которой так сильно отличалась от местных, по-прежнему никто не обращал внимания. Признаться, Сельма испытывала жуткое отвращение к себе: мокрая одежда высохла сама, впитала запах сырости, пота и дыма, грязь въелась в волокна. Хотелось содрать эти тряпки с сухой кожи, но шатенка всецело была поглощена желанием как можно быстрее разорвать этот кошмар.
Наконец, перед глазами замаячила площадь, на которой не осталось даже обугленного столба. Она была чиста, ни намёка на кровавую бойню и прилюдное сожжение. Всё это злило еще больше и убеждало в идее, что весь этот мир — обман.
— Ну и где тебя искать?! Давай, выходи уже! Хватит играть в прятки!
Сельма почти прокричала это, сжав кулаки. Толпящиеся люди вокруг лишь смерили её надменными взглядами, покрутили пальцами у виска и как ни в чем не бывало продолжили свои дела. Однако кое-кто всё же заметил чужеродное тело в этих театральных декорациях.
— Чаго ж ты так орёшь? Горло надорвешь да людей напугаешь.
Та самая старуха, что привела девушку в свою землянку, стояла в тени у стены, облокотившись лопатками о каменную кладку, а руками на свою трость.
— Это вы! Я вас узнала! — Сельма немедленно сделала два шага к безразличной старой женщине. — Где он?!
— Он? Зачем тебе Он?
— Он сказал, чтобы я нашла его! Весь этот кошмар только ради этого! Мне надоело находиться в этом сюрреализме, я хочу домой!
Старуха рассмеялась:
— Не всё так просто, деточка. Найти Его сейчас у тебя не получится. — Она отстранилась от стены, подобрала с земли корзину и медленно поковыляла в сторону рыночной улицы, где торговые палатки расположились прямо под порогами двухэтажных домов.
— Но почему?! — Сельма, как заблудившийся ребенок, пошла за ней, видя в этой женщине единственный спасительный источник хоть какой-то информации. Старуха не спешила отвечать. Они были вынуждены пробираться сквозь толпу, пока местная жительница не остановилась у прилавка с фруктами. Старческие сморщенные руки скептически стали перебирать бордовые яблоки, но по всему ее виду становилось ясно, что покупать она их не будет. Наконец, послышался ответ:
— Нет Его здесь.
— А где он?! — терпением Сельма никогда не отличалась, да и в такой ситуации тяжело было говорить о терпении. Старуха обернулась и смерила ее насмешливым взглядом.
— Ишь какая… Да кто ж его знает, где Он… Хочешь Его найти, жди окончания цикла. Тогда точно объявится.
Старуха медленно заковыляла вперед, пробираясь сквозь толпящихся покупателей. Сельма не отставала ни на шаг.
— Что за цикл? Когда он закончится?!
— Здесь время течёт иначе. Иногда это полгода, а иногда месяц. Бывает и гораздо больше.
— Что за циклы такие?!
— На конец одного из них ты попала, милочка. Город живёт по сценарию в ожидании своего суда. Это и есть цикл.
Сельма какое-то время пыталась уложить не укладывающуюся информацию в голове. Абсурд накладывался на абсурд. Если бы Франц Кафка искал новый сюжет, эта история стала бы идеальным материалом.
— То есть все эти люди живут от расправы до расправы?!
— Таково их наказание и такова часть сделки. Они добровольно на это пошли.
— Что за бред?! Как на такое можно пойти добровольно?..
Но вдруг Сельма замерла, уже не услышав ответ старухи. Впереди сквозь толпу, лучезарно улыбаясь и здороваясь с прохожими, шла белокурая девица… Та самая, которую сожгли на площади. Это было невероятно! Но ещё более невероятным было то, что она снова заметила Сельму. Без сомнения. Их взгляды встретились и не отрывались друг от друга, пока блондинка не прошла мимо, одаривая ее насмешливой улыбкой.
Старуха всё это время наблюдала за своей попутчицей. Сельма не заставила ждать очередного вопроса со своей стороны:
— Её же сожгли… Как это возможно…? Кто это?! Она меня замечает, как и вы!
— Когда ты кричала на площади, тебя тоже заметили. — Старуха делала вид, что абсолютно не понимает, о чем говорит чужачка. Она безразлично развернулась и снова пошла дальше. Девушка побежала за ней.
— Да, но это не то! Вы замечаете меня осмысленно! Черт, вы знаете больше чем говорите!
Старуха резко остановилась и повернулась к ней, протягивая корзину.
— Чем столько суетиться, лучше помоги бабушке. Корзина такая тяжелая, а ты идёшь совсем пустая.
Сельма отупело смотрела на старую женщину, будто в этот момент в ее голове произошел сбой и высвечивалось «not found». Такие правила приличия на фоне всей происходящей вакханалии казались слишком неуместными. Сельма не воспринимала никого вокруг так, как воспринимала бы в реальном мире. Она потупила взгляд и виновато протянула руку за корзиной.
— Да, конечно.
Переняв ношу, Сельма поймала себя на мысли, что там по ощущениям лежат железные блоки, а не зелень и яблочки. Корзина оказалась нереально тяжелой, а старуха, сверкнув гнилыми зубами и хищным взглядом, снова пошла вперед.
— Тебе надо где-то остановиться…
— Та девушка… Она знает о циклах?! — Сельма перебегала всё время вперёд, чтобы иметь возможность обращаться к женщине.