Глава 20: Сатору (2/2)

— Но ты уже выполнил свою часть сделки, — парировал Яширо, отложив вилку и нож и скрестив руки, устремляя все свое внимание на Сатору. — Ты не умер, но твоя жизнь все еще принадлежит мне. Я могу забрать ее в любой момент, когда захочу. К тому же я оставил Ишикари и твоих ненаглядных друзей в покое.

Сатору не мог поверить своим собственным ушам. — Хочешь медаль за то, что никого не убил?

— Нет. Просто отстаиваю свои права в нашей с тобой сделке, — сказал Яширо. — А потом ты ее расторг. Когда проснулся. Ты все… усложнил.

Крыша. Его немного пугало, что он так легко понимал, какой логике следует Яширо.

— Формально, ты нарушил наше соглашение. Я мог бы убить любого, кто мне мешал. Признаюсь честно, я даже собирался, — его глаза сузились. — А начал бы с твоего Кобаяши.

Руки Сатору сжались в кулаки, а лезвие опять впилось в ладонь.

— Но, заметь, я этого не сделал, — продолжал он, а лицо его озарилось обманчиво невинной улыбкой. — Вместо всего этого я вернул себе то, что судьбой было обещано мне. Твою жизнь.

— Так все дело в этом? — недоверчиво огрызнулся Сатору. — ?Вернуть? себе мою жизнь?

— Именно, — согласился он, опираясь подбородком на переплетенные пальцы. — Сейчас я понимаю, что отнимать ее у тебя было абсолютной тратой времени. Но она — моя, во всех смыслах. — Потому что ты по собственному желанию изменил итог этой сделки, — прошипел Сатору. — ?Конфисковал имущество?. Глаза Яширо блеснули, и он сделал глоток вина. Сатору медленно взял столовый прибор в руку со смутным ощущением, будто кто-то другой сделал это вместо него. Он все еще пытался переварить эту информацию — теперь он был некой собственностью Яширо, чем-то, что досталось старику за отлично проделанную работу. От этой мысли скрутило желудок, и он крепче сжал вилку в ладони, нагревая ее своим обжигающим теплом. — А если я не хочу быть ?возвращенным?? — Ты аннулировал договор пятнадцать лет назад, — произнес он таким тоном, словно это было самой очевидной вещью на свете. Мужчина поднялся со своего места, откинув салфетку на спинку стула и разгладив складки на пиджаке. — Независимо от этого, я уже забрал тебя. У того, кто хотел отобрать тебя у меня. Неприятный липкий страх сковал Сатору, и он уставился на свои руки. — Кенья. — Теперь ты понял, Сатору? — спросил он, обойдя стол и наклонившись к своему ошеломленному пленнику. Горячее дыхание обожгло его щеку: пахло вином. — Твое место здесь. Со мной. Без какого-либо предупреждения рука Яширо схватила цепь. Сатору вскрикнул, когда его запястья болезненно потянули назад и пальцы коснулись спинки стула. Он прогнулся в спине, чтобы хоть как-то избежать боли. Он чувствовал себя человеком, которого собирались казнить, и вдруг осознал, что был обезоружен прежде, чем Яширо догадался о его оружии. Лезвие все еще было зажато в пальцах, но руки его — с силой заведены за голову. — Ты мой, — властно прошептал мужчина, касаясь его виска. Сатору сглотнул и зажмурился. — Весь, целиком и полностью — мой. Он почувствовал, как губы Яширо оставляют сухие быстрые поцелуи на его скуле, и мысленно попросил прощения у Кеньи за то, какую глупость собирался сделать.

Сатору глубоко вдохнул — и со всей силы врезал затылком Яширо прямо в лицо. Глухой болезненный вскрик похитителя не должен был быть настолько приятным звуком для его слуха, однако он оказался именно таким. Яширо отшатнулся, закрывая окровавленный нос ладонями, и Сатору тут же опустил руки вниз. Лезвие скользнуло между его пальцев, и он рванулся вперед, выставляя руку с острием перед собой. Видимо, мужчина уловил какое-то движение, поэтому отступил на шаг. Его оружие не вошло так глубоко, как хотелось Сатору, но на черном пиджаке у самого предплечья сразу же образовалось темное, расползающееся по ткани пятно. Яширо озлобленно выругался, зажимая рану здоровой рукой. Он выглядел изумленным, но Сатору не собирался давать ему времени прийти в себя. Он выпрямился и жестко толкнул старика спиной в стену, локтем врезавшись ему в живот. Когда Яширо повалился на пол, Сатору уже несся прямо к входной двери. Неловкими, дрожащими пальцами он поочередно отодвигал в сторону задвижки, при этом громко звеня цепью на своих запястьях.

