Глава 15 (1/2)

— Что думаете, девчонки? — заговорила Женя, как только они с

Аней, Леной и Наташей вышли из кафе.

— По-моему, Золотов — милый, — улыбнулась Аня.

— Господи, Ань, мы не о том, — Лена закатила глаза.

— А тебя он не умиляет? Галантный медвежонок, который смог

вынести нашу Лерку и не прибить её.

При этих словах Наташа беззвучно захихикала и подмигнула

подруге.

— Может, галантность — это часть его имиджа, — Кулёмина не

спешила расставаться с насторожённым скепсисом.

— Даже если так, поработать с ним будет приятнее, чем с

каким-нибудь нарочито деловым хамом, — пожала плечами Женя.

— Вы думаете, стоит согласиться?

— Ну, Ленка, мама реально говорила о нём только хорошее, —

остановившись у заснеженной клумбы написала Наташа. — Я, конечно, поговорю с

ней, но мне кажется, это наш шанс. В любом случае я — за.

— У меня тоже его предложение подозрений не вызывает, —

поддержала подругу Аня.

— Ты, Анька, просто им очарована, — хихикнула Лена.

— Конечно, очарована. И отрицать не стану. Но даже если мы

отбросим этот очевидный факт, девчонки, нам предлагают звучать на Тин-ТВ! — в

голосе Прокопьевой послышался неприкрытый восторг.

— На Тин-ТВ и бесплатно можно было бы засветиться, без

всяких гонораров, потому что за последние пять лет я не помню ни одного проекта

на его канале, который загнулся бы после пилота, к примеру, — Женя была полна

энтузиазма.

— Так или иначе этот вопрос мы можем решить только с Леркой.

А ей, кажется, понадобится несколько больше времени. Но с мамой, Наташ, ты всё

равно переговори, потому что стрёмно, конечно, что нас опять могут опрокинуть,

но предложение очень заманчивое, — Лена остановилась у светофора и накинула

капюшон, пряча от холодного ветра раскрасневшиеся уши. — Ладно, девчонки, я

пойду — мы ещё с Игорем договорились встретиться.

— Рандеву выходного дня, а, Ленк? — Женя поддела

одноклассницу плечом.

— Типа того, Алёхина, — Кулёмина оставалась невозмутимой.

— Лен… — Женя внезапно натянулась как струна. — Прости меня,

пожалуйста.

— За что? — в глазах Кулёминой читался вопрос.

— За мою… Неразумную позицию относительно Степнова и его…

Кхм, поведения.

— Мудачество — вот как это называется, — безапелляционно

отозвалась Аня.

Наташа энергично закивала.

— Ну да… Вот я и говорю. Прости меня, пожалуйста, Лен. Мне

не стоило поддерживать мудилу.

— И что же развернуло твоё мировоззрение? — в голосе Лены

слышалась искренняя заинтересованность.

— Рефлексия, Ленка, полезная штука. Я вот дорефлексировалась

до мысли, что, даже если бы он тебе нравился и у вас чё-то срослось, с его

характером были все шансы, что он станет вторым моим папашей. А это, поверь

мне, пиздец какой стрём, — Женя отвела глаза, стараясь подавить воспоминания о

постоянных скандалах, которые учащались по мере приближения ЕГЭ и становились

всё более безобразными.

— Хорошо, Женька, что рефлексия заработала, в первую очередь

для тебя хорошо, — слегка улыбнулась Лена. — И да, папаша твой — тот ещё

персонаж.

— Нет, не подумай, я сейчас не о том, чтобы перетянуть

одеяло и начать стенать о том, какой мой папочка пиздец. Он деспот и тиран, это

надо пережить, я бы даже сказала, переждать до восемнадцати, а потом свалить к

чёртовой матери. Это к вопросу о… Кхм, двигателе рефлексии.

— Всем нам надо дождаться восемнадцати, — невесело вздохнула

Аня.

Наташа ограничилась приподнятой в знак согласия рукой.

— Спасибо, Жень, — вернулась к прежней теме Лена. — Не

хотелось думать о тебе плохо.

— Тебе спасибо, что выслушала, — Алёхина чуть дёрнулась

вперёд, чтобы приобнять одноклассницу, но тут же себя осекла.

— Алёхина, не усложняй. Перетёрли и забыли, — с этими

словами Лена похлопала приятельницу по плечу и повернулась, чтобы уйти.

— Удачного рандеву, — хихикнула Аня.

