Часть 9 (2/2)

— Сделаю все, что скажешь, — кивнула Амиция. — Когда ты уезжаешь?

— Завтра на рассвете. Попробую до утра приготовить все, что нужно.

Конечно, медлить было нельзя, и все же при его словах сердце Амиции упало.

— Я покажу тебе, как готовить обезболивающее. Гюго оно понадобится, — сказал Лука, когда они спускались к повозке. — Оставлю записи на всякий случай, но, думаю, ты легко справишься. Ты же тоже алхимик.

— Ты меня учил только бомбы делать, — горько усмехнулась Амиция.

— Это почти то же самое.

В фургоне Лука торопливо разобрал свой походный чемоданчик — какие-то пузырьки он достал и спрятал в шкафчик, заменяя их другими. Затем он вырвал страницу из своей толстой записной книжки и протянул Амиции. Там аккуратным почерком был указан короткий список ингредиентов и порядок приготовления.

Наконец, Лука затянул ремень вокруг чемоданчика и отложил его в сторону. С глубоким вздохом алхимик опустился на лавку вдоль стены и поднял на Амицию глаза — огромные, растерянные и печальные. Он выглядел подавленным, и смотреть на него такого ей было невыносимо. В детстве Амиция вела бы себя громко и энергично, дала бы волю своему острому языку, задела бы его самолюбие и разогнала бы глуповатой бравадой его нерешительность. В конце концов, они уже оказывались в таком положении, и даже крысиная армия их не напугала.

Но сейчас все было совсем по-другому. Лука не суетился от беспокойства — лишь смотрел так, будто искал в ней что-то. Амиция же не чувствовала в себе прежней дерзости. Теперь она понимала, что Лука беспокоится за Гюго не меньше нее самой. Мальчик стал для Луки больше, чем просто ребенком богатых господ с таинственным проклятием в крови.

— Я могу чем-то тебе помочь? — тихо спросила она, но Лука лишь покачал головой.

— Нет. Не знаю. Наверное. Мне нужно поработать над эликсиром до отъезда, — отозвался он. — Он пока не готов, но, возможно, если у меня будут нужные ингредиенты…

— Возможно? — голос Амиции сорвался и превратился в шепот. — Зелье может не сработать?

— О, Амиция! — Лука закрыл лицо руками, с силой прижимая ладони к глазам. Переборов себя, он снова взглянул на нее — теперь уже с отчаянием. — Хотел бы я сказать тебе, что точно помогу Гюго, но я не могу. Я просто не знаю, понимаешь? Боже, я так тебя подвел… Я вас всех подвел.

Он снова спрятал лицо в ладонях и затих.

Амиция стояла не шелохнувшись, наблюдая за его сгорбленной фигурой. Она, наверное, должна была злиться на алхимика, кричать, размахивать кулаками, может, даже разбить пару склянок, требуя, чтобы он нашел способ спасти ее брата. Но она не находила в себе гнева — только печаль и горькую нежность.

Амиция тихонько подошла к Луке и опустилась перед ним на колени. Осторожно отняв ладони Луки от его лица, она, повинуясь не осознанному пока порыву, прижала их к губам.

— Спасибо тебе, — проговорила она. Когда Лука непонимающе взглянул на нее, продолжила: — Спасибо за то, что пытаешься помочь Гюго. Ты столько для нас сделал, что я, наверное, никогда не смогу расплатиться перед тобой.

— Амиция, мне ничего не нужно от тебя, — мягко ответил Лука, не сводя с нее глаз. — Вы дали мне намного больше, и…

— Я просто хочу, чтобы ты знал: я никогда не забуду этого, — Амиция крепче сжала его ладони в своих. — Никогда. И я верю, что Гюго выберется. И знаю, что мы сделаем все возможное, чтобы он поправился.

— Да, — лицо Луки немного просветлело, и он легонько пожал ее руки в ответ. — Да, ты права. Мы сделаем все, что можем.

***

Они провели в фургоне всю ночь. Амиция несколько раз поднималась в спальню, чтобы проверить, как там Гюго. К счастью, он спокойно спал, и Беатрис, вознамерившаяся просидеть у кровати сына без сна, тоже смогла отдохнуть. Лука пытался настоять, чтобы и Амиция поспала, но ей не хотелось отходить от него — на случай, если ему что-то понадобится.

— Амиция, подойди на минутку, - вдруг позвал он ее.

Она, вздрогнув, очнулась от нервной дремы. Поднявшись с табурета в углу, она приблизилась к рабочему столу Луки. Места там было немного, и им пришлось стоять, плотно прижавшись плечом к плечу. Указав на скланки, выставленные на столе, Лука начал объяснять:

— Гюго будет очень больно, особенно по ночам.Это сильное обезболивающее, я готовлю его для… - он на секунду запнулся и, сглотнув, продолжил: - Для умирающих. Чтобы они не страдали.

Амиция судорожно вздохнула.

— Лука…

— Я знаю, как это звучит, - перебил он ее. - Но не волнуйся, оно безвредно, если не пить его слишком долго. И Макула сильна, нам не перебить ее какими-то травками. Смотри, сначала нужно подогреть немного воды…

Тихий, размеренный голос Луки успокаивал Амицию. Она внимательно вслушивалась в его инструкции; повторяла за ним, чтобы не забыть; следила за его руками, которые ловко перетирали и взвешивали ингредиенты. Ей оказалось так просто привыкнуть к тому, что он вновь стал частью их семьи, что его отъезд, пусть даже на несколько дней, казался немыслимым.