Быстрее. Быстрее. Быстрее! Последний замок с грохотом отъехал в сторону, и Сатору вцепился в дверную ручку. Она не поворачивалась. Понадобилось несколько секунд, чтобы он заметил маленькую замочную скважину. Дверь была заперта изнутри. — Нет, — неверяще прошептал он, замечая, как чужая тень скользнула прямо перед ним, и он резко обернулся, выставляя руку с лезвием вперед. Яширо стоял всего в паре шагов от него. Кровь стекала из разбитого носа по губам, подбородку и капала на рубашку. Черное пятно на рукаве стало еще больше. Но его это, похоже, совсем не волновало. В его глазах сверкало бешенство, ледяная ярость — таким Сатору видел его впервые. — Сатору.

От собственного имени по его телу пробежала волна дрожи, и он напрягся. — Отдай мне ключ, Яширо! — Твоя игра была довольно занимательной, — продолжил мужчина, не обращая внимания на его слова и делая шаг вперед. Это прозвучало так, словно он едва держал над собой контроль. В лучшем случае. — Но я больше не собираюсь в нее играть.

Сатору стиснул зубы. — Как и я. Я не останусь здесь. Что-то жгучее промелькнуло в глазах Яширо, а голос опустился еще ниже. Гортанный, рычащий, он был пронизан желанием убить. — А у тебя нет иного выбора. Все произошло слишком быстро. Яширо резко двинулся в его сторону, и Сатору вновь взметнул руку с лезвием вверх. Судя по громкому вздоху, что донесся до его слуха, он мог поспорить, что острие попало куда нужно. Но старик лишь отдернул его руку, а затем схватился за цепи. В таком положении Сатору был совершенно беззащитен, и он осознал это точно в тот миг, когда кулак мужчины заехал ему прямиком под ребра. От удара он пошатнулся и налетел плечом на стену, чувствуя, как болезненно захрустели кости. Уже во второй раз за эту ночь он был не в состоянии дышать; он ощущал, как что-то лопнуло, разорвалось внутри него. Колени подкосились, и он рухнул на пол, прямо в разверзшуюся перед затуманенными глазами бездну. Пыль от бетонной крошки на стене осела в легких, и Сатору закашлялся, поджимая ноги к животу. Ни одному лекарству не избавить его от этих мучений. Он едва заметил, как остроносый черный ботинок мутным пятном рассек воздух прямо перед ним.

— Отбитые почки заставляют страдать человека до самого последнего вздоха, — сквозь звон в ушах услышал он голос Яширо. — А еще твое кровяное давление резко падает. Думаю, ты и так уже это понял. Мразь. После этого две сильные руки дернули его на себя; он пытался противиться им, но конечности ни в какую не хотели слушаться. Он смутно понял, что это уже четвертый раз, когда Яширо куда-то тащит его, но даже не чувствовал, как тело скользит по гладкому полу. Он моргнул еще раз и медленно понял, что глядит вверх на потолок, спиной утопая в мягких диванных подушках. Мир продолжал кружиться — это правда из-за давления? — и прошло действительно много времени, прежде чем земное притяжение напомнило о своем существовании. Он сморгнул черные пятна, что плыли перед глазами, и повернул голову к непонятному шуму. Яширо гневно расхаживал по гостиной, громко ругаясь, и вытирал рукавом до сих пор кровоточащий нос. В какой-то момент он будто почувствовал на себе взгляд потухших голубых глаз и бросился к нему. Голос его дрожал от злости. — Я старался играть с тобой по правилам, Сатору.

— ?Играть по правилам?? — переспросил он, пробегаясь распахнутыми в удивлении глазами по его разгневанному лицу. — Ты… ты похитил меня, подсунул наркотики, изнасиловал!..

Слова вырывались из-за его губ раньше, чем он мог осознать их смысл, но сейчас не было времени разбираться в сказанном. Он посмотрел на своего похитителя и повысил голос: — И это ты называешь игрой по правилам? Яширо замер и, прищурившись, оглядел Сатору с ног до головы.

— Наверное, я был слишком мягок с тобой. Он приблизился к нему. Глаза Сатору расширились, и он попытался двинуться с дивана, но сильная рука пихнула его назад. Обернутые наручниками запястья привычно завели за голову. Его кисти были с силой прижаты к подлокотнику, но это оказалось меньшей из обрушившихся на него проблем. Он попытался извиваться, но Яширо быстро оседлал его бедра, прижимая своим весом к дивану. Единственным звуком, что вдруг послышался во внезапно опустившейся в эту гостиную тишине, было клацанье ремня на брюках мужчины.

Сатору не верил своим глазам. Он начал отчаянно пинаться ногами, пытаясь сбросить человека с себя.

— Нет! Жесткие пальцы вцепились в его волосы, наматывая темные пряди на кулак и заставляя вытянуть шею вперед. — Ох, не бойся, Сатору, — тихо произнес Яширо, окидывая его ледяным взглядом, — сегодня мы воспользуемся только твоим ртом. В ответ он сжал губы в полоску, точно их заклеили скотчем. В прошлый раз он никак не мог контролировать ситуацию, но в этот — он не даст Яширо коснуться до него хоть пальцем. Только не сейчас.

— Я не буду. — Будешь, — отрезал старик; глаза его мрачно потемнели. — Иначе я убью Кобаяши Кенью.

