Часть первая: 15 (2/2)

Гарри не представлял, каким хрупким казался со стороны, со своими очками и красивыми глазами, в которых эмоции, не выдаваемые ни жестом, ни голосом, читались даже сейчас.

Том знал, что будет ошибкой решить, что тот, и правда, сломлен. Дым от руин окутывал его, то тут, то там виднелись потрескавшиеся остатки стен и ямы. Но стержень, который ему так нравился, все еще не был тронут.

Будь Гарри похож на других жертв, будь он просто слабаком с трагичным прошлым, Том бы поигрался с ним и убил давным-давно, чтобы завершить начатое. Но когда он вернулся в волшебный мир, Гарри оказался неожиданно прекрасным.

Он не сразу понял, слишком хорошо тот скрывался, но потом его накрыло озарение.

Гарри был такой же, как он.

Поэтому он привяжет его к себе, удовлетворит свое любопытство, пройдет по границе собственных желаний — его никогда не оставляло жадное желание трофеев, — и решит, убьет его или сохранит себе, как какую-то изящную вещь. Собственная неопределенность на этот счет тревожила.

Том выпрямился, сосредотачиваясь.

— Что-то случилось? — негромко поинтересовался он. — У меня сеанс с другим пациентом.

— Ты должен прийти в отдел.

А. По лицу Гарри было видно, что тот ни в чем его не обвинял, что это лишь мера предосторожности из-за нависшей опасности. Очень некстати, но… Не неожиданно.

— Надеюсь, это формальность? — все равно уточнил он, но кивнул. — Конечно, что угодно, лишь бы подтвердить мою невиновность.

— Прости, — Гарри действительно звучал виновато, и, быть может, то, что мальчишка пришел один, словно это не арест, а просто приглашение на беседу, что-то да значило.

Это было мило.

— Сейчас закончу, — произнес Том. — Понимаю, что у тебя нет времени, но…

— Ничего страшного.

Том указал на приемную и проследил, что Гарри сел, и вернулся к своему пациенту, позволяя двери закрыться — размышляя о том, каким обманчиво маленьким выглядел Гарри сейчас, утопнув в мягком диване.

Ему хотелось приодеть мальчишку в дорогие мантии и костюмы из хорошей ткани и шелка — что-то вроде того костюма, такого по-слизерински зеленого цвета, который он надел на рождественскую вечеринку. Гарри не знал о предках Тома, но видеть повзрослевшего ребенка, которого он хотел убить… Который в других развилках и пророчествах…

Ему нравилось видеть Гарри в своих цветах.

Он олицетворял спокойствие, повернувшись к своей пациентке — Беллатрикс Лестрейндж.

— Какие-то проблемы? — спросила она, не сводя с него немигающего темного взгляда.

— Боюсь, у меня появились дела, миссис Лестрейндж. Может, продолжим в другой, более подходящий, раз?

В уголках сдержанной улыбки, которой она его одарила, таилось сумасшествие. Беллатрикс встала.

— Конечно, доктор. Это Аврор Поттер?

— Да.

— Ужасный случай на балу, — с легкостью произнесла она, ее глаза блестели. Он почти улыбнулся, склонил голову, но больше ничем не показал своих эмоций.

— Хуже быть не может.

Она рассмеялась и ушла.

Не считая Гарри, она была его любимым пациентом… в своем роде, конечно.

Он раскатал рукава, разгладил все складки на костюме и вышел к Гарри.

Ему до ужаса хотелось отпустить комментарий про наручники, но, учитывая ситуацию, это вызвало бы ненужные подозрения, так что он просто молча проследовал за Гарри, приняв его руку для двойной аппарации в Министерство.

Несколько людей посмотрели на них, когда они зашли в Аврорат. Руки Тома были надежно скреплены заклинанием перед ним. Это было больше для вида, вряд ли заклинание действительно могло его удержать, но он не хотел показывать сейчас всю свою силу.

Он сел в поле зрения Гарри в его кабинете. Вокруг белым шумом жужжала паника его преступлений, и Том скользнул взглядом по фотографиям на стене.

Кабинет Гарри напоминал его фотографии с Краучем под оборотным зельем — тоже, своего рода, алтарь. Это очень льстило — все эти фото, нити и записки указывали на растущую одержимость жертвы. Ему хотелось довольно улыбнуться.

Единственное, чего не хватало на доске — имени и лица. По пути сюда, он заметил мрачного Мастера Зельеварений, и не сомневался, что Пророк вскоре опубликует официальное заявление.

Том бросил взгляд на часы, следя за тем, как истекают минуты первого дня.

Петунья Дурсль. Том жадно следил за тем, как Гарри ходил по кабинету, явно не в силах сосредоточиться.

Подбираться так близко было опасно и рискованно, но и награда была высока. Ничего не могло быть лучше этих взволнованных губ, горящих глаз и спутанных волос.

В Гарри начинала проявляться та уродливая разруха, что была внутри. Тому это казалось прекрасным.

— Хочешь поговорить? — спросил он. — Раз уж я здесь.

— Учитывая, что ты — подозреваемый, то не стоит, — пробормотал Гарри. Том не сводил с него внимательного взгляда, зная, что не стоит надавливать, но ему очень хотелось услышать, что тот думает о происходящем.

Он просто кивнул и начал читать захваченную с собой книгу, краем глаза следя за тем, как Гарри меряет шагами кабинет.

Прошло всего десять минут, и Гарри громко вздохнул, падая на стул.

Том поднял брови, больше переживая, что скоро начнется первый этап.

Уже почти полночь и никто не умер, в конце концов.

— Думаешь, мне нужно встретиться с ними? — внезапно спросил Гарри. — Думаю, да.

Том моргнул — видимо, ему стоило быть польщенным, что тот считал, что он умеет читать мысли. Конечно, умеет, но это было не так просто, как описывалось в комиксах.

— Встретиться с кем?

Гарри бросил на него быстрый взгляд, снял очки и протер их, как обычно, когда не хотел смотреть на кого-то.

— Моими родственниками. Дурслями. Волдеморт вписал их в свой лист двенадцати дней.

— Сочувствую.

Он почти чувствовал вкус бурлящих под поверхностью проблем, уродливых ошметков сломанного детства, и внутри просыпалось собственничество от мысли, что, пусть и не напрямую, он был тому причиной.

Том убил родителей Гарри и тем самым, в каком-то смысле, присвоил жизнь этого мальчишки, ведь он приложил к ней руку, помог ей пойти именно в этом направлении.

Гарри нервно дернул головой на его слова, бессмысленное, ничего не меняющее сочувствие, почти встал, и тут завизжали сигналы тревоги, смешиваясь со звуком шагов спешащих авроров.

Точно вовремя.

Гарри за секунды оказался за дверью, и Том последовал за ним — зная, что теперь его «предполагаемая» невиновность доказана еще больше. Взгляд у Гарри был дикий.

— Что случилось?

Они успели увидеть горящую Петунью Дурсль прежде, чем туда ворвались опоздавшие маги, уже не успевающие её спасти.

Том спрятал улыбку, наслаждаясь его реакцией.

Гарри поник, зажмуриваясь.

Потом ярко вспыхнувшей магией швырнул стол через весь кабинет и закричал.