Часть 7 (2/2)

Амиция только пожала плечами. Она сосредоточилась на особенно упрямом пятне, как вдруг Лука спросил.

— А тебе кто-нибудь когда-нибудь нравился?

Она обернулась в удивлении; Лука задумчиво глядел в воду, водя по ней какой-то длинной травинкой. Что вдруг за вопросы такие?

И все же она невольно задумалась.

Любовь и брак всегда мало ее интересовали. Она вспомнила, как сказала однажды отцу: “Вы готовите меня только к тому, чтобы следовать за кем-то?” И хотя это была шутка, в ней было немало правды и искренних ее чувств. С раннего детства она мечтала стать рыцарем. Но когда жизнь заставила ее думать только о выживании и безопасности ее близких, мечты и стремления к чему-то рассыпались в прах.

Она вспомнила, как однажды в беспощадной тьме появился яркий проблеск. Артур — ловкач с рыжими волосами. Когда он храбро спас их из лагеря инквизиции, Амиция почувствовала незнакомое тепло в сердце, которое с каждым днем все больше занимало ее существо. Она вспомнила, как Артур смотрел на нее своими внимательными голубыми глазами, когда они разговаривали. Как он ловко взбирался по стенам, выделывая безумные сальто.

Как он улыбнулся ей в последнюю секунду перед своей гибелью — с щемящей надеждой.

Как часть ее сердца навсегда умерла вместе с Артуром.

— Да, — Амиция почувствовала, как защипало в глазах. — Думаю, да.

— Мне нравилась Мели, — задумчиво произнес Лука. — Рядом с ней я вел себя как полный дурак. А она только смеялась надо мной. Я даже плакал, когда она ушла, представляешь?

Плакала ли она после того, как Артур захлебнулся кровью у нее на глазах? А когда Родрик умер, спасая ее и Гюго от неминуемой гибели?

Не проронила и слезинки.

Чертово пятно все не отстирывалось. Наоборот, оно становилось только больше, багровея — и Амиция увидела, что ткань в ее руках насквозь пропитана кровью. С испуганным криком она отшатнулась от воды.

— Амиция, что случилось? — Лука бросился к ней.

— Кровь… Кровь… — повторяла она, в панике стягивая перчатки. Она была уверена, что ее руки тоже в крови и их нужно отмыть как можно скорее. В ушах оглушительно стучало.

— Где кровь? Ты поранилась? — Лука оглядывал ее с ног до головы. — Амиция, ответь мне!

— В воде, — выдохнула она.

Лука вытащил из реки отброшенную Амицией рубаху — совершенно белую, без единого красного потека. Она взглянула на свои руки: сухие и чистые, разве что пальцы крупно дрожат.

— Нам лучше вернуться домой, — осторожно сказал Лука. Но Амиция снова надела перчатки, выхватила у него из рук рубаху и продолжила стирку. Что бы ни заставляло ее видеть то, чего нет, она не собиралась позволять фантому напугать себя.

— Я почти закончила.

— Амиция… — Лука был встревожен. — Снова видения?

Но она лишь нервно дернула головой. Вот почему она не любила оглядываться назад — в прошлом было так много крови, что она просачивалась даже в настоящее.

Амиция не проронила ни слова, пока заканчивала стирку. К дому они шли тоже в полной тишине. Лука донес корзину с отяжелевшим бельем и начал развешивать его во дворе.

— Я сама, отдай, — резко сказала Амиция, оттесняя его от веревок. — Я не беспомощна.

Лука потянулся за другой простыней, но Амиция оттолкнула его руки.

— Я просто хочу помочь! — возмущенно воскликнул он.

— Я же сказала, что сделаю все сама! — Амиция повысила голос. Внутри нее неконтролируемо нарастала злость. — Хватит ходить за мной, как за ребенком! Я семь лет как-то справлялась сама, справлюсь и сейчас.

— Как знаешь, — Лука с досадой глянул на нее и, отвернувшись, зашагал вглубь двора. Через мгновение дверь его фургона громко захлопнулась.