Глава 4 (1/2)

У кабинета директора их нагнала Новикова.

— Гуцул, Ленка, вы решили не жевать сопли, а пойти-таки к Шреку? Здравствуйте, Ирина Ренатовна… Ирина Ренатовна, это что?!

— Это последствия общения со Степновым, — лаконично ответила Лена.

— Значит, моё участие точно лишним не будет, потому что, кроме меня, свидетельствовать некому. Как по Булгакову, «Все разбежались! Все предали!» Даже Липатова самоустранилась, сказав, что это не её дело, а Витенька погорячился. Знаете, вот от кого от кого, а от Наташки не ожидала, — закончив свою тираду, Лера постучала в дверь канцелярии.

— Войдите, — раздалось из-за створки.

— Здравствуйте, Николай Павлович, — учительница и подростки цепочкой вошли в кабинет.

— О, целая делегация. Чем обязан? — мужчина отложил ручку и тетрадь, в которой что-то записывал.

— Мы к вам по серьёзному вопросу, — Ирина выступила вперёд.

Свет из окна упал ей на лицо, ярко обозначив синяк.

— Ч-что с вами, Ирина Ренатовна?

— Со мной, Николай Павлович, Степнов.

— В каком смысле, простите? — Савченко снял очки и начал протирать их салфеткой.

— С чего начать-то… — Каримова нервно улыбнулась, понимая, что не первый раз за день произносит эту фразу. — Степнов меня ударил. И это было бы полбеды, я бы просто пошла в милицию. Но сегодня на уроке у одиннадцатого «А» он поднял руку на ученика.

Гуцулов не стал стесняться и опускать глаз. Он аккуратно отодвинул учительницу и подошёл вплотную к директорскому столу.

— Полюбуйтесь, Николай Павлович. Он мне нос разбил.

— Вот так сразу и он?

— Все видели, весь класс, мы с Ленкой подтвердим, — вступила Лера.

— А где же класс весь этот? Класс где? — директор начал теребить лежащие на столе бумаги.

— А вы реально хотите, чтобы все тридцать человек налетели сюда? — шестым чувством Новикова понимала, что разговор идёт куда-то не туда.

— Да не кипятись, Лер. Сейчас во всём разберёмся. Ирина Ренатовна, давайте, начнём с вас. Вы же вроде в неплохих отношениях с Виктором Михайловичем, а говорите, он вас ударил. И уж простите, с трудом верится, что наш Степнов мог ударить женщину. Верится с трудом, понимаете?

— Мне тоже с трудом верилось, однако смог. Да и я не первая женщина, на которую ваш Степнов поднял руку, в стенах школы, я имею в виду.

— Подождите-подождите… Кого ещё бил Виктор?

— Меня, где-то с неделю назад, — лаконично отозвалась Лена. — Да и на днях вот синяк на плече оставил. Горазд наш физрук силу демонстрировать.

— Вот как… А можно подробнее узнать, как всё было?

На изложение событий ушло минут десять. Посильную лепту внесли все, включая Леру, которая оказалась очень обстоятельным свидетелем.

— Слушай, Игорёк, может, ты спровоцировал как-то Виктора Михайловича? Должна же быть причина, по которой он тебя ударил.

— Вы серьёзно, Николай Павлович?! — моментально взвилась Лера. — У вас учитель ученика бьёт, а вы говорите, спровоцировал? Или что, у нас активно практикуется право сильного? Ученик по умолчанию виноват! Браво!

— Лер, Лер, — директор примиряюще поднял руки. — При чём тут право сильного? Просто… Ну не мог же Виктор Михайлович взять и ударить ученика? Ни с того ни с сего…

— Напоминаю, меня он ударил на ровном месте, — Лена, понимая, что Новикова сейчас взорвётся, решила «перехватить подачу». — Конечно, его рукоприкладству предшествовала довольно безобразная сцена…

— Господи, о чём мы говорим? — всплеснула руками Каримова. — Спровоцировал, не спровоцировал — какая разница? Он поднял руку на ученика во время урока, это единственное, что должно волновать нас с вами как педагогов.

— Ну, не скажите, Ирина Ренатовна, если были причины у Степнова… Ну, если были, то это совсем другой компот.

