Глава 3 – Осознание (1/2)

— Папа, можно тебя на секунду?

Голос Аликс Вэнс прервал разговор Илая со своим помощником-вортигонтом. Они обсуждали схему для новой конструкции генератора, которая улучшила бы накопление и распределение энергии по базе.

— Конечно, дорогая, — сказал ученый в ответ, махнув ворту рукой. — Что такое?

— Ну, — неуверенно начала девушка, некоторое время покусывая нижнюю губу. — Это касается Гордона.

Илай терпеливо кивнул, чувствуя легкое веселье от предложения дочери; мысль о том, что Аликс хочет, чтобы он сыграл роль свата между ней и Гордоном, заняла первое место в его сознании.

— Он просто кажется таким… холодным.

Илай этого не ожидал и бросил на нее удивленный взгляд; часть его задавалась вопросом, был ли еще один Гордон, о котором он не знал.

— Ни ко мне, ни к кому-либо еще на самом деле, — поспешила объяснить она. — Может, холодный — не совсем подходящее слово… — Аликс замолчала, подыскивая лучшее описание. — Он больше отрешенный.

«А разве нет», — нахмурившись, подумал Илай. Безразличное выражение лица мужчины нарушалось лишь редкими проявлениями эмоций — и это единственное, что удерживало ученого от того, чтобы назвать друга роботом. Возник вопрос, что же такого случилось с Гордоном, чтобы его поведение столь кардинально изменилось. Несмотря на то, что он не видел своего старого товарища уже два десятилетия, он все еще отчетливо помнил, как этот человек обычно вел себя. С другой стороны, Илай по опыту знал, что люди меняются со временем. А двадцать лет — немалый промежуток времени.

Аликс слегка кивнула, ее взгляд задержался на двери, ведущей к внешнему периметру базы.

— Выглядит почти так, будто ему на все наплевать. Я имею в виду, мне пришлось практически тащить его в медблок, чтобы залатать ему раны. Это уже второй раз, когда я заставляю его ухаживать за собой. Я бы даже не узнала, что он ранен, если бы Пес не попал ему в плечо шаровой миной, — к этому моменту ветеран Сопротивления практически кричала; Илай лишь продолжал слушать, чувствуя, что ей просто нужно высказать вслух мысли, которые явно бушевали в ее голове.

***</p>

Обеспокоенная Аликс вела Гордона через верхнюю часть «Восточной Черной Мезы». После двадцати минут игры с Псом он кратко сказал, что хочет сходить на стрельбище, прежде чем лечь спать. Девушка предложила сопроводить его туда. Однако прежде Аликс намеревалась отвести Фримена в медицинский центр. Она заметила скованность в его движениях после того, как в него угодила мина. Аликс по опыту знала, что удар одним из сферических устройств — пока оно деактивировано — не способен вызвать ничего подобного, если только человек уже не ранен.

Учитывая поведение Гордона в лаборатории доктора Кляйнера, она была совершенно уверена, что он снова игнорировал потенциально опасные для жизни раны. Она не имела ни малейшего понятия, почему. Когда повстанец был ранен, он или она сообщали об этом, в противном случае они подвергали свою жизнь риску.

Фримен просто продолжал идти за Аликс, пока она вела его через первый подземный уровень базы Сопротивления — неофициальную казарменную часть «Восточной Черной Мезы». Ряды коек были расставлены в маленьких комнатах, где размещались многочисленные повстанцы. Девушка продолжала бросать на сопровождающего тревожные взгляды: Гордон произнес не больше предложения, когда она говорила о местах, через которые они проходили.

В конце концов пара добралась до медицинского отсека. Аликс вошла туда, Гордон же колебался, но всего несколько секунд. Как только мужчина в защитном костюме ступил в ярко освещенное помещение, его спутница указала на один из смотровых столов, стоящих вдоль стены напротив входа.

— Сядь, — её тон не допускал возражений; не то чтобы молчаливый ветеран был готов предложить нечто другое.

— Дай мне взглянуть на правое плечо.