Слова, как невидимый кулак, ударили его под дых, выбивая из легких воздух. Он сжал его сердце, как будто пытался вырвать из груди. Сатору уставился на Яширо, пытаясь найти в его выражении ложь или блеф, но так и не нашел, а мужчина лишь вопросительно изогнул бровь, отмечая про себя его панику.

— Такое случается, — не спеша начал он, — когда я решаю отменитьустановленные в игре правила.

Сатору вновь обрел способность говорить, и голос его звучал куда громче, чем в собственной голове. — А что же насчет ?контракта?? — Ты только что попытался разорвать его, — ответил он. — Что мешает мне сделать то же самое? Ничего, пронеслась перед ним мысль, и что-то горячее обожгло уголки глаз. Он мог представить себе эту картину слишком легко: его возлюбленный лежит на полу своей квартиры и истекает кровью, как когда-то случилось с его матерью. Кенья… его тело сломано, точно у куклы, и укутано в мусорный мешок, как когда-то — тело Каё. Его светлые волосы охвачены алым пламенем, так же, как Яширо собирался поступить с Айри. Его карие глаза, всегда смотрящие на Сатору тепло, ласково и нежно — пустые, холодные, тусклые. Сатору попросту не сможет жить в том мире, где не будет Кеньи. Он не примет своей жизни без Кеньи. Он будет бороться за эту временную линию, за эту реальность, будет защищать ее. Любыми необходимыми средствами. Сатору поднял глаза прямо на Яширо и посмотрел в его глаза с такими ненавистью и презрением, на какие только способен. А затем послушно открыл рот. На губах старика расцвела ехидная усмешка, и он тут же толкнулся внутрь его горла. — Замечательно. От неожиданности Сатору едва не поперхнулся. Первой его мыслью стало укусить, однако в тот же момент перед глазами мелькнуло лицо Кеньи. Так что он держал рот открытым, пряча зубы за губами. Но это не мешало ему сопротивляться, крутить головой из стороны в сторону. Пальцы Яширо с прежней силой сжимали его волосы, держа на месте. Ненависть вскипела внутри Сатору раскаленной магмой: он ненавидел вкус Яширо на своем языке; ненавидел то, почему он вообще должен был это делать; ненавидел мужчину всеми фибрами своей души. Его воротило от того, как с каждым толчком тот врывался в его рот все глубже, касаясь стенок горла, взывая рвотный рефлекс. Его бесило, что он задыхался и кашлял, чувствуя, как по щекам текло что-то горячее. Слезы. Не от чувств или грусти — из-за боли, напряжения и грязного ощущения предательства; из-за того, с какой силой Яширо трахал его рот. Его слух резанул язвительный смешок, и он приоткрыл один глаз, вглядываясь в лицо мужчины через съехавшие с носа очки.

— Если хочешь, то можешь представлять на моем месте Кобаяши.

Нет. Сатору посмотрел на него снизу вверх, бесполезно дернув ногами. Он не будет пятнать светлые воспоминания о Кенье тем, что происходит прямо сейчас. Его любимый никогда бы не поднял на него руки, никогда бы не взял его с такой силой и так болезненно глубоко. Яширо может заставить Сатору ненавидеть его самого, эту реальность, да даже самого себя, но не Кенью. Только не Кенью.

Кусать его он не мог, но сдаться без боя он попросту себе не позволял. Он продолжил вырывать свои запястья из чужой хватки и извиваться под тяжелым телом. Казалось, мужчину это совсем не беспокоило, а даже наоборот, казалось ему весьма забавным. В этот самый миг он толкнулся особенно глубоко, отчего Сатору снова начал кашлять. Его царапающий горло хрип заглушили неприятные влажные звуки, с которыми член Яширо погружался в его рот. Мужчина стал двигаться еще быстрее. — Сатору… — точно в бреду прошептал Яширо, разжимая пальцы на его прядях; толчки его были совсем беспорядочными и резкими, прежде чем он замер, вжимаясь пахом в чужие губы. В то же мгновение язык Сатору встретил что-то густое и солоноватое, и, полный отвращения, он попытался отпрянуть, отворачивая голову в сторону. Яширо, не спеша, толкнулся еще несколько раз, и остановился, содрогаясь и становясь мягче после настигнувшего его оргазма. Сатору издал приглушенный всхлип и снова дернулся, давая своему похитителю знать, что этого вполне достаточно. Он почувствовал, как сковывающий его грудь вес исчез вместе с руками, и услышал, что мужчина поднялся на ноги. Он тут же метнул ладони к губам, кашляя и ловя ртом воздух. Распахнув слезившиеся глаза, он заметил, как Яширо неторопливо застегивает ремень на своих брюках.

Когда он снова заговорил, то даже не обернулся: — Теперь тебе все ясно, Сатору? — Да, — в ответ прорычал он, сплевывая сперму в ладонь. Он чувствовал, как теплая влага стекала вниз по его подбородку, капала на подушку, оставляя на ней бледные пятнышки. Сатору посмотрел на Яширо, не в силах справиться с явным омерзением и хрипотцой в голосе: — Я буду играть по правилам.