— УК РФ так не считает, — Лера снова кинулась в бой.

— Лерочка, ну какой УК РФ? — Савченко продолжал настаивать на позиции миротворца.

— Обыкновенный. Нанесение телесных повреждений пока неясно, какой степени тяжести — может, у Гуцулова сотрясение.

— Да Лер, не передёргивай, какое сотрясение? — Игорь по-настоящему испугался, что Новикова на силе праведного гнева потащит его на освидетельствование.

— Кто знает, Гуцул. Ты вон шлёпнулся порядочно. И затылком приложился.

— Лер, по-моему, ты нагнетаешь…

— Я не нагнетаю, Николай Павлович, я же не насос. Я просто хочу, чтобы Степнова уволили по статье.

— Да что тебе сделал Виктор Михайлович? Сделал-то что?

— Мне лично? Ничего, но он опасен. От него уже пострадали Гуцулов, Лена и Ирина Ренатовна. Кого он ударит в следующий раз, непонятно, потому что на меня уже пытался… Впечатление произвести.

— Николай Павлович, я поддерживаю позицию Новиковой. Если Виктор Михайлович настолько неуравновешен, то допускать его к обучению детей — неприемлемо.

— И вы туда же, Ирина Ренатовна. Давайте как при Лаврентий-Палыче, расстреляем.

— А неплохо бы, — кровожадно фыркнула Лера.

Внезапно Лена с пугающей ясностью поняла, что многое сейчас зависит от неё. Либо она выложит всё как есть, либо Шрек своего ненаглядного физрука выгородит. В конце концов, вся эта каша заварилась из-за неё.

Девушка тяжело вздохнула и начала.

— Николай Павлович, дело не только в том, что Степнов руки распускает. Это вообще из-за меня всё…

— Ничего подобного, — произнесли Ирина, Игорь и Лера в унисон.

— Да ладно, ребят. Это правда моя вина. Вы бы не ввязались в это дерьмо… Простите, если бы у меня мозг был.

***

Следующие десять минут ушли на новую историю, со всеми её подробностями, даже самыми неприглядными.

Лена понимала, что, скорее всего, после этого рассказа органы опеки душу вытрясут и из неё самой, и из деда, да и школу перетряхнут. Потом грянет грандиозный скандал с родителями, и от Швейцарии, в которой никому до неё нет дела, она уже не отвертится. Но Кулёмину настолько заебала сложившаяся ситуация, что было почти всё равно, что будет после, только бы избавиться от угрозы.

На какое-то время в директорском кабинете воцарилась тишина. Савченко нарушил её осторожным вопросом:

— Кхм… Лен… Насколько я понял, ваша близость была… Обоюдным решением?

— Абсолютно, — невозмутимо подтвердила девушка. — Но, понимаете, Николай Павлович, одно дело — однократная близость и разбежались, потому что никто никому ничего не должен. На что я и рассчитывала. Степнову свой взгляд на произошедшее честно описала. Он сделал вид, что меня понял, и некоторое время я даже могла нормально с ним взаимодействовать. Хотя сейчас понимаю, что он просто слишком испугался возможных последствий. И совсем другое дело, когда твоим потенциальным партнёрам бьют морду (и здесь неважно, планируем мы с Гуцулом встречаться или нет), на каждом шагу тебя преследуют, шантажируют здоровьем деда, думают, что вправе решать, с кем тебе общаться, а с кем — нет, где гулять, когда приходить домой… В общем, много нюансов, которые заставили меня десять раз пожалеть, что я с ним спала. И я всё ещё считаю, что однократный… Хм, доступ к телу не даёт Степнову права меня контролировать, как и игнорировать недвусмысленные и неоднократные, прошу заметить, просьбы оставить меня в покое.

— Лен, я вот знаешь, думаю о чём… Если Степнов действительно ведёт себя так, может, он за тебя переживает? Ты его ученица, лучшая спортсменка, девушка, которой он помог разобраться с, как ты сама говоришь, достаточно серьёзными проблемами. Вполне объяснимо, что он волнуется. Возможно, тебя действительно смущает его излишняя настойчивость и ты воспринимаешь её как посягательство на твою свободу. Но… Видишь, во что вылилось отсутствие контроля взрослого человека? Дедушка, дедушка-то твой не справился. И вполне вероятно, заметь, я тебя не обвиняю, — по тону Савченко всем присутствующим стало ясно, что сейчас прозвучат именно обвинения, — только говорю, что вполне вероятно, что близости никакой и не было, а прозвучавшее изложение событий только предлог, чтобы я Степнова уволил.

— То есть, по-вашему, я вру, да?

— По-вашему, Николай Павлович, меня Степнов по щеке не бил, Игорю в нос не прилетало, — вступила Каримова, шокированная таким поворотом событий.

— Нет, ну почему, я с прискорбием допускаю, что Виктор Михайлович погорячился и поднял на Игоря руку, но с другой стороны, Игорь же мужчина, а то, что происходит иногда между мужчинами… Оно редко требует вмешательства третьей стороны. И если бы Игорь согласился пойти со Степновым на мировую, принять его извинения… — Савченко многозначительно посмотрел на ученика.

— Чёрта лысого! — рявкнул Гуцулов. — «Игорь — мужчина» работало бы, если бы нам обоим было по восемнадцать или по за тридцать. Но в сегодняшней ситуации я не могу противопоставить Степнову ни-че-го. А значит, я требую защиты как ученик, которого учитель ударил в стенах школы.

— Прямо-таки требуешь?

— Требует, требует, — решительно кивнула Лера. — И если вы её не обеспечите, я буду вынуждена обратиться к отцу как к представителю правоохранительных органов.

— И вообще, Ирина Ренатовна — так-то тоже пострадавшая сторона, — напомнила Лена.

— Ну, что касается Ирины Ренатовны, она, конечно, может обратиться в милицию, но я бы очень просил этого не делать. Возможно, Степнов действительно погорячился, и ему придётся взять несколько дней за свой счёт — отдохнуть, обдумать своё поведение… — Савченко взял со стола ручку и принялся вертеть её между пальцев. — И поскольку доказательств Лениной истории у нас нет, я думаю, мы ограничимся… Выговором? — под возмущёнными взглядами воинственной четвёрки мужчина слегка стушевался. — И лишением премии.

Прежде чем не на шутку рассерженная компания успела среагировать, в дверь канцелярии постучали.

— Николай Павлович, у нас ЧП! — в кабинет, не дожидаясь приглашения, влетела Борзова.

— Что, опять? Господи, Людмила Фёдоровна, вы меня в гроб вгоните, вгоните в гроб! — лицо директора начало наливаться угрожающей краснотой.

— О, вы уже здесь! — завуч кивнула Лене и Игорю и нахмурилась, увидев синяк Каримовой. — Не поняла… Ирина Ренатовна, это что такое?

— Не сошлись со Степновым во взглядах на педагогику, этику и мораль, — дипломатично пояснила Ирина.

— Он и вас ударил? О случае с Гуцуловым гудят все старшеклассники.

— О, началось, — тяжко вздохнул Савченко. — Людмила Фёдоровна, мы пытаемся во всём разобраться.

— Судя по всему, вы пытаетесь разобраться без главного действующего лица. Степнова-то почему не привлекли?

— К уголовной ответственности? Надеемся, получится, — буркнула Лера. — Но Николай Павлович в адвокаты записался.

— Новикова, подожди с уголовной-то ответственностью. Выяснить всё надо.

— Тоже будете его оправдывать?

— Лер, я всего лишь хочу понять, что происходит, а без Степнова это невозможно, — Людмила Фёдоровна успокаивающе положила руку на плечо девушки.

— Ну, валяйте, — милостиво согласилась Лера.

— Спасибо, — это короткое слово было произнесено без малейшего намёка на иронию, что немного ободрило Новикову и остальных, всех, кроме, пожалуй, директора.

— Людмила Фёдоровна, пожалуйста, попросите дежурного пригласить сюда Виктора Михайловича.

Завуч кивнула и ненадолго вышла.

— Пока не пришёл Виктор Михайлович, ребят, я бы попросил вас быть… Лояльнее, что ли? Вы вообще уверены, что хотите сор из избы выносить?

— Простите, Николай Павлович, к кому мы должны быть лояльнее? К человеку, который преследует несовершеннолетнюю?