Часть первая: 21 (1/2)

Еще даже не пробило пять часов, когда Гарри пригласили на «встречу» с начальством. Он прекрасно знал причину, и прежде ему казалось, что это знание и то, что можно заранее продумать свои слова, поможет быть спокойней.

Но нет.

Тревога, свернувшаяся в животе, когда его позвали в главный кабинет отдела магического правопорядка, была абсолютно такой же, как и всегда.

У него были дела намного важней — например, попытаться понять, какой старинный чистокровный род был связан со Слизеринами.

Он подозревал Малфоев, но таким скользким гадам вообще мало кто доверял, да и Малфой просто не мог быть Волдемортом.

Скримджер, Толстоватый и Боунс сидели, ожидая его, с похоронными лицами. Гарри почти замутило. Он сжал кулаки, прежде чем его пальцы хотя бы раз дрогнули, и замер.

— Прошу, — негромко сказала мадам Боунс. — Присаживайтесь, мистер Поттер.

Гарри уселся на стул напротив стола, переводя напряженный взгляд между сидящими. Он отказывался начинать разговор, спотыкаться на словах и путаться в оправданиях, когда оправдываться ему было не за что.

Троица переглянулась.

— Мистер Скримджер рассказал нам, что произошло прошлой ночью в вашем отделе. Сожалею вашей потере, — сказала Боунс. Гарри напряженно улыбнулся ей, склонив голову, принимая её соболезнования.

— И, если только у Лорда Волдеморта, как он себя называет, нет волшебной способности лично проходить сквозь нашу охрану и выключать камеры, обстоятельства их смерти весьма подозрительны, — холодно заметил Толстоватый. — Особенно учитывая, что, как мы поняли, он обычно не оставляет выбранные жертвы живыми и нетронутыми. И… учитывая развитие событий, люди умирают не в том порядке.

— Не думаю, что будет слишком странно представить, что вы попытаетесь переступить через что-то, чтобы защитить любимых, — вставила Боунс, куда более сочувствующе. — Скримджер сказал, что вы заключили сделку — которую не согласовали с начальством, — с этим убийцей?

Гарри практически чувствовал как глаза Пия пытаются выгравировать на нем цитаты из закона. Он был не на той позиции, чтобы заключать несогласованные сделки, особенно с разыскиваемыми преступниками.

Он помедлил.

— Да, я заключил сделку. Из двенадцати больше никто не умрет.

— Да, и ты только что убил свою оставшуюся семью! — не выдержал Скримджер, теряя терпение.

— Вы понимаете, что по закону вас должны немедленно заключить в Азкабан? Хотя ваш начальник настаивает, что будет лучше перевести вас для лечения к целителю Сметвику. Это дело явно… дается вам непросто, — спокойно сказала Боунс.

Глаза Гарри зло вспыхнули, как и напугавшая ярость — потому что он точно знал, что она целиком принадлежала ему. Как будто из него хотела выбраться какая-то огромная змея и атаковать, потому что они не понимали и даже не хотели понять.

Они делали вид, что понимают, через что он проходит, но откуда им знать?! Их рабочий день закончится, они уберут бумаги в ящик стола и уйдут домой к своим семьям, волнуясь лишь чуть больше, чем все остальные.

Но это был не его случай. Он никогда не был в безопасности. Ни бодрствуя, ни засыпая, ни в одиночестве, ни в компании. На задворках сознания всегда была часть Волдеморта, из-за которой ему казалось, что людям должно быть противно находиться рядом.

Никто не должен так бояться себя и своих возможностей, как это делал он. Раньше он даже устанавливал камеры в своей комнате, чтобы убедиться, что никого не убивал, пока спит!

Он сглотнул комок в горле. Размышляя, стоит ли молчать — мысль об Азкабане или госпитализации была невыносима. Не уверенный, что мог вообразить совсем уж другую судьбу.

— Я их не убил, — сказал он, немного приврав. Он убил своего дядю. Слова были словно яд на языке. — Это был обман. Я их переместил. Не мог выдержать еще больше смертей. Я все подстроил.

Они не сводили с него внимательных взглядов.

— Вы все подстроили? — лицо Боунс не изменилось, не давая и намека на то, поверила ли она ему или нет. — И почему вы лишь сейчас решили поменять свой рассказ?

— Я не меняю свой рассказ. Я сказал Скримджеру, что заключил сделку, и ничего не ответил на вопрос о том, убил ли я их, — он бросил ледяной взгляд на начальника. — Не моя вина в том, что он с такой готовностью поверил, что я превратился в того, за кем охочусь.

— Куда вы их переместили? — спросил Толстоватый.

— Я не раскрою эту информацию. Учитывая прежний опыт в деле Волдеморта и его базу данных, лучше мои секреты останутся со мной. Я и сейчас это рассказал лишь потому, что иначе был бы осужден за убийство, — выплюнул он. — Если, конечно, вы не хотите увеличить шансы восьмерых людей на то, чтобы умереть. Восьмерых, включая вас, — добавил он, посмотрев на Скримджера.

Мужчина смотрел на него в ответ, поджав губы, прежде чем опустить взгляд.

Наступила тишина, в которой, кажется, они пытались договориться. Толстоватый подался вперед.

***</p>

Том Риддл не привык волноваться: ему или было плевать, или все шло идеально по его плану, или будет идти без особых поправок и проблем.

Но Гарри не появился на сеансе.

Конечно, глупый мальчишка, скорее всего, работал допоздна, и снова забыл — и единственное, что уменьшало желание прирезать Гарри за такую грубость было знание, что он сам был собственным соперником за его внимание и время.

Гарри задерживался на работе из-за Волдеморта, так что ему стоило быть польщенным.

Но, как бы не было волнующе и приятно находиться в центре мыслей Гарри, он предпочел бы, чтобы тот был поблизости, особенно после того, как почувствовал вкус более личного общения с ним.

Еще до того, как он стал психиатром Поттера, ему хватало наблюдать за ним со стороны, дергая за ниточки и зная, что тот отчаянно пытается держать себя в руках и найти его.

Но теперь, когда Том знал, что у него может быть… Что ж, не зря про зависимости говорили, что, стоит лишь раззадорить аппетит, как жизнь начнет вертеться вокруг них.