Глава 4 - Smoke on the water (2/2)
— We all came out to Montreux,
On the Lake Geneva shoreline… — однако, даже не сфальшивила. Для караоке-певички весьма нехило.
— Отлично! Споёшь за Гиллана<span class="footnote" id="fn_32707210_8"></span>, Юигахама! — крикнула наша классная.
А вот перегруз мне бы сейчас точно не помешал…
***</p>
Наше феерическое выступление наконец, закончилось. Я чувствовала себя как выжатый лимон. Юигахаму, привыкшую петь в караоке джей-поп, исполнение рок-хитов подкосило ещё круче. Её трясло как осиновый лист на ветру. Зато публика была в полном экстазе.
-Ю-И! Ю-И! Ю-И! — орали мальчишки-первокурсники в первых рядах, тыча в потолок «козу», а на задних качалась толпа длинноволосых девчонок, что-то завывающих про дом восходящего солнца, сгубивший многих бедных парней. Похоже, как минимум в ближайшие пару недель Юигахама будет самой популярной девушкой в старшей Собу.
Ни председателя, ни Хикигаи нигде не было видно.
— Неужели всё было зря? — подумала я и тут… появилась Минами. Со списком в руках. Выглядела она паршиво — глаза красные как у кролика, по лицу размазан макияж… Я представила, как она сейчас выйдет к публике и мне стало плохо.
— Радуешься, Юкигейша? — зло спросила меня она. — Без меня-то вы никак. Ну, с тобой мы как-нибудь позже поквитаемся, а вот с хахалем твоим мои мальчики уже разбираются.
Моё сердце остановилось, а после забилось в дважды ускоренном темпе. Мгновенно оценив обстановку, я бросила в угол ставшую ненужной гитару и понеслась неведомо куда.
— Сестрааааааа!!! — полетел мне вдогонку крик Харуно, но мне уже было не до неё.
Выбежав в коридор я увидела имитировавшую вахтёра перед входом в актовый зал Саки Кавасаки.
— Куда ОН пошёл? — крикнула я ей на бегу, не сообразив, что надо бы уточнить, кто такой он.
— На крышу…- ответила мне Саки, неожиданно раскрасневшись, и мечтательно вздохнув.
Я выскочила на ближайшую лестницу и, перепрыгивая по три ступеньки, понеслась наверх.
***</p>
Толкнув тяжелую дверь, ведущую на чердак я тут же увидела то, что искала.
Хаяма Хаято держал за шиворот моего Хачимана, рискуя порвать ему рубашку, а вокруг стояло три его дружка, с которыми он вечно ошивался.
Не долго думая, я подбежала к ним и…
Дальше мой мозг отключился. Когда он через пару секунд включился снова, Хаято корчился от боли, лёжа на полу, а его друзья с воплями ужаса бежали к выходу. Через их испуганные тушки с криками продиралась к нам моя сестра.
Хачиман стоял целый и невредимый, но от бледности почти сливающийся со стенкой.
Подбежав, Харуно посмотрела на Хикигаю, а потом на меня.
Хаято с выпученными глазами катался по полу, попутно пытаясь дышать.
— Ты с ума сошла? — спросила сестра. — Могла ведь убить! Что ты творишь?!
— Никто… слышишь?! Никто не имеет права его трогать! — прошипела я тихо.
— Хорошо-хорошо, я всё услышала, но вот только… разве ты имеешь право вот так… с сыном наших бизнес-партёров… с ноги…по этим самым... — Харуно кивнула на всё ещё корчащегося от боли Хаяму.
— Что у вас тут произошло? — спросила она, наклонившись к нему.
— Хикигая оскорблял Сагами, обзывал её всячески…- проблеял Хаято на удивление тоненьким голосом. — Он всегда так… не умеет решать вопросы по-человечески… я только хотел…
— Мне Минами сказала, ЧТО ты хотел, — ответила ему я. — Хотел Хачиману тёмную устроить, да не вышло.
Хаяма, наконец, нашёл в себе силы сесть. Было видно, что ему до сих пор очень больно.
По его лицу текли слёзы. Он посмотрел на меня.
— За что, Юкино? — спросил он, глядя на меня. — Ты же сейчас не меня ударила. Ты себя убила в моих глазах.
Мне было всё равно. Никакого сочувствия к нему я сейчас не испытывала.
— Я же с детства тебя… — хотел он ещё что-то сказать, но в этот момент старая дверь слетела с петель от мощного удара Шизуки-сенсей.
***</p>
— Тэкс… Значит, с ноги? По парным мужским органам?
— Угу…- скромно ответила я, потупив глазки.
Я всеми силами пыталась изобразить из себя падшего ангелочка, но провести такого прожженого педагога, как Хирацука-сенсей, похоже, мне было не под силу.
