VIII (1/2)

— Я умираю, — печально поведала воздуху Норико, лужицей растёкшись по столу библиотеки. Таро ответил ей невнятным мычанием, остальные вообще никак не отреагировали. Старшеклассники Академии поглядывали на «кохаев» со снисходительностью. Ну да, они-то это уже прошли.

А всё почему? А всё потому что шла вторая неделя занятий в Академии, и нагрузки оказались высокими. Надо ведь не просто отсидеть на уроках, надо всё воспринять, сделать домашнее задание, которое в Академии практиковалось активно и со вкусом, несколько раз в неделю сходить в библиотеку, поучаствовать в жизни банды, сходить на уроки Кеншина по метанию, потренировать силу-ловкость-выносливость в свободное время… Возможно, как та же Норико, ещё два раза в неделю побыть одной из «девочек» Аянами. А предметов в этом году было немало: целых двенадцать плюс обещанный в конце триместра поход под лозунгом «основы выживания».

Да, жить сложно. А когда ты станешь наёмным убийцей, жизнь будет ещё сложнее, так что я никаких поблажек ребятам не давала. Учитывая, что такая нагрузка будет держаться до пятого года обучения, лучше научить их правильно распределять своё время и работать продуктивно уже сейчас. А то упущу, и кто-нибудь из них сорвётся через пару лет, скатится и будет совершенно не торжественно выдворен из Академии. Нет уж. Тяжело в учении, легко в бою. Последнюю фразу я озвучила.

Норико печально вздохнула, собралась в кучку и начала читать. Сакура обожгла её неприязненным взглядом. Наверное, думает, что больше всего тяжело тут именно ей (ну, или ей и мне, если эгоцентризма чуть поменьше), а Норико, у которой ни клановых-одноклассников, среди которых надо быть лучшей, ни этикета, нет и в помине, ноет на пустом месте. Только вот не на пустом. Сложно всем. И мне — тоже, как бы я ни кичилась своим «я же взрослая».

Те самые тридцать часов в сутках, про которые я шутила с Кеншином, уже не спасали. Спать меньше, чтобы успеть больше, я не могла: родители заметят. Делать что-то в своей комнате (чтобы родители не заметили раннего пробуждения или позднего отхода ко сну) я не могу. То есть, могу читать, конечно, но тогда время в библиотеке пропало бы зря. Мне нужно присутствовать, чтобы подпинывать всех в нужную сторону. И замену себе не поставишь: некоторые замену не послушаются, а потом скажут, что это вина замены, она-де была не слишком убедительна.

Вот и приходится совмещать всё вышеописанное с периодическими попытками переубедить приютских: их откровенное нежелание присоединяться начинало меня раздражать. Даже не нежелание присоединяться, а нежелание выслушать то, что я говорю. Как чувствовали, что стоит по-нормальному прислушаться к моим словам, я выиграю, переманю их на свою сторону. Как итог: всё это продолжается уже две недели, а результат почти нулевой, нас разве что уважать стали, когда мы во всех драках, даже когда у приютских было численное превосходство, побеждали.

— Принцесса, мы пойдём? — спросил у меня один из наиболее старших учеников Академии. Я оторвалась от книги, где очень подробно и понятно описывалось, как получить некоторые яды в домашних условиях, и вопросительно вскинула брови. — У нас тренировка.

— Так Кеншин же на миссии.

Увы и ах, наши генины уже перешли порог D-ранговых заданий, а потому с печальной периодичностью начали пропадать за стенами деревни. Пока что ненадолго, на недельку-полторы, чтобы потом на такой же срок вернуться обратно, но процесс пошел. А в следующем или даже этом году их наверняка отправят на экзамен на чунина, как хвастался один из друзей Кеншина. Мол, они все уже достаточно опытные. Опытные-то опытные, главное — чтобы не сдохли. Особенно актуально это будет, если ребят отправят за новым званием в этом году. В следующем-то Коноха будет устраивать экзамен, а значит, по максимуму постарается не дать погибнуть своим.

— Он нас попросил вести, — со скрываемой гордостью ответили мне.

