Глава 2: Сатору (1/1)

Приоритет: очевидно, наказать Яширо за совершенное злодеяние. Сатору поймал его два раза, но арестован тот был лишь единожды. Это просто формальность, сказал он себе. Всего лишь легкая часть. Это последний раз, когда ему снова придется столкнуться со своим бывшим учителем — нет, убийцей, покусившимся на его жизнь. Яширо держал на себе вину за украденное детство и счастливые воспоминания Сатору с той секунды, как погрузил его в ту замерзшую реку. Стоило лишь подумать об этом, как по спине тут же пробежала дрожь. — Сатору. Он повернулся и легко улыбнулся другу. Сатору пришлось сидеть впереди, в ряду, предназначенном для свидетелей и членов семьи. К счастью, Кенье, как сопровождающему, дали право сесть вместе с ним. — Как ты себя чувствуешь? — Устало, — признался Сатору. Он не высыпался целыми ночами в последнее время. И, хотя из больницы его выписали еще несколько месяцев назад, тело его до сих пор было истощено. Он был в состоянии пройти пешком парочку улиц или некоторое время простоять на одном месте, но в итоге атрофированные мышцы быстро нуждались в отдыхе и передышке. А бессонные ночи, конечно, не шли ему на пользу. Сейчас он чувствовал себя намного хуже, чем месяцами ранее. — Все пройдет отлично, — заверил его Кенья, сжимая ладонью его заострившееся плечо. Сатору хотел ответить, но был прерван сначала звуком открывшихся в залу дверей, а затем — негромкого звона цепей. Сатору с трепетом обернулся на этот звук, и в голове пронеслась лишь одна мысль: Тюремная роба ему идет.

Яширо держался горделиво и прямо, несмотря на цепи на его запястьях и лодыжках. Кто-то, должно быть, позволил ему причесать волосы и надеть очки, потому что выглядел он точь-в-точь как в тот день на крыше. Обвиняемый почтительно кивнул охранникам, сопровождавшим его, а затем своему адвокату. И только тогда он повернулся к залу, позволив своему взгляду пересечься со взглядом Сатору.

Ярость вперемешку с невыносимым отчаянием сдавили легкие Сатору. Он впился пальцами в свое сидение, чтобы не сорваться с места в любую секунду; костяшки ярким белым пятном выделялись на темном дереве. В это короткое мгновение весь мир будто бы отделился от его собственного крохотного мирка: перед глазами стояли лишь обрывки воспоминаний — красное пальто Каё в мусорном мешке, красное пламя вокруг еще живой Айри, красная кровь матери на полу его… — Сатору, — прошептал Кенья, с силой сжимая чужую ладонь, до боли вдавливая ее в угловатую скамью. — Сатору, успокойся. Но Сатору не мог, поэтому Яширо был тем, кто разорвал их зрительный контакт: ухмыляясь, он отвернулся и сел на место за адвокатом. И только тогда Сатору разжал напряженные кисти, осознав, что весь этот миг он едва дышал. Ладонь Кеньи все еще сжимала его собственную, а сам он наклонился ближе, снова кладя свободную руку на плечо изможденного друга. — Ты… — Да, — прошептал Сатору, кивнув больше для себя, нежели для друга. Он сжал в ответ руку Кеньи и слегка оперся плечом о чужую ладонь, едва заметно переведя дыхание. — Просто… много воспоминаний.

Кенья понимающе кивнул, и Сатору неохотно разжал свои пальцы, выпуская ладонь мужчины. Они сидели в тишине в течение всей формальной части суда: вошли три главных судьи, было проведено ознакомление с делом, а затем мелкие разбирательства, которые Сатору, признаться честно, не совсем понимал. Он часто останавливал свой взгляд на Кенье; Сатору с легкостью мог себе представить, как тот стоит там, рядом с судьей. Но больше всего он сосредоточился на том, чтобы не смотреть на Яширо. Один лишь взгляд на него возвращал его на пятнадцать лет назад, в тот самый момент, когда он, будучи совсем еще мальчишкой, был пристегнут ремнем безопасности к сидению и заживо тонул; а Яширо, казалось, лишь наслаждался его плачевным состоянием. Если бы Сатору мог, то не дал бы тому почувствовать никакого удовлетворения ни на миг.

— Далее, — один из судей, щурясь, пробежался глазами по ведомости перед собой. — Фуджинума Сатору, пожалуйста.

Последний раз взглянув на Кенью, он поднялся, поправляя замявшиеся полы пиджака, и прошел к трибуне ответчика. Прямо напротив него сидели за кафедрами судьи, позади — любопытная аудитория, по обоим сторонам располагались адвокаты каждой из сторон. Яширо был по левое плечо от него; Сатору мог поклясться, что чувствовал, как кожа сбоку буквально плавилась под его тяжелым взглядом. — Фуджинума Сатору, верно? — уточнил судья. — Да. — Могли бы вы объяснить свое отношение к подсудимому? Сатору сделал медленный, глубокий вдох. — Он был моим учителем в начальной школе в Хоккайдо, — ответил он, и, помолчав пару секунд, добавил: — А потом он попытался меня убить. — Объясните данные обстоятельства суду, пожалуйста. — В тот день я был на школьном хоккейном матче, в котором участвовал одноклассник, — начал он. — Но в какой-то момент я забеспокоился о своей подруге. Она ушла в дамскую комнату и долго не возвращалась. Я подумал, что ее похитили. И тогда Яширо-сэн… Нишизоно предложил подвезти меня на своей машине. Под предлогом найти ее. —он подсыпал ей слабительное; каждый раз во всем был виноват именно он и никогда бы не предложил помощь за просто так— — Но это была ловушка, — продолжил Сатору. — Заманил меня в свою машину, пристегнув к сидению поломанным ремнем безопасности. Потом отвез к реке и уже там опустил дверные окна.