— Хикигая! А ты, значит, обозвал председателя Т.П. и унылым дерьмищем?
— Не унылым, сенсей — не нужно на меня все висяки вешать, — возразил Хикигая. — Я назвал её плачущей какашкой.
— Эх, детишки…- не поняв сарказма, задумчиво произнесла Шизука-сан, вертя в руках складную пепельницу. - Что же с вами такое происходит? Сагами, конечно, тоже не права, что такое Юкиношите ляпнула. Ну так она ведь была в состоянии аффекта, куда её Хикигая своими оскорблениями вогнал. Что же мне с вами делать?
— Отпусти их домой, Шизу, — отозвалась Харуно, наполовину висящая в окне закрытого на ключ клуба волонтёров. Она рассматривала сцену внизу, в которой ЗППП во главе с Минами уводила «раненого» Хаяму Хаято домой. Ходил он пока плохо.
— Хикигая по ТВОЕМУ поручению, можно сказать, подвиг совершил— спас фестиваль, за которых вас бы просто заклевали. Один подвиг, один проступок. Награду не заслужил, но и наказания тоже, — порой сестра, ты мне даже нравишься. — Отпусти, не морочь голову. Он хорошо поработал головой сегодня, — хихикнула она.
— Понимаешь ли, Харуно… — задумчиво размышляла вслух Хирацука, разгуливая по клубу из угла в угол с не подкуренной сигаретой в руках. — Как педагог я с тобой согласна, но как школьный психолог — нет. С тех пор, как эта парочка сошлась вместе, они явно отрицательно влияют друг на друга. Я могу, конечно же, разогнать этот бойцовский клуб к японской богоматери, но подозреваю что это уже не поможет. Ибо обмен тараканами из буйных головушек между ними уже запущен и я не знаю, как его остановить.
— Вы слишком хорошо о нас думаете, — отозвался Хикигая. — Нет у нас с Юкиношитой никакого обмена. У меня свои тараканы, у неё — свои. Я бы не стал нам вот так вот сходу шить соучастие. И… зря ты это всё затеяла. Кто тебя просил? — обратился он ко мне.
— Шизука, я тебе сейчас предложение выскажу, от которого ты не сможешь отказаться, — хихикнула Харуно, ухмыльнувшись и скрестив лапки как маленькая ящерица. — И пойдём уже по домам, а то от этой вашей школьной жизни у меня голова отваливается. Жалею, что зашла.
— Она у тебя не от школьной жизни отваливается, — туманно намекнула Хирацука. — Фляжка-то в сумочке поди пустая уже? Кстати, что ты такого мне собралась предложить? — заинтересованно спросила она.
— Так всё же просто! — улыбнулась сестрёнка. — Хикигаю отпускаем с миром, он свой косяк погасил своим же подвигом. А с сестрёнкой мы дома сами разберёмся в узком семейном кругу, — подмигнула на последних словах. — Ты ж, надеюсь, не думаешь этому делу официальный ход давать?
— А если родители Хаято завтра в полицию заявление накатают? Кто отвечать будет? — сурово сдвинула брови учительница японского.
— Не накатают. Потому что он в мою младшенькую влюблён с детства, — хихикнула Харуно.
— А родители-то откуда узнают? — спросила я сестру. — Неужто ты меня сдашь?
Харуно посмотрела на меня, как на какого-то недоумка и расхохоталась.
— Какого же ужасного ты обо мне мнения, сестра. Даже обидно слегка. Нет, конечно! — прыснула со смеху в кулак. — У тебя для этого классный руководитель есть.
***</p>
Так закончился последний день культурного фестиваля.
Хикигая ушёл домой злой, как ёкай, ни с кем не попрощавшись. В окно я видела, как у ворот школы его перехватила Юигахама, которая до сих пор ждала и они пошли дальше вместе. Жалкая болтушка недалёкого ума всё ещё думает, что сможет своей дешёвой преданностью конкурировать со мной. Пусть.
Хирацука обещала позвонить нашим родителям сегодня вечером. Ну и ладно, я как-то это переживу.
Я стояла у окна клуба волонтёров и задумчиво смотрела на солнце, о восходе которого в далёком городе Новый Орлеан мы не далее как сегодня пели песню<span class="footnote" id="fn_32707210_9"></span>.
— Подведём итоги, — подумала я. — «В рояле тихо плавают шпроты и пустая бутыль от шампанского, а сам рояль плавает в бассейне» — сказала бы про ситуацию сестра. У меня возникла куча проблем. Родители будут в ярости. С Минами и её ЗППП мы теперь, похоже, не здороваемся. С компанией Хаямы — тем более. Хирацука точно занесла меня в школьный список психопатов. Но….
Зато сегодня ОН, наконец, увидел, на что я способна ради нашей любви. Никто, никто кроме меня никогда не посмеет его тронуть. Потому что за него я могу и убить.