— Тогда — конечно, зачем вообще спрашивать, — я пожала плечами. — Не заставляйте своих учеников ждать.

Странно, конечно, что Кеншин решил поставить вместо себя не кого-нибудь из генинов, он раньше никогда так не делал. Неужели понял, что когда-нибудь их всех — самого Кеншина, его друзей, Кирю — может не оказаться в банде, а значит, нужен кто-то, кто сумеет заменять его? Вот это да, неужели в чертах характера этого парня постепенно начинает проклёвываться предусмотрительность?

Кинув взгляд на трёх уходящих из библиотеки членов гильдии и ещё немного позубоскалив в сторону Кеншина, я опять уткнулась в книгу. Почти уверена, что ученице второго курса Академии такие книжки выдавать не должны, но после первых нескольких (десятков) не очень тёплых приёмов, библиотекарь смирился с нашей огромной компанией и даже начал испытывать к ней некую привязанность. По крайней мере, книги мы брали совершенно любые. Вот что делают хорошие отношения! А была бы я ренегадиной, так не читала бы такую занятную книгу и не конспектировала её.

Зарисовывать или не зарисовывать? Рисую я не очень, конечно, но главные отличительные особенности того или иного растения очень удобно выделены, их перенести не составит труда. Но художественная ценность моего шедевра будет очень и очень сомнительной. Пораскачивавшись над этим решением пару минут, я всё-таки решила зарисовывать. И сделала себе пометку: не такие действенные уже тренировки каллиграфии превратить в тренировки рисования. А то Мелкая моторика качается всё медленнее. Надо подстегнуть процесс.

— Лютик содержит дигиталис и дигитоксин… — прочитал из-за моего плеча Казуо. — Подожди, ты не уроки делаешь?

— Нет, конечно, — я обернулась на него, досадуя, что не заметила заглядывающего через плечо парня. Непростительная невнимательность для того, кто хочет стать шиноби высокого класса. Учитывая, как медленно шел прогресс моих навыков, именно «хочет стать», а не «будет». Система решала не всё, далеко не всё. Бесконечный потенциал развития совершенно не синоним к «таланту» и «предрасположенности». — Чтобы сделать домашнее задание, достаточно и того, что сенсей говорит на уроке.

— Но он говорит быстро. Ты запоминаешь, что ли?

Я открыла рот, закрыла и хлопнула себя по лбу. Ну не дура ли? Забыть, что дети не умеют писать конспекты! Я-то умею, но у меня за плечами годы университета и хорошая память, которая позволяет дописывать кое-какие детали, пока Усаги-сенсей отвлекается на какие-то не особо важные вопросы. С собой тетради, чтобы дать ребятам списать, у меня не было. Но в любом случае, ребят надо было учить.

Покосившись на библиотекаря, я поняла, что на наши средней громкости разговоры он не обращает никакого внимания. Это мне в нём нравилось. Он не призывал к постоянной тишине, позволял разговаривать и даже спорить, главное — не срываться на крик. А если мы одни, так вообще хоть что можно делать, лишь бы книгам вред не причинять.

— Так. Сейчас я расскажу несколько самых главных правил и самых удобных сокращений, а с завтрашнего дня поучимся, как быстро и максимально подробно записывать информацию. И чтобы не ныли. Это выглядит не очень красиво, зато не нужно искать в библиотеке книги по теме.

Норико и ещё одна девочка на замечание о красоте чуть скривились, но послушно закивали. Я же бросила быстрый, но уважительный взгляд на Сакуру. Ладно, хорошо, признаю, она — настоящий гений и монстр. В S-класс её, возможно, протащили по блату, но она заслуживает там быть. А ведь чем выше по престижности класс, тем больше требуют. Программа одна, но планка оценивания разная. То, за что в С-классе можно получить высший балл, в S может и до «удовлетворительно» не дотянуть.