—не могу расстегнуть этот ремень, механизм заклинило. Не могу даже пролезть через него— — Он вышел из машины и зажал педаль газа баскетбольным мячом. А потом стоял и смотрел, как машину со мной внутри утягивает под воду. Вода хлынула в салон, и я начал тонуть.—холодно, безумно холодно, ледяная вода впитывается в одежду, обувь; заливается в легкие— — Помните ли Вы что-нибудь после этого, г-н Фуджинума? — спросил один из судей. — Нет, — Сатору отрицательно качнул головой. — Следующее, что я помню, это как очнулся в больнице. Пятнадцать лет спустя. Судья чуть слышно хмыкнул и что-то записал в своих бумагах. — То есть Вы не помните, кто именно достал Вас тогда из воды? Сатору нахмурился. — Полицейские сказали, что это был некий неравнодушный гражданин, — ответил он. — Но в тот момент я уже находился в коматозном состоянии.

— Тогда, — встрял другой судья, — Вы не можете подтвердить, был ли или нет Нишизоно тем, кто вытащил Вас из воды? Сатору крепко вцепился в края кафедры. — К-какое отношение это имеет к делу? — Основанием для текущего обвинения, — начал один из судей, —может быть тот факт, что Нишизоно пытался дать ложные показания и на самом деле хотел убить Вас, когда Вы были ребенком.

—смотрю на него, пока мы находимся на крыше; он ухмыляется и наклоняется ближе, из-за чего я чувствую запах его одеколона, его теплое дыхание на щеке— — Тем не менее, ответчик сообщил полиции, что не пытался Вас убить, — продолжил судья. — Вероятно, он является тем, кто вытащил Вас тогда из машины.

Сатору почувствовал, как ослабли его ноги и едва не подогнулись колени; руки слегка тряслись. — Но это ведь не… — Г-н Фуджинума, это правда, что Нишизоно посетил Вас сразу после того, как Вы вышли из комы? — Да, правда, — в этом зале с самого начала было так душно? — Возможно ли такое, что Ваши воспоминания, связанные с Нишизоно, образовались лишь под его влиянием, так как он навещал Вас довольно часто после пробуждения? — Нет, — вниз по шее Сатору пробежала пара капелек пота. — Он пытался убить меня. — Но ведь воспоминания об инциденте вернулись к Вам не сразу, я правильно понимаю? — спросил один из судей, поправляя съехавшие с переносицы очки. — Это произошло только несколько недель спустя. К тому моменту, как к Вам вернулась память, Нишизоно был Вашим постоянным посетителем. Я прав? — Да, но… — Прошу прощения, — перебил его женский голос. Сатору медленно перевел взгляд туда, где был прокурорский стол; адвокат стояла за своим местом. — Могу ли я попросить полчаса на перерыв? — На каком основании? — Этот человек восстанавливается после пятнадцати лет, проведенных в коме, — сказала она, посмотрев на Сатору. — Тело моего свидетеля еще слабо, силы он исчерпал. Поэтому я прошу дать немного времени на короткий отдых. — Нет, — Сатору, едва не задыхаясь, покачал головой. — Со мной все в порядке. Но судьи лишь переглянулись, обменявшись парой фраз, кивая на Сатору. Один из них повернулся к залу, другие же отложили документы, что были перед ними, в сторону. — Судебное заседание возобновится по истечении тридцати минут. Сатору устало вздохнул, слегка облокотившись на стойку. Спустя несколько секунд он почувствовал, как знакомые сильные ладони легли ему на плечи, помогая выпрямиться. — Обопрись на меня. — Но я в поря… — Ни черта ты не в порядке, — огрызнулся Кенья, обхватывая Сатору одной рукой за талию. — Выглядишь так, будто собираешься рухнуть прямо тут. — И без тебя знаю, — пробормотал он. Вслух сказал. — Вот видишь, — кивнул Кенья, ведя друга в сторону дверей. — Пойдем. Выпьешь немного воды. Сатору безмолвно согласился, впиваясь пальцами в свободную руку Кеньи. Однако он не мог больше сопротивляться собственной воле и посмотрел в ту сторону, где находилась застекленная камера с заключенным. Он сразу увидел его. Яширо сидел там, на стуле, закинув ногу на ногу и сложив переплетенные пальцы на колене. Было что-то хищное в его улыбке, что-то опасное в прищуренных, наблюдающих глазах. Сатору крепче сжал в ладони рукав пиджака Кеньи, глядя, как губы Яширо беззвучно прошептали слова, от которых в жилах застыла кровь.?С днем рождения?.