Кулёмина, не оборачиваясь, помахала рукой и зашагала в

сторону троллейбусной остановки.

— Я, девчонки, тоже пойду, — Женя развернулась в

противоположном направлении.

Когда Аня и Наташа остались вдвоём, Прокопьева несмело

предложила:

— Я провожу тебя?

Наташа нахмурилась, от чего сердце Ани сделало неприятный

кульбит. Неужели она слишком навязчива.

— Ты перехватила мою подачу, — написала Липатова, сопроводив

реплику парой смайлов.

— Что?

— Ну, я хотела проводить тебя, — пожала плечами Наташа.

Аня облегчённо рассмеялась.

— Ты сможешь сделать это в следующий раз или, если хочешь,

можем прогуляться, — Прокопьева стряхнула с капюшона подруги несколько

снежинок.

— Хочу, — поспешно вывела Липатова.

— Вот и отлично. Каток?

— После которого я точно буду провожать тебя и твою отбитую

задницу.

Девушки синхронно рассмеялись, вспомнив, как Липатова учила

кататься несчастную Аню, для которой подобный досуг был в новинку.

— Ладно тебе, отбитую. У меня уже есть некоторый опыт.

Наташа прыснула.

— Три падения за полчаса и растянутая связка — это не опыт,

а его имитация.

— Надо же с чего-то начинать, — оптимистично возразила Аня.

— Я верю в тебя, — с этими словами Наташа взяла подругу за

руку и повела её ко входу в метро.

***

— Гуцул, Гуцул, сволочь, прекрати! — вопила Лена,

уворачиваясь от очередной серии снежных снарядов.

Парень громко расхохотался.

— Ты знала, на что шла, когда объявляла мне эту войну!

— Вообще-то, нет. Если бы я знала, что ты лепишь снежки со

скоростью звука, я бы десять раз подумала.

— Ленка, я полон неожиданных талантов, — самодовольно

улыбаясь, Игорь не заметил, что подруга, коварно обошедшая его сзади, взялась

за сосновую ветку над его головой. — Кулёмина, так нечестно! — возмущённо

вскрикнул парень, когда целый сугроб обрушился в его капюшон и частично за

шиворот.

— На войне как на войне, — Лена предусмотрительно отбежала

на пару метров.

— Ну, держись! — Гуцул понёсся за улепётывающей подругой,

которая, к его изумлению, завизжала как заправская сирена.

Кто бы мог подумать, что Кулёмина умеет визжать. Перепрыгнув

преградившую путь парковую скамейку, Игорь схватил Лену за куртку, повалил

девушку в снег и уселся ей на ноги.

— Жопа ты с ручками! — пропыхтела Лена сквозь смех, пытаясь

увернуться от пригоршни снега, которой Игорь вознамерился её умыть.

— Я буду мстить и мстя моя страшна, — зловещим шёпотом

отозвался парень.

— Ах так?! Ну, ты сам напросился! — Кулёмина потянулась к

открытому вороту куртки соперника, прекрасно зная, насколько тот боится

щекотки.

— Руки! Ледяные! Бля! — в отличие от Лены, визжать Гуцул не

умел — рявк вышел басистым, громким и очень сердитым.

— Прости… — девушка села, наклонилась к Игорю и, почти

уткнувшись лицом ему в шею, выдохнула. — Лучше?

Гуцул тяжело сглотнул. Конечно, физическая близость не была

для них чем-то новым, но вне постели они редко позволяли себе прикосновения,

выходящие за рамки дружеских. Но сейчас, в эту секунду, можно было прикрыть

глаза и представить, что их связывают не только дружба, спорт и секс. Что есть

между ними что-то большее.

Когда именно он начал желать чего-то большего, Игорь и сам

не знал. Это не было влюблённостью с первого взгляда. И со второго, и с

третьего, и с первой тренировки… И даже первая близость не окрасила дружескую

симпатию в романтические тона.

Но в какой-то момент Гуцул понял, что слишком дорожит Ленкой

и ужасно боится. Боится, что её обидят. Боится, что родители вернутся и в

следующий раз всё же увезут её в Швейцарию. Но больше всего боится, что эти

новообретённые страхи перестанут быть его тайной. Потому что стоит им заявить о

себе — Ленка тут же шарахнется и оборвёт всякое общение.

Кулёмина, в отличие от большинства знакомых Игорю девчонок,

не искала романтики, по крайней мере, внешних её проявлений. Никаких тебе

прогулок за ручку, поцелуев у школы, стихов под луной. Ленка даже беззлобно фыркала

при виде парочек в скверах и слегка подтрунивала над Леркой Новиковой, когда-то

не стеснявшейся демонстрировать отношения со своим байкером.