Как и прежде, Гордон не смог скрыть удивления. Он вспомнил, как был вскользь задет импульсным снарядом — ”подарком” от вертолета-охотника, который преследовал его на протяжении половины пути из Сити-17. Тем не менее Фримен позаботился о том, чтобы скрыть рану от окружающих.

Однако вместо того, чтобы закатить глаза, как в прошлый раз, выражение беспокойства на лице Аликс только усилилось.

— Гордон, никто так сильно не вздрагивает после удара выключенной шаровой миной. Если только они уже не были…

Она замолчала, увидев повреждения Гордона. Огромная разрез пересекал правое плечо; кровотечение давно остановлено встроенными медицинскими системами костюма, оставив лишь корку засохшей крови, стекавшей по руке.

Однако всего этого было более чем достаточно, чтобы заставить Аликс ахнуть:

— Боже мой! Гордон, что, черт возьми, с тобой произошло?!

Выпускник Массачусетского технологического института в ответ лишь пожал плечами:

— Вертолет.

Потрясенная девушка просто уставилась на него, бранные слова застревали у нее в горле при его равнодушном виде. Она достала из кладовки ампулу с зеленой жидкостью, такой же, какую давала Гордону в лаборатории Кляйнера, за тем исключением, что на этот раз содержимое будет вводиться путем инъекции. Поместив емкость в трубчатую иглу, Аликс натерла спиртовым раствором сгиб здоровой руки Гордона.

Молодая ученая посмотрела в его зеленые глаза, игла зависла рядом с намеченным местом укола.

— Будет больно, Гордон: введение этого вещества в кровь вылечит все твои травмы разом.

Не получив никакого ответа, кроме кивка, Аликс воткнула иглу в ветерана «Черной Мезы» и закачала содержимое сосуда внутрь. Девушка ожидала, что будет просто сидеть и ждать несколько секунд, пока наступит эффект. Вместо этого она обнаружила, что вновь забеспокоилась, поскольку выражение лица Гордона, казалось, мгновенно сменилось напряженной гримасой, с его губ сорвалось легкое шипение, когда медицинский состав прошел через все раны.

Каждая травма, которую он получил за последние несколько часов, будь то простой синяк или огнестрельное ранение, заживала за какие-то секунды. Даже Гордон обнаружил, что не может сохранить стоическое выражение лица, ощущение того, что его будто сжигают изнутри, было слишком невыносимо.

Потребовалась целая минута, чтобы солдат поневоле вернул себе безразличное спокойствие. И даже тогда целебный состав все еще действовал в его организме, заставляя краткими вспышками боли нарушать самообладание.

— Гордон? — осторожно спросила Аликс, чувствуя теперь беспокойство столь сильное, что это удивило ее саму. — Ты как?

Пустые зеленые глаза всматривались в нее несколько мгновений:

— Я буду жить.

Пытаясь не сорваться на этого человека, Аликс могла лишь кивнуть, наблюдая, как он встает, и ища какие-либо признаки других травм. Не обнаружив ничего такого, она повела его из медицинского центра на стрельбище.

— Что ж, — сказала девушка, когда пара стояла около места, которое искал Гордон, — вот и полигон.

Аликс мысленно проклинала себя за то, как это прозвучало, отчасти удивляясь, с чего вдруг занервничала. Однако Гордон, кажется, ничего не заметил, кивнув Аликс в знак благодарности и бросив в ее сторону мимолетный взгляд, прежде чем зайти внутрь.

***</p>

— Гордон изменился, милая, — сказал Илай, глядя на дочь. — Возможно, он уже не тот человек, о котором мы с Барни рассказывали тебе истории, во всяком случае, не совсем, но уверен, что некоторые из тех качеств все еще ему присущи. Со временем их может проявиться больше. А до тех пор, — произнес ученый с улыбкой, поворачивая Аликс лицом к себе, — наверное, будет лучше просто узнать, какой Гордон сейчас, а не каким он был.

Нежные слова отца и его улыбающееся лицо вызвали у Аликс схожие эмоции.