— …Теперь нужно добавить маковое молоко, и все готово, - Лука закупорил готовое зелье и отставил его в сторону. - Немного сложнее, чем Игнифер, но, я уверен, ты справишься. Амиция?

— Да, действительно не так сложно, - она натянула на лицо вымученную улыбку. - Спасибо.

Они всё стояли вплотную, каждый погруженный в себя, но ощущая тепло друг друга. Решившись, Амиция позволила себе склонить голову на острое плечо - лишь короткое касание, подумала она, ведь рукой не дотянуться.

Но Лука внезапно ответил, коснувшись щекой ее волос. Прошло всего мгновение, прежде чем Амиция сделала шаг назад от стола, пряча глаза. Но даже его оказалось достаточно, чтобы безвозвратно привыкнуть к чувству безопасности, которое оно ей подарило.

Которое Лука подарил ей.

***

Когда она в очередной раз вышла, чтобы проверить брата, небо над горизонтом просветлело.

— Лука, — позвала она.

Алхимик оторвался от работы и, заметив занимающийся рассвет, нахмурился.

— Хоть зимой ночи и длиннее, но их все равно недостаточно, — сказал он, откладывая записи. — Похоже, пора в путь.

Лука снова переупаковал свой чемоданчик, добавив в него кое-какие ингредиенты и образец главного эликсира.

— Шалфей висит слева от двери, маковое масло — на полке рядом, в круглом черном пузырьке, там подписано, а вода сойдет обычная, — произнес Лука суетливо. В последний раз оглянувшись, он судорожно выдохнул. — Кажется, ничего не забыл.

— Иди-ка сюда, — Амиция сняла с шеи свой теплый шарф. Немного замешкавшись, Лука наклонился, чтобы ей удобнее было обернуть его шею в мягкое тепло. — Не простудись по дороге.

Он послушно кивнул.

— Амиция, еще кое-что.

— Да?

— Твои видения.

— Не будем об этом, — Амиция покачала головой. — Сейчас для этого точно нет времени.

— Присядь, прошу тебя. На минутку, — Лука потянул ее на табурет, и Амиция неохотно села. — Меня тревожит твое состояние. Я боюсь, что если крысы пролезут в дом — а они точно это сделают — тебе станет хуже.

— И что ты предлагаешь? — Ее голос прозвучал слишком резко, и Амиции стало неловко. — Прости.

— Все хорошо, — Лука улыбнулся, но лишь на миг. — Я просто очень боюсь за тебя. Когда у тебя были эти приступы, я мог тебе помочь. Мог хотя бы закрыть тебе глаза на те ужасы, что ты видишь. Но сейчас, когда тебе будет страшнее всего, я не смогу быть рядом.

Амиция уткнулась взглядом в пол, не зная, что ответить.

— Мне впервые хочется услышать, что ты справишься сама, — прошептал Лука.

Почувствовав легкое прикосновение к щеке, она подняла голову. Лука касался ее лица кончиками пальцев и смотрел прямо ей в глаза — это было невыносимо, и в то же время она не могла заставить себя отвести взгляд. Амиция внезапно вспомнила, что после той ужасной ночи в лесу, когда она чуть не погибла, Лука смотрел на нее так же: словно больше всего на свете боялся ее потерять. Тогда она, будучи упрямой девчонкой, едва обратила на него внимание. Но с тех пор слишком многое изменилось, и Амиция со всей остротой, со всей болью ощутила, что много лет тоже боялась больше никогда его не увидеть.

Она закрыла глаза и прижалась щекой к его ладони. Странный порыв — просто желание, которому она повиновалась; жест, который может что-то значить, а может, и нет. Жест, который заставлял ее чувствовать себя в безопасности.

Амиция подумала, что могла бы сидеть так часами — зажмурившись, чувствуя, как пальцы Луки легонько поглаживают ее по лицу. Но именно сейчас она не могла себе этого позволить.

Она накрыла своей ладонью руку Луки и открыла глаза.

— Тебе пора ехать.

***

Пока Лука запрягал лошадь, Амиция вернулась в дом, чтобы собрать немного еды в дорогу. Хотя она понимала, что Лука уезжает не по своей воле, а чтобы спасти Гюго, ей ужасно не хотелось его отпускать. А от мысли, что Лука может не успеть вернуться вовремя, Амицию и вовсе охватывал ужас.

Собрав небольшой узелок, она вернулась к Луке. Тот пытался затянуть подпругу, но ремень то и дело выскальзывал у него из рук, и алхимик тихонько ругался себе под нос.

— Дай помогу, — Амиция опустилась рядом с ним. Она продела ремень в пряжку и закрепила ремень, и только потом заметила, почему Лука не справлялся: у него сильно дрожали руки. — Тебе холодно? Давай принесу тебе рукавицы, у меня где-то были…

Лука замотал головой. Лицо у него заметно побледнело, под глазами залегли глубокие тени. Он неловко забрался в седло и посмотрел на Амицию, как будто собираясь что-то сказать, но не решаясь. Наконец, Лука заговорил срывающимся голосом.

— Амиция, если я не успею…

— Ты успеешь, — перебила она его. — Все будет хорошо. Мы дождемся тебя, и все будет хорошо.

— Я вернусь как можно скорее, — с трудом проговорил Лука. Он сжал поводья так сильно, что побелели костяшки. — Клянусь.

— Знаю. А теперь поезжай, — Амиция из последних сил улыбнулась, задыхаясь от подступающих слёз. — Во весь дух.