Девушек Лена тоже не спешила очаровывать. Гуцул, конечно,

знал о её бисексуальности, даже знал, кого из девчонок она считает внешне

привлекательными, но никаких манёвров по завоеванию прекрасных дам Кулёмина не

предпринимала.

Кажется, ей после этой истории со Степновым вообще никто не

нужен.

— Гуцул, ты где витаешь? — Лена чуть отстранилась и пощёлкала

пальцами перед лицом друга.

— Нигде я не витаю. Вставай, жопу отморозишь, — парень

поднялся и протянул Лене руку.

Когда Кулёмина приняла вертикальное положение, Игорь

критически оглядел подругу и с деловитым «хм-м» отряхнул её куртку от налипшего

снега.

— Похоже, мы уже основательно упарились и промокли — можно

смело идти пить чай, — заключил парень.

— Думаю, да. Тем более джинсы, кажется, придётся сушить на

батарее.

— Тогда ко мне?

— Ну не к Борзовой же, — хихикнула Лена, — по крайней мере,

если хотим продолжения.

— А мы хотим? — Игорь подмигнул девушке.

— Далеко не факт, что после такой пробежки и горячего чая

нас не разморит. Но как минимум полежать и пообниматься я рассчитываю.

— Тоже неплохо. С тобой всегда хорошо лежится, обнимается и

спится.

— Пойдём, я очень хочу…

Но узнать, чего именно хочет Лена, Игорь не успел. Слова

будто замёрзли на губах подруги, а её взгляд на секунду застыл. Игорь повернул

голову, чтобы узнать, что именно повергло девушку в откровенный ступор.

— Каримова, — пробормотал Гуцул, увидев учительницу химии

под руку с незнакомым мужчиной.

Пара, весело смеясь, приближалась к ребятам.

— Ленка, Игорь, привет! — тепло улыбнулась Ирина Ренатовна.

— Гуляете?

— Д-да, здравствуйте… — с непонятной растерянностью

отозвалась Лена.

— Славик, это мои ученики.

— Привет будущим Менделеевым, — мужчина широко улыбнулся.

— Здравствуйте, — отозвался Гуцул, пока не понимая, чем

может напрягать встреча с учителем в парке — они, вроде, уже переросли тот

нежный возраст, когда думаешь, что учителя живут в школе, гулять не ходят и

личной жизни у них нет.

Лена же молча переводила взгляд с Каримовой на её спутника

и, кажется, поддерживать разговор не планировала.

— Давно гуляете? — поинтересовалась Каримова.

— Ой, Ирина Ренатовна, достаточно давно, чтобы как в детстве

промокнуть до подштанников, потерять варежки и бояться идти домой, потому что

не выпустят, пока не обсохнешь, — Гуцул дурашливо улыбнулся.

— Можете принести мне ваши варежки в понедельник. На большой

перемене я пришью к ним резинки, — Ирина с удовольствием подхватила шутку.

— Ловлю вас на слове. А пока поделюсь нашим открытием.

— Каким?

— В центре парка, недалеко от памятника Гоголю, стоит

палатка. Там продают офигенный горячий шоколад.

— Пойдём, попробуем, Ир? — отозвался Слава.

— С удовольствием. Спасибо, Игорёк.-

Да не за что. А мы —

греться.

— Хорошей прогулки, Ирина Ренатовна, — мрачно буркнула Лена.

— Спасибо, солнышко. А вам, дети, и правда лучше пойти в

тепло — сушить варежки и надеяться, что… Ещё выпустят.

Рассмеявшись, Каримова и её спутник помахали на прощание и

пошли в сторону палаток.

Повернувшись к Лене, Игорь застыл. Этот взгляд… Его ни с чем

не спутаешь. Вот, значит, почему Ленке неинтересны ни парни, ни девушки, ни

романтика. Её романтика идёт по заснеженному парку под руку с другим. Такая вот

невесёлая химия.

***

Вася и Полина сидели в гостиной, потягивая горячий зелёный

чай. Золотов поглаживал устроившегося на его коленях Мурзика, а Зеленова,

забравшись в кресло с ногами, умилённо наблюдала за идиллической композицией

«кошатник и его счастье». Поверить, что этот умиротворённый рыжик днём рявкал и

стучал кулаком по столу, было почти невозможно. Не может угрожать кому-то

убийством человек, который, увидев растянувшегося к верху лапами кота, достаёт

телефон и фотографирует свою животинку с почти блаженной улыбкой.

