Часть первая: 12 (1/2)

Том отвел Гарри в свободную спальню рядом со своей. По пути он показал, где находится ванна и приготовил свежее и пушистое полотенце для Гарри, если тому вздумается принять душ.

В венах звенело глубокое удовлетворение.

Все было идеально. Словно он, наконец, увидел, как шедевр, над которым он трудился много лет, становится достоянием общественности, или словно касался тонких струн инструмента, играющего лишь для него.

От того, как прекрасно Гарри ломался, хотелось почти плакать — и это, конечно, была его заслуга.

Его пациент бессознательно и отчаянно цеплялся за него. Драгоценный камень, который следовало обрабатывать с предельной тщательностью и осторожностью — возможно, алмаз? Гарри был очень сильным, а алмаз может поцарапать лишь другой алмаз.

Ему в любом случае хотелось попробовать и смаковать каждый дюйм агонии Гарри, проглотить испуганную растерянность и узнать, сколько раз он сможет утешить боль трещин прежде, чем мальчишка окончательно сломается.

Его кровь пела от желания.

Слышать, как Гарри говорит о нем, ничего не зная, открывая потаенные секреты своего сердца тому, от кого должен их охранять тщательней всего, было прекрасно.

Не то чтобы его пациент не был, в какой-то степени, в надежных руках.

Он бы не позволил кому-либо другому причинить боль Гарри, он дорожил им и даже по-своему любил. Той любовью, в которой граница между ненавистью и безумным притяжением часто размывалась, наполненной одержимостью и жаждой контроля.

Но это не уменьшало его желания сорвать золотую обертку. Гарри был таким… таким сдержанным, что ему хотелось вытащить все наружу.

Если бы такое убийство удовлетворило его, Том уже бы вырвал сердце Гарри из груди, чтобы увидеть, как эти зеленые глаза расширяются и темнеют от боли, в то время как жизнь и чувства все еще метафорически слабо бьются в его пальцах.

Завладел бы каждой частичкой, чтобы никто не сомневался в его принадлежности.

— Я точно могу остаться? — Гарри посмотрел на него. Том успокаивающе улыбнулся в ответ, заходя в спальню.

— Я уже сказал, что да, — снисходительно напомнил он. Как же раздражало повторять уже сказанное! Том вздохнул: Гарри все еще выглядел неуверенно. — Если честно, — солгал он, — я, конечно, считаю своим профессиональным долгом наблюдать за тобой и убедиться, что ты в порядке, но лично я буду рад компании. После… этого. Тем более, компании такого известного аврора, как ты.

Последнее предложение было сказано с легким поддразниванием.

Гарри заметно приободрился и расправил плечи, вскинувшись с осознанием, что он — не бремя, а необходимость.

Это было мило, и даже в каком-то роде знакомо; хотя он и представлял, что им нравилось это чувство по разным причинам. Тому нравилась та власть, которую давали ему те, кто в нем нуждались, Гарри же жаждал подтверждения, что он хоть кому-то нужен.

Образцовая детская травма, перевязанная красивым бантом.

— Ну, если тебе от этого будет легче, — попытался усмехнуться Гарри.

— Будет, — улыбнулся Том в ответ, прежде чем на секунду посерьезнел, пока Гарри осматривал комнату. Его собственная комната была отделана в темно-зеленых и синих тонах с деревом, эта же спальня была кремового цвета с одной темно-красной стеной за изголовьем кровати.

— Спасибо, что пошел на сделку ради меня.

Гарри сглотнул, смотря на пол.

— Ну, ты слишком много знаешь, чтобы оставлять тебя Волдеморту, — попытался отмахнуться он.

Том подавил усмешку, радуясь, что Гарри, чувствовавший неловкость, не смотрел на него.

— И что он бы сделал с этой информацией?

— Вылепил бы из меня свое подобие, — моментально ответил Гарри, моргнул и сжал пальцы. Это было просто замечательно.

— Твои тайны в безопасности, не волнуйся. Одолжить тебе одежду и зубную щетку?

***</p>

Когда Гарри, запутанный в одеяле, открыл глаза, то немедленно об этом пожалел.

Все воспоминания вернулись с необычной яркостью, уничтожающей спокойствие затуманенных воспоминаний и забвения, с холодным потом на незнакомых простынях.

Алая стена над ним была словно пропитана кровью.

Сны были тяжелыми, наполненными смертью Крауча, алыми глазами, удушьем от нечетких теней, которые кружились вокруг и ласкали его кожу. Прикосновения до боли обжигали холодом, в то время как нежные пальцы приносили такое же наслаждение. Пальцы. Тени. Он хотел сказать, тени.

Мерлин, неужели он недостаточно сошел с ума?

Он сел и заметил стакан с водой, который стоял на прикроватном столике.

Том. Гарри позволил себе слабо улыбнуться, хотя ему было неуютно от мысли, что тот заходил, когда он спал, и, без сомнения, видел, как он ворочался и метался по кровати.

Он потер глаза, вскочил с кровати и стянул рубашку.

Вчерашние события оставили во рту едкий привкус и ничего не казалось прежним — словно мир немного сдвинулся или едва уловимо поменял оттенок.

Он убил кого-то.

В следующую секунду Гарри снова, спотыкаясь, кинулся в ванную, до побелевших костяшек сжал унитаз, без сил в ногах и пустотой в животе.

Он должен добраться до штаба аврората и дать показания. Повезло, что ему не хотелось завтракать. Гарри поднялся, выпил еще воды, чтобы избавиться от неприятного привкуса во рту.

Повернулся и увидел Риддла, опирающегося плечом на дверной проем, и почти подпрыгнул от неожиданности.

— Мордред, не делай так! — прорычал он. Том поднял брови и Гарри покраснел, сжимая зубы. — Спасибо, что одолжил свою гостевую спальню. Я верну тебе рубашку, — он сжал мягкую, без сомнения, неприлично дорогую ткань, все еще сложенную в его руках, стараясь не дрожать в прохладной ванной.

Внезапно он остро осознал, что стоит, покрывшись гусиной кожей, в одних боксерах в ванной своего психиатра, в то время как Том был полностью одет.

Он почувствовал себя до ужаса раздетым и прочистил горло.

— Не торопись, — пробормотал Том, окидывая его медленным, почти инспектирующим, взглядом. Гарри скрестил руки.

— Я собираюсь в аврорат. Уверен, ты занят с пациентами-клиентами, ну или чем ты там занимаешься весь день, — пробормотал он.

— Хочешь дать показания о случившимся?

Что-то в голосе Тома заставило его остановиться.

— Думаешь, не стоит? — Гарри нахмурился.

— Не мне решать, — легко ответил Том. Гарри поморщился.

— Я спрашиваю.

— Я не говорю, что ты не должен давать показания. Я понимаю, что ты должен.

— Но? — надавил Гарри. Том облизал губы.

— Но не могу не задаться вопросом, насколько разумно рассказывать все детали.

Гарри смотрел на него.

— Ты предлагаешь соврать. Это уголовное преступление, доктор Риддл.