Я очень много размышляла о том, как сдвинуться с мёртвой точки и наконец начать склонять приют на свою сторону. Сменить план и захватить другой квартал, совершенно обычный, чтобы выполнить задание, а потом опять пойти на приют, мне не позволяли две вещи: упрямство и здравый смысл. Упрямство говорило не отступать, здравый смысл — что не зря в задании было число десять, детей слишком много, ещё чуть-чуть, и можно начать путаться в именах, можно пропустить какую-нибудь очень неприятную подлянку от недовольных, можно развалить банду. Приют будет последним кварталом в моей гильдии, пусть даже добиваться этого придётся несколько месяцев.

Совсем недавно я осознала, что десять довольно небольших участков деревни, которые я знала — это мало, и начала бродить по Конохе, стараясь запомнить расположение клановых кварталов, магазинов, улиц… В общем, научиться ориентироваться в деревне Листа, которая по размерам уж очень напоминала город, пусть здания никогда не были больше пяти этажей. За исключением резиденции Хокаге, конечно, которая возвышалась посреди деревни и которую было видно из любой точки Конохи. Неплохой ориентир.

Один раз я даже забрела в клановый квартал, хотя до этого предпочитала только знать, где начинается территория каких-нибудь Нара и не беспокоить их своим присутствием. Но квартал Хьюга был расположен довольно близко к центру деревни, в самом богатом районе, так что я просто не заметила смены архитектуры и излишне одинаковых домов и жителей. Самое ироничное, что и вторженку, то бишь меня, заметили не сразу. Благодарить стоило, как я понимала, тёмные волосы и светлую кожу: типичный для клана Хьюга фенотип. Глаза, конечно, были тёмными, а лоб — чистым, но если не вглядываться, то можно не обратить внимания.

Не обращали внимания ровно пять минут. Я шла вперёд, осматриваясь и понемногу понимая, что что-то не так, когда путь мне вежливо, но непреклонно преградил взрослый мужик с хитай-ате на лбу. Я посмотрела на него, похлопала глазами, осознала, что глаза-то у мужика типично хьюговские и несколько раз переломилась напополам в поклоне, бросившись извиняться. То есть, конечно, не напополам, всего лишь на сорок пять градусов.

Хьюга остался невозмутим, кивнул. Идти обратно всё те же пять минут под уже пристальными взглядами было очень неудобно, и я еле удерживалась, чтобы не передёрнуть плечами. И поклялась себе больше не заходить в клановые кварталы никогда. Если только по приглашению, конечно, но кто меня пригласит… Я шмыгнула носом и по широкой дуге обошла дома Хьюга, стараясь всё же запомнить новые для себя территории.

С поклонами всё могло быть и хуже. Это клановые учат этикет и никогда о нём не забывают, гражданские же и бесклановые, как я заметила, намного более… европеизированные, что ли? Классы в Академии, в которых нет этикета и нет клановых, на это очень явно намекают.

Несмотря на то, что Сакура нам многое рассказывала, привыкнуть оказалось непросто. Но я решила, что, раз стремлюсь к вершинам, лучше будет сразу вбить в себя подобающее поведение. И начала вести себя, как по учебнику. Я искренне надеялась, что это всё через какое-то время начнёт получаться автоматически. Как ходить или говорить. Как привычка. Но пока до такого уровня было далеко, чтобы совершить то или иное действие, требовалось вспомнить, что его надо совершить.

Юми очень нравились изменения в моём поведении. Она так мне и сказала на одном из занятий:

— Ты стала очень вежливой девочкой, Тори-чан. Сату-сан сказала мне, что это очень приятно, когда продавец обращается к тебе с таким уважением.

До этого момента я искренне считала, что лестью меня не взять, так нет же: помимо воли довольно улыбнулась. Приятно, приятно, когда твои старания замечают и соответственно на них реагируют. Я не надеялась на родительское одобрение, попросту забыв, что они смогут как-то отреагировать на изменение в моём поведении, но отреагировали ведь.

Мама была в очень хорошем расположении духа, так что я, мысленно вознеся короткую молитву Шинигами-сама, решилась на серьёзный шаг: высказать вслух идею о производстве ядов. Только для себя, конечно же, зачем родителям кого-то травить… Мама, услышав мою просьбу, опешила.

