Часть 0. Вводная (2/2)

Мария Алексеевна с отвращением посмотрела на полог и скривила нос.

— Нет, я пожалуй поеду до квартиры, но спасибо за предложение, — одернув юбку, женщина взяла чемодан.

По всей видимости, ночевать в таком противном месте она не планировала. Макар Игнатьевич не стал возражать. Он не стал думать даже о том, что ночью в городе может быть опасно.

— Всего хорошего. С вашего позволения, я выйду на работу уже завтра.

***</p>

Мария Алексеевна появилась с утра в школе, но детей так и не увидела, по крайней мере старших.

Женщина осмотрела учебные кабинеты, с отвращением глядя на стены, с отваливающейся побелкой, на старый прогнивающий пол, на облупившиеся парты и потрёпанные временем учебники.

Макар Игнатьевич отметил для себя скверный характер нового воспитателя. Чуть что, женщина переходила на визг, который раздражал не хуже скрипа дверей и полов. В глазах Марии Алексеевны читалось не только отвращение и брезгливость, но и желание поменять абсолютно всё в школе.

Макар Игнатьевич ухмылялся. Ему было интересно понаблюдать за тем, как хрупкая женщина из гимназии справится с толпой грязных, никого и ничего не боящихся детей, которые все вопросы решали силой, а не словом.

С бывшими беспризорниками, почти уголовниками, ворующими всё, что плохо лежит, участвовавшими в налетах и сбыте, было действительно трудно совладать, но у Макара Игнатьевича это получалось. По крайней мере, воспитанники испытывали к нему дружескую симпатию, которую с натяжкой можно было назвать уважением.

Человек, привыкший видеть за партами гимназисток, в платьях с белыми накрахмаленными фартуками, явно с трудом может представить себе тех, кто на уроке математики в правой руке держит перо, старательно выводя примеры, а в левой руке держит сигарету, изредка делая затяжки.

— Пожалуйста, будьте аккуратнее и внимательнее. Воровства у нас нет, но… Аккуратнее. Если что, зовите меня, — Макар Игнатьевич выдохнул и с беспокойством посмотрел на Марию Алексеевну.

***</p>

Из комнатки выбежало нечто: худощавое, немного чумазое, в мешковатой одежде и копной кудрявых темных волос.

Трудно было просто взять и сказать, мальчик это или девочка. Может, просто давно нестриженый пацан, может, девчонка в брюках. Выдавали девочку немного хриплый, простуженный, но явно женский голос и мягкие черты лица.

Она оперлась о стену, вытащила сигарету из пачки, которая казалась абсолютно новой, без потёртостей и заломов, чиркнула спичкой и закурила. Девочка курила почти три года и точно могла называться курильщиком со стажем. Три года назад, когда покупать сигареты было трудно и приходилось или воровать их у старших или просить кого-то купить, она попадалась редко, но несколько раз ремня отхватывала. Наказывали чаще за воровство, чем за курение, но воспитатель был крайне против табака в раннем возрасте.

Пришлось идти на компромисс: не больше одной-двух сигарет за день. Нарушение этой нормы каралось.

Девчонка докуривала шестую сигарету за день, чтобы не чувствовать голод. Чувство насыщения от вдыхаемого дыма приходило быстро, но так же вскоре и покидало, поэтому хотелось курить ещё и ещё, лишь бы не хотелось есть.

Она пересчитала оставшиеся сигареты. Пачка была куплена даже меньше недели назад, а уже почти ничего не оставалось. Девочка грустно вздохнула и наклонила голову. Она думала о чем-то своем, не замечая никого и ничего. Когда ее дёрнули за плечо и ударили по руке, выбивая окурок, она подняла черные глаза, увидев перед собой визгливую заведующую.