— Моя прелесть, — протянул Вася, когда Мурзик приподнялся и

начал лапами мять его колени.

— Вась, она согласилась, — мрачно изрекла Полина, нарушая

установившуюся атмосферу покоя.

— Ну да, я почти не сомневался, — безмятежно отозвался

мужчина.

— Васенька, а ты не думаешь, что съёмки превратятся в адский

треш?

— Это вероятно. Полин, не переживай. Во-первых, ещё будут

пробы. Кстати, Лера и сама на них настаивала. Если она не подойдёт, я её просто

заверну. Если ты скажешь, что тебе очень некомфортно, я её тоже заверну. Мне

просто показалось, что она подойдёт, даже более того, я уверен, что она

впишется идеально.

— Понимаешь, я не могу тебе сказать, будет мне комфортно или

нет, — Зеленова отставила пустую чашку на столик. — И в какой-то степени я

разделяю твою уверенность. Просто… Лерка при всех её достоинствах чрезмерно

импульсивна.

— Не думаю, что она станет прокалывать шины моего авто.

Хотя, конечно, я ей явно не нравлюсь, — Золотов ссадил кота с колен, поднялся и

потянулся всем телом. — В любом случае, Поль, у тебя есть время подумать,

прислушаться к своим чувствам и сказать мне, будет ли для тебя ваша совместная

работа… Приемлемой. — Я пойду, немножко поработаю.

— Мне приготовить ужин?

— Ты знаешь, да, если, конечно, тебе не нужно делать уроки,

не хочется почитать книжку или заняться чем-нибудь ещё.

— За уроки сяду завтра, так что не волнуйся. Я соображу

пасту? Кажется, у тебя была куча сыра.

— У нас в холодильнике куча сыра, в морозилке — овощи, а в

шкафчике — консервированный тунец. Так что экспериментируй в своё удовольствие.

Можешь взять не только тунец, но и морской коктейль. Он тоже в морозилке.

— Господи, Золотов, твой гедонизм очаровывает, ты знаешь

это?

— А зачем же ещё въёбывать, если не ради гедонизма в

перспективе?

Полина рассмеялась.

— Мне стоит этому у тебя поучиться, — девушка нехотя сползла

с кресла и, на ходу потрепав Мурзика меж ушей, направилась в кухню.

Провожая Зеленову взглядом, Вася думал, что его выходку

можно считать лёгкой манипуляцией. А с другой стороны, Лерка действительно

может стать отличной Сашей. И возможно, это поможет Полине. А может, и нет. В

любом случае, кажется, он уже подтолкнул девушек в направлении друг друга.

***

Открывая дверь родной квартиры, Наташа радостно улыбалась.

Их с Аней прогулка закончилась слишком быстро. Они и не заметили, как пролетело

три часа, в которые Липатова, к своему где-то даже стыду, была счастлива и

совсем не думала о смерти Юры. С Аней не думала почти никогда.

Улыбка померкла, когда Наташа поняла, насколько легко она

предаёт Юрину память каждый раз, когда позволяет себе думать о Прокопьевой,

проводить с ней время, показывать новую музыку, на которую её вдохновляет… Нет,

не горе. Вовсе не горе, а тёплые улыбки и свет озорных Аниных глаз.

Она ужасный-ужасный человек.

Ещё и сорока дней со смерти Юры не прошло, а она уже почти

его забыла. Стоило заменить его рисунок на стене плакатом — Наташа начала

спать, развлекаться и… Нет, об этом лучше не думать.

Мразь ты, Липатова! Отменная мразь, которая не заслуживала

любви такого замечательного человека, как Юра. А ещё ждать его обещала, гнусная

и подлая лицемерка.

— Наташка, ты вернулась, — Оля Липатова с улыбкой вышла в

прихожую. — Как погуляли?

— Во, — девушка подняла вверх два больших пальца.

Вопреки мрачным мыслям, воспоминания о катке и Ане,

перемазанной белковым кремом после, снова вернули улыбку на лицо девушки.

— А глазки-то сияют, — заключила Ольга, забирая куртку

дочери. — Чай будешь, солнце моё?

Наташа кивнула и вывела на планшете.

— А папа дома?

— Ой, наш папаша как всегда, — Оля махнула рукой. — Пошёл

договариваться насчёт очередной площадки и… Вангую, забухал. Кризис, дочка, все