— Это… довольно странно, — наконец, произнесла она. — Я не уверена, что яды можно просто приготовить дома.

— Можно, — радостно заявила я, поняв, что сразу отказывать мне не будут, а значит, можно начать убеждать. Убеждала я, как это водится, с Харизмой. — Я уже переписала себе несколько простейших рецептов. Но мы не будем ничего пробовать в ближайшее время, а то отравимся ещё парами. На пятом курсе начнётся ядоварение, я посмотрю, как и что там будет, и только потом сами сделаем что-нибудь, ладно? Просто сразу говорю.

И чтобы, если мне откажут, успеть придумать запасной вариант. Но это вслух лучше не высказывать.

— Да, да, если так, то — конечно, — расслабилась Юми.

Разрешение было получено, честность была соблюдена — я действительно не планировала ничего делать раньше пятого года обучения. А то и вправду отравлюсь, и что делать? Это будет более чем бесславная смерть, учитывая мои наполеоновские планы.

В один из дней, когда я шлялась по Конохе, пытаясь запомнить родной город и в очередной раз терпя сокрушительное фиаско (то есть, заблудившись), мне посчастливилось наткнуться на главного протагониста всего мира. На Наруто. Не в первый раз, кстати. Он сидел на качелях на пустой детской площадке и чуть-чуть раскачивался, пребывая если не в меланхолии, то в состоянии, близком к этому. И тут передо мной, как и во все прошлые разы, когда я его видела, возник выбор. И каждый раз делать его было сложно.

А надо ли знакомиться с джинчурики? Если я сейчас подойду к нему, включу Харизму и поговорю, он будет моим — может, не с первого раза, но с третьего, пятого или десятого. Нужна мне такая головная боль? Верный друг, которого недолюбливает (до ненависти далеко, но вот раздражение он вызывал у многих) почти вся деревня. Опасный друг, который в какой-то момент может слишком сильно разозлиться. Такой же мастер вешать лапшу на уши, как и я; нет, даже лучше, чем я.

Последняя мысль всё решила, так что я развернулась и пошла дальше. Нет. Я собираюсь оставаться единоличным правителем. Я вдохновила всех объединиться, меня больше всех уважают и любят. Наруто же может перетянуть их на свою сторону. Ничего не имею против него, но остаться не у дел — это мой кошмар. Ты жив, пока то, что ты делаешь, кому-то нужно. Если тебе нечего делать или твоя работа не нужна — ты мёртв. Если мне будет нечего делать в банде…

Тем удивительнее было услышать за спиной топот ног. Я обернулась и увидела Наруто, который вскочил с качелей и подошел к краю площадки. Ага, на его лице действительно были эти полоски. Я как-то видела их вблизи, когда заходила к Сакуре — они были похожи на ожоги. Тонкие и недлинные. Странный выход нашла чакра девятихвостого, если это вообще она. С другой стороны, если не она — то что?

— Ты хотела покачаться? Я могу уступить тебе, — он махнул рукой в сторону слабо подёргивающихся по инерции качелей. Наивный и радостный, постоянно двигается: взъерошил волосы, сменил позу, перекатился с пятки на носок и обратно.

Смотря на эту гиперактивность, я внезапно поняла, что у меня есть идея. Очень плохая и очень опасная идея, но, Шинигами-сама, как же я устала уже пытаться захватить приютских и каждый раз терпеть поражение! А Наруто, если эта идея сработает, сможет мне помочь. Ведь он лучше лапшу на уши вешает, а ещё очень доверчивый. Мерзко, конечно, использовать детей, но мне вроде как стоит смириться, что через несколько лет я буду делать куда как более мерзкие вещи.

— Да, спасибо, — улыбнулась я и пошла обратно, чтобы сесть на качели.

Завести с Наруто разговор оказалось возмутительно легко, он сам на него напрашивался и с удовольствием откликнулся на парочку брошенных мною общих фраз. Недолюбленный ребёнок. Он же в приюте живёт — так каким образом всё ещё вот такой весёлый и открытый, а не копия тех ребят, которых я пытаюсь переубедить? Магия Узумаки? Ещё один гений, но на этот раз — актёрской игры? Не очень хорошо, если второе, я ведь собираюсь им нагло воспользоваться.

