Часть 1. Знакомство (1/2)

— Ах ты, дрянь!.. Ну ты у меня попляшешь! — женщина отвесила крепкую пощечину девочке и замахнулась, чтобы ударить снова.

Девчонка успела вывернуться и перехватить руку женщины, почти до крови впившись в кожу ногтями.

— Ах… Погань! На колени тебя поставить! На горох! Чтоб все прочувствовала! — речь медленно переходила в шипение.

— На горох? О, ура. Я постоять постою, только горох заберу. Хоть пожрем нормально, а то желудок с местной еды сводит, — девочка хихикнула и резко отпустив руки женщины, попыталась вывернуться, но тут же была схвачена за волосы.

— Дрянная девка. Раньше таких, как ты, без рода, без племени, на конюшнях кнутами секли. И за волосы таскали, косы длинные у девок были, было за что ухватиться, не то что у тебя, — рука крепче сжала волосы и притянула девочку к себе.

— А я вам не девка крепостная, а тем более не белоручка дворянская, чтобы косы отращивать. А у вас, как я погляжу, времени за патлами ухаживать достаточно, — девчонка не успела увернуться от пощёчины. — Ах вы, сволочь, руки распускаете без повода, — зубы замкнулись на запястье женщины, заставив ее вскрикнуть и разжать пальцы.

Кудрявая явно не оценила новую заведующую воспитательной работой, а особенно ее глупую привычку отвешивать оплеухи за любой промах, не укладывающийся в виденье идеала самой Марии Алексеевны.

— Да как ты смеешь так выражаться на взрослого человека, на заслуженного педагога! — женщина перешла на визг и вновь попыталась схватить воспитанницу, мазнув ногтями по лицу, оставляя еле заметную царапину.

То ли по неосторожности, то ли рефлекторно, удар пришелся по лицу заведующей.

— Простите… Синяк останется, — испуганно прошептала девочка, делая неуверенный шаг назад.

Мария Алексеевна схватилась за скулу, на которой медленно, но верно расцветала гематома.

— Дрянь. Отведу тебя к воспитателю вашему. Пусть он с такой мерзавкой сам разбирается, — прошипела женщина и вновь схватила воспитанницу за волосы.

Заведующая по росту была выше, может быть даже физически сильнее, но драться бы не стала, статус не позволил бы.

Девчонка, кудрявая и всклокоченная, в обносках, с веселой ухмылкой на лице, босоногая, бить не стала лишь из уважения к взрослому человеку, тем более к учителю.

— Волосы отпустите. Я сама пойду, — девочка перехватила руку Марии Алексеевны.

— Нет уж, погань, я тебя не отпущу. Будешь идти так, может не будешь в следующий раз курить и со старшими переговариваться. Я тебя по всем углам за волосы оттаскаю.

Девочка выдохнула. Страшно ей не было. Голова начинала болеть от цепкой хватки, но попытки освободиться причиняли лишь большую боль.

— Пусти, блять, а то щас переебу, — кудрявая вывернулась и с силой пнула под колено женщину, от чего та потеряла равновесие.

Мария Алексеевна почти упала на пол, едва устояв на каблуках, но ещё крепче вцепилась в волосы девчонки, тихо пискнувшей от боли.

Воспитанница и воспитатель со злостью смотрели друг на друга. Никто не решался бить снова.

— Ладно, ведите к дядьке. С ним потолковать как с человеком можно, — кудрявая ухмыльнулась, обнажая зубы.

Звонкий удар по губам прилетел неожиданно.

— Какой ещё дядька, как ты называешь взрослого человека? Никакого уважения! — женщина взвизгнула и с силой потянула девчонку за собой, но новый укус заставил заведующую выпустить волосы.