— Я просто не знаю, что делать, — уже через полчаса «изливала душу» я. Что настораживало — было такое желание, было. Наруто хотелось довериться. Так вот, что чувствуют жертвы моей Харизмы. — Мне хочется объединить их всех, но они не соглашаются. Просто… уходят. Или начинают драться. Даже не слушают меня!

— Так нельзя, Тори-чан! — с жаром заверил меня Наруто. — Хочешь, я тебе помогу?

— И каким образом ты это сделаешь? У меня есть друзья, которые защищают, когда они начинают драться.

— Не нужно драться! Меня они послушают, иначе я не Узумаки Наруто, будущий Пятый Хокаге!

Я рассыпалась в благодарностях, потом ойкнула, посмотрела на заходящее солнце и заторопилась домой, назначив встречу на завтра в знакомом нам обоим месте, чтобы оттуда я повела его в нужный квартал. Уже спрашивая у первого встретившегося человека дорогу к дому, я хмурилась: слишком легко. Полчаса разговора, несколько минут нытья, и помощь мне обеспечена. Нет, я понимаю, что большинство людей уходят уже на том этапе, когда Наруто называет своё имя, но не настолько же ему нужно общение!

Изначально план заключался в том, чтобы использовать знаменитую силу мозговыноса от Узумаки, ну и плюс воспользоваться наверняка имеющимися знаниями Наруто о том, как ведут себя приютские. Да это был даже не план, это была сырая неоформленная идея! Планы у меня всегда продуманные если не до мелочей, то хоть сколько-нибудь прилично.

На «дело» я пошла одна. Наруто не любили, и волновать кого-нибудь из банды встречей с предметом нелюбви мне не хотелось, а убежать от враждебно настроенных приютских я, если что, смогу. Отбиться — вряд ли, моё кунг-фу всё ещё требует доработки.

— И как ты их уговоришь? — спросила я по пути. — Мне надо, чтобы они просто начали меня слушать. Как ты это сделаешь?

— Что-нибудь придумаю, — легко улыбнулся Наруто, ненадолго поставив меня в тупик. Я тут же съязвила про себя: удивлена, девочка? Ведь то, что «самый непредсказуемый шиноби Конохи» будет импровизировать — это так неожиданно!

Стоило признать, что импровизация оказалась более чем хорошей. Группа, к которой мы подошли, сначала ничего и не хотела слушать, но потом Наруто сказал одну фразу, вторую, третью… И понеслось. Я недовольно дёрнула уголком губ. Читать морали — это замечательно, но мне нужно, чтобы они просто выслушали меня. Не обязательно обращать их в служителей света. Только вот Наруто успокоился только тогда, когда на лице лидера, того самого Тама, с группой которого мы дрались в первый раз, проступило очень сложное выражение. Я даже не смогла точно охарактеризовать его эмоции.

— Хорошо, я понял, — нейтрально сказал он. — Пой нам, птичка.

— О, как мило, что ты угадал моё имя. Я Тори Каору, — малюсенький поклон. — И я всё ещё хочу, чтобы вы присоединились к моей… гильдии. Поверьте, вас там уже очень ждут. Нет-нет, не так, как вы подумали, не улыбайтесь…

Может быть, смысл в излишне затянутой речи Наруто действительно был, так как Тама согласился почти сразу после того, как я закончила говорить. Задал несколько вопросов и нехотя кивнул. Я с радостью сообщила точку сбора и заявила, что приходить они могут в любое время, главное — чтобы воспитатели не заметили отсутствия. По нескольким ироничным ухмылкам я быстро поняла, что отсутствия не заметят, а может даже, не замечают на постоянной основе.

После такой победы я приободрилась и минут пять благодарила Наруто совершенно искренне. Тот краснел, улыбался, отмахивался и неловко смеялся, а потом, когда поток моей эйфории иссяк, неожиданно смущенным голосом поинтересовался: