Часть 2: каждый может начать сначала, и не с любовью, а с местью (1/2)

Аннабет любит просыпаться в тишине.

В такой умиротворенной и спокойной, что можно было за окном расслышать тихое щебетание мотыльков, сующих по округу. Чаще всего она встает за три часа до начала уроков, это связано с желанием позавтракать за обеденным столом без надоедливых соседей по дому, которые любили подолгу ковыряться в тарелках, наседать ей на мозг и разбрызгивать шоколад по всем чистым поверхностям кухонной гарнитуры.

Это также давало ей преимущество в долгом нахождении в ванной комнате, где она могла вымыть свое лицо и тело до раздражающего скрежета. Прямо сейчас наблюдалась одна из таких ситуаций. Ароматические масла вскружили голову, когда она находилась в небольшой ванне, окружённой пеной и свечами. В руках одно из книжных изданий Джейн Остин<span class="footnote" id="fn_33140962_0"></span>, которое от влажности горячего воздуха успело в некоторых местах на страничках чуть помяться и скукожиться.

Но от этого оно не теряло свою значимость и драгоценность для Аннабет. Она часто любила его перечитывать до состояния «разбудите меня ночью, и я выдам все цитаты Элизабет Беннет<span class="footnote" id="fn_33140962_1"></span> в произвольном порядке». Благодаря ему, девушка любит напоминать себе о предубежденности<span class="footnote" id="fn_33140962_2"></span>, касательно других людей.

Густая пена, образовавшаяся около нее, начала нещадно щекотать носовые рецепторы. Этого достаточно, чтобы уголок рта Чейз слегка приподнялся. Она отгоняет ее ленивым движением руки и кидает взгляд на мобильный телефон, лежавший на тумбе.

Экран предупреждающе заморгал, и девушка может увидеть время, которое осталось до первого пробуждения Евы.

Аннабет откладывает книгу в сторону и снимает с лица тканевую маску, что основательно впиталась в кожу. Она чувствует легкое покалывание из-за охлаждающего эффекта и теперь принимается делать заученные массажные движения вдоль лица.

Сначала скулы. Подбородок. Лоб. Нос и брови.

Это заставляет ее чувствовать постоянство. То, что в последние дни ей не хватало больше всего.

Когда руки начинают уставать, а кожа на лице превращается в горящее месиво, она останавливается и поджимает ноги до груди. Вода начинала потихоньку остывать, а свечи догорать.

Аннабет нашла в этом неприятное сравнение с собственной жизнью, катящей по наклонной. Она крепко зажмуривается, пытаясь отогнать навязчивые образы Кастеллана, говорящего о каких-то выдуманных фактах на вечеринке. Все не может быть так, как он описал. Это просто глупо.

На мобильный приходит звук оповещения, и Аннабет от неожиданности подпрыгивает, немного вылив воду за край ванны. Она недовольно хмурится, вытирая мокрые руки о белое махровое полотенце.

Тянется к мобильному, когда неожиданно раздается глухой стук в дверь.

— Аннабет, ты не одна в доме, — слышится недовольный голос по другую сторону комнаты.

Это настолько ее дезориентирует, что она чуть не роняет его.

— Проклятье, — сквозь зубы проговаривает девушка, подхватив телефон на полпути на встречу с плиткой. Она ненавистным взглядом прожигает дверь, будто может испепелить обладателя голоса через нее. — Подождешь, тебе все равно некуда спешить.

По другую сторону раздается громкий раздраженный вздох.

— У тебя пять минут, девочка, — предупреждающе шипит Ева. После этого Аннабет слышит ее отдаляющие шаги от двери.

Мерзкая карга.

Чейз поджимает губы и переводит взгляд на телефон, что разрывался от нескончаемых уведомлений в беседе. Она быстро проходится по ним взглядом, отмечая лишь важную информацию: Талия заедет за ней на пятнадцать минут позже обычного.

Это заставляет ее поморщиться. Отложив телефон, Аннабет передергивает плечами, чувствуя, как холодная вода обволакивает тело, вызывая табун мурашек. Она подскакивает на месте, расплескав воду на пол.

Расправляет махровое полотенце и растирает кожу, не оставляя ни единого мокрого участка. Закрепив его на груди, Аннабет берет небольшую розовую косметичку в руки и открывает дверь, лицом к лицу сталкиваясь с недовольной мачехой.

Ева оглядывает ее с ног до головы, а после впивается пронзительным взглядом карих глаз.

Аннабет наклоняет голову, когда женщина не говорит ни слова.

— Нравится вид? — начинает забавляться блондинка.

Миссис Чейз на ее выходку только вопросительно изгибает бровь. Когда смысл фразы доходит, ее лицо приобретает гневное выражение лица.

— Что ты несешь? — шипит она. — Живо оденься, не показывайся так мальчикам.

Аннабет весело хмыкает и беззаботно пожимает плечами. Разворачивается, через чур медленно подходя к двери своей комнаты. Она чувствует, как злобный взгляд Евы направлен в ее спину.

Когда она собирается дернуть ручку, то останавливается и поворачивает голову к до сих пор ожидающей женщине.

— Интересно, — задумчиво тянет Аннабет, — что же будет, когда их настигнет пубертатный период? Заставишь меня одеваться, как монахиню?

— Тебя к этому времени здесь не будет, — напоминает Ева, скрестив руки на груди.

Ее слова, как ни кстати, проходятся по Аннабет тонким ножом вдоль грудной клетки. Она вдыхает воздух через нос, слишком сильно сжимая металлическую ручку двери.

— А еще в этом доме говорят, что мне не достает светского дружелюбия, — губы Аннабет растянулись в острой улыбке.

Женщина подозрительно молчит, отвернувшись. Чейз-младшая хмыкает и дергает ручку вниз, открывая дверь. Проходит вперед и останавливается, не сделав дальше и двух шагов.

По другую сторону открывается дверь, и девушка слышит, как мелкие жители дома одновременно громко зевают.

— Мамочка, Аннабет снова злится на тебя?

Ева громко вздыхает.

— Был ли хоть один день, когда она не злилась на кого-то? — после данных слов в ванной комнате послышался всплеск воды. — Заходите, тщательно чистите зубы. Господи, опять она не убрала за собой эти лужи…

Аннабет прикасается затылком к двери, постепенно съезжая вниз. По груди будто бьют наковальней, и ей хочется слиться с этой дверью и больше никогда не покидать комнату. Странная смесь раздражения, гнева и чего-то очень похожего на обиду вызывает у нее приступ диссонанса.

Наверное, она подхватила болячку.

Девушка несколько раз глубоко вздыхает, пытаясь вернуться в прежнее постоянство. Это то, что ей нужно прямо сейчас.

Она встает со своего места, придерживая чуть спадающее полотенце, и подходит к туалетному столику, обклеенному со всех сторон гирляндой. Выдвигает широкий ящик, внимательно оглядывая его содержимое: вся косметика была расфасована по разделителям, что в хорошие дни всегда приводит ее в восторг. Девушка вытаскивает стеклянные дозаторы тональных средств, несколько различных палеток и тюбики с черной тушью.

Присаживается на мягкий белый пуф и поднимает глаза. И от вида, который настигает ее, ей хочется вернуться обратно в ванную комнату и закрыться там, пока чувство удовлетворенности не объявится вновь после третьего пилинга за утро. Она выдавливает некоторое количество тональной основы на пальцы и наносит их по Т-зоне<span class="footnote" id="fn_33140962_3"></span>.

Недовольно морщится, когда заметные синяки едва ли перекрылись. Берет в руки светлый консилер и растирает под зоной вокруг глаз.

Когда девушка переходит к укладке светлых бровей, клубок непонятных чувств постепенно начинает растворяться. Она становится чуть уверенней в своих действиях и теперь без трясущихся рук может нарисовать ровные стрелки.

Теперь по другую сторону на нее смотрит идеальная версия.

Аннабет переводит взгляд на пшеничные волосы, которые после шампуня и кондиционера прибрели свой первоначальный вид — кудрявые и спутанные. Она включает плойку для выпрямления волос и хватает расческу, уже представляя, какой клок себе выдерет.

На напольной вешалке ее уже ждет наряд, который она около часа выбирала после пробуждения: белая теннисная мини-юбка с синим свитшотом из продаваемой коллекции Йельского университета.

Когда на часах остается около пятнадцати минут до приезда Талии, Аннабет, уже собранная, сидит на краю кровати. На коленях ноутбук с открытой браузерной вкладкой риэлтерского сайта. Ей необходимо написать письмо об отказе от квартиры, но пальцы не поднимаются, чтобы даже написать уважительное приветствие.

Она не может. Не может так просто отказаться от этой идеи только потому что план с фальшивым парнем вчера не сработал.

Девушка, скрепя сердцем, выключает ноутбук и кладет в белый рюкзак у ножки кровати. Она слышит, как под ней на кухне о чем-то весело щебечет Мэттью. Скорее всего, не может дождаться, когда уедет на какую-то отстойную экскурсию.

В животе неприятно бурчит, и Чейз заставляет себя подняться с насиженного теплого места и выйти в коридор. Она вновь игнорирует уродливые фотографии на стенах, когда спускается по деревянной лестнице.

За обеденным столом уже восседала счастливая семья: два брата-идиота, злая мачеха и отец года. Аннабет проходит мимо них прямо к холодильнику, проигнорировав дружное приветствие близнецов.

Она открывает железную дверцу и придирчиво разглядывает содержимое холодильника: пачка полупустого молока, плавленые сыры, сельдерей, яйца и яблоки. Когда девушка подходила к нему двумя часами ранее, полки казались более оживленными едой, чем сейчас. Она недовольно морщится, протягивая руку к зеленому спелому яблоку.

— Аннабет? Я думал, ты уже уехала в школу.

Вау, он о чем-то думает кроме работы?

Блондинка закрывает холодильник и оборачивается к обеденному столу.

Во главе стола сидел мужчина среднего возраста в голубой клетчатой рубашке, которую явно подбирала Ева. Она сильно контрастировала с песочными, чуть небрежно уложенными, волосами.

Фредерик Чейз читал газету, совершенно не обращая внимания на своих маленьких блох, что сели по обе стороны от него и принимались сооружать из сырников дорогу для игрушечных машинок.

Ева тихо шикала на них, постоянно передвигая тарелку сырников с машинками в противоположную сторону от них.

Жалкое зрелище.

— Позже, — просто отвечает Аннабет, откусывая яблоко.

Она оглядывается к окну, вид которого вел на главную улицу. Девушка может разглядеть, как из соседнего дома выходит Уилл Солас в сопровождении хмурого мальчика-призрака. Блондин о чем-то весело щебетал второму, чуть ли не глядя ему в рот от обожания.

Боги, как она раньше не заметила, что они вместе? Умудрилась же вписать геев в свой список.

Девушка вновь громко откусывает кусок от яблока и тщательно пережевывает, наблюдая за странной парочкой, что вывезла велосипеды из гаража.

— Как… — аккуратно откашливает в кулак мистер Чейз, — дела у Луки? Ты ждешь его?

Аннабет на секунду перестает жевать. Она отворачивается от окна в тот момент, когда парни уезжают по направлению к школе. Это что… сейчас был вежливый разговор с дочкой-демоницей?

— Нет, не жду, — коротко отвечает девушка, проигнорировав первую часть вопроса.

Мистер Чейз кивает, вновь отворачиваясь к ежедневной газете.

Кажется, показалось. Девушка облегченно вздыхает.

— Может… тебя подвезти?

А, нет. Не показалось.

— Ты заболел? — прямо спрашивает Аннабет.

Мужчина недоуменно хмурится, когда Ева кидает на блондинку предостерегающие взгляды.

— С чего бы вдруг мне болеть? На улице 25 градусов, — задумчиво протянул мистер Чейз, вернувшись на первую страницу газеты, где находилась таблица прогноза погоды.

— Тогда зачем тебе подвозить меня до школы?

— Потому что я… твой отец?

— С каких пор?

— Аннабет! — не выдерживает Ева. Она громко стучит полотенцем по столу.

На это блондинка только приподнимает бровь и громко откусывает яблоко, не почувствовав никакой пристыженности.

Ева через чур драматично прикрывает глаза, а после медленно оборачивается на Фредерика, взглядом говоря «я же тебе говорила».

Мужчина только неловко откашливается, будто у него и правда за пару минут развилась ангина. Он приоткрывает рот, чтобы ответить, но Аннабет останавливает его словами:

— Мне пора.

Фредерик так и остался сидеть с открытым ртом, когда блондина прошла мимо, на ходу выбрасывая огрызок. Она не оглядывается, чтобы вновь не почувствовать укол разочарования.

Взяв со второго этажа рюкзак, девушка выходит из дома, немного щурясь из-за солнечного света. Как раз вовремя возле нее останавливается серый пикап с Талией за рулем.

— Вызывали? — саркастично спрашивает она, выглядывая из-под открытого окна.

Аннабет усмехается, запрыгивая на пассажирское сиденье.

Она чуть морщится, уловив резкий мужской парфюм в салоне. Пикап был излюбленным автомобилем ее отца, который держал несколько баров в Калифорнии, потому запах виски и какой-то дешевой туалетной воды не особо удивляет Чейз.

Они выезжают со стоянки в тот момент, когда мистер Чейз выходит на улицу, чтобы открыть двери гаража. Аннабет принципиально не смотрит в его сторону, отдавая предпочтение виду на открывающиеся соседские двухэтажные дома различной формы и цвета.

Жить в Калифорнийском городке была та еще боль. Если ты не видишь своих одноклассников в школе, то обязательно встретишь их по дороге к дому, потому что все друг другу были соседями.

Девушка слышит приглушенную попсовую песню, раздаваемую из колонок пикапа. Она не совсем может разобрать слова, но это было лучше, если бы Талия включила свой излюбленный рок.

Когда они подъезжают на парковку школы, то повсюду уже суетились учащиеся. Они криво парковались на своих ретро-машинах с таким видом, будто выиграли лотерею, и у Аннабет это вызывает приступ тошноты. Больше всех на парковке выделялась новенькая модель синего кабриолета, явно побывавшая вчера в автосалоне.

Ученики толпами обходили ее, пытаясь разглядеть хоть намек на ее предполагаемого хозяина.

Средняя школа Уитни была третьей государственной школой Калифорнии, и в основном в ней учились дети обычных госслужащих без каких-либо выдающихся имен. Потому чья-то новенькая машина быстро становится у всех на слуху.

Чейз, с брюнеткой на буксире, обходит толпу странных хиппи во дворе школы, и заходит в переполненный коридор. Они пробираются к шкафчикам и останавливаются возле одного из них.

— Вчера на контрольной Блофис точно завалил меня, я это чувствую, — шипит Талия, спиной облокачиваясь на чей-то шкафчик.

— Блофис не станет кого-то насильно валить, Талия, — пытается утешить ее Аннабет. Она открывает дверцу своего шкафчика, не наблюдая никаких тайных букетов цветов или мишек с надписью «Я был не прав, прости меня».

Лука всегда так делал, когда они сильно ссорились.

И на данный момент на полках можно было увидеть чуть свалившиеся друг на друга учебники, помятый пиджак и полусъеденную шоколадку в алюминиевой фольге.

Она вновь напоминает себе, что это не ссора.

— Тогда почему в прошлый раз он поставил мне C<span class="footnote" id="fn_33140962_4"></span> за сочинение? — тихо рычит Талия, пристально глядя вперед.

Аннабет оборачивается, чтобы посмотреть на что она так смотрит: в конце коридора, возле суккулентов, мистер Блофис, в своем привычном потертом пиджаке с пятнами, о чем-то усердно говорил с одной из учениц. С такого расстояния девушка рассмотрела только длинные черные волосы и низкий рост.

— Это тот самый, где ты написала, что Геральт из Ривии<span class="footnote" id="fn_33140962_5"></span> прекрасный пример доброжелательности и справедливости? — со смешком уточняет Аннабет, подхватив на руки учебник по химии.

Они неспешно пошагали по направлению аудиторий естественных наук, расталкивая по пути несносных младшеклассников. Аннабет соврала бы, если бы не признала, что постоянно оглядывалась по сторонам в поисках бывшего парня.

Окончательно раздосадованная его отсутствием в стенах коридора, Чейз останавливается возле деревянной двери с золотой табличкой. Талия продолжала отстаивать свою точку зрения, касательно книжного персонажа, пока блондинка кивала невпопад.

Вчера она заметила, что Лука избегал ее. Где бы девушка не находилась, там никогда не было блондина.

Это странно, глупо и нелепо.

Аннабет перекидывает выпрямленные волосы за спину и поворачивается к Грейс. Они выглядели, как полные противоположности.

Излюбленный цвет Талии — черный, и Чейз никогда не видела на ней предмет одежды светлее, чем он. Ее любимые зауженные джинсы облегали стройные ноги, поверх длинной футболки с принтом одной популярной рок-н-ролльной группы висела портупея, обтянутая на талии и шее в виде чокера.

Аннабет считала, что это смелый стиль, и это было оправдано, поскольку брюнетку часто из-за него вызывали на ковер к мистеру Браннеру.

Когда по школе раздается второй звонок, оповещающий о минутном начале уроков, девушки разбредаются по сторонам, обещая встретиться на обеде. Аннабет разворачивается ко входной арке в кабинет и проходит вперед, не обращая внимания на устремленные взгляды мужской половины группы.

Все они не прошли ее тест.

Она садится на обычное место посередине класса и раскладывает перед собой письменные принадлежности в строгом порядке: по правую руку линейка, ручка, карандаш и ластик; по левую бутылка с водой и учебник на следующий урок психологии; посередине парты книга по химии и раскрытая тетрадь.

Миссис Доддз уже стоит возле доски с деревянной указкой и подсчитывает присутствующих. Аннабет невольно кидает взгляд на пустующую вторую парту у окна. Фыркнув про себя, она отворачивается, чтобы не прослушать новую тему.

— Сегодня мы поделим урок на две части, — громко произносит своим скрипучим голосом миссис Доддз, — первую половину мы посвятим следующему классу неорганических соединений — солям, вторую — вашей контрольной, которую вы написали просто отвратительно, — на последних словах ее глаза выпучиваются, а тон предупреждающе понижается.

По классу проходится обреченный вой.

Аннабет не особо удивлена такому результату. Чтобы понять хоть что-то, что говорит миссис Доддз по теме химии — нужно иметь стальные нервы и неизбежное принятие зубрежки темы ночью под одеялом и фонариком.

Она нетерпеливо оборачивается к доске и берет в руки кусочек мела.

— Органический класс солей подразделяется на…

— Извините, можно войти?

Класс, как и миссис Доддз, мгновенно оборачивается ко входной двери. Брюнет лениво облокотился плечом на косяк арки со скучающим выражением лица.

Женщина останавливается на полуслове и кидает на парня гневный взгляд.

— Джексон, — презрительно приветствует его миссис Доддз, сложив руки перед собой, — какое будет оправдание на этот раз?

Перси возводит глаза к потолку в попытках найти ответ на заданный вопрос именно там.

— Разговаривал с мистером Браннером? — предполагает он.

Женщина кривит губы и смотрит на него в течение пары секунд. Джексон уставился на нее в ответ.

Аннабет откидывается на спинку стула, наблюдая за разрастающимся боем. Каждый урок химии начинается одинаково: миссис Доддз встает у доски и, как по волшебству, ее всегда прерывает Джексон. Не важно, когда женщина начинала рассказывать тему, спустя минуту или десять минут после звонка, парень всегда подходил к этому моменту, будто ожидая.

Через мгновенье миссис Доддз сдается:

— Садись на место, Джексон. После урока я лично подойду к мистеру Браннеру за подтверждением.

Перси только пожимает плечами и заходит в наполненный класс. Он обходит учительский стол, кивает кому-то на задних партах и садится за вторую парту у окна.

Аннабет наблюдает, как он достает из своего рюкзака тетрадь и ручку, и оборачивается к окну, будто там есть что-то поинтереснее, чем вид фурии перед ним.

Миссис Доддз упорно показывала на доске соединения солей, но это не особо помогало классу справиться с темой. Чейз слышала, как позади нее одноклассники уже начали играть в «Морской бой» и «Крестики-нолики».

Когда с объяснением солей было покончено, женщина подходит к учительскому столу и начинает перебирать документы. Она вытаскивает стопку листов, подозрительно похожих на их контрольную работу по прошлой теме. Женщина начинает обходить все парты, раскладывая листы по фамилиям.

Аннабет чувствует, как миссис Доддз подходит к ее парте, и ей приходится задержать дыхание, чтобы не почувствовать запах йогурта, исходящий от нее. Женщина кладет лист с пометкой A<span class="footnote" id="fn_33140962_6"></span>, и проходит дальше.

Чейз спокойно выдыхает и берет контрольную в руки. Она совершила одну глупую ошибку в соединении кислот. Закончив проходиться по ней глазами, девушка слышит, как женщина останавливается возле второй парты у окна.

— Летаете в облаках, мистер Джексон, — пренебрежительным тоном произносит миссис Доддз. Она оставляет контрольную на его столе и отходит к учительскому столу.

Парень незаинтересованно берет в руки лист, и Аннабет с такого короткого расстояния может разглядеть жирно выделенную букву F<span class="footnote" id="fn_33140962_7"></span> в правом уголке страницы. Как будто почувствовав ее взгляд, Перси оборачивается к ней, и Чейз спешит отвернуться к стене. Он пару секунд смотрит на нее, и девушка чувствует, как ее глаза зудят в попытках не посмотреть в ответ.

Она героически смотрит перед собой, и когда краем глаза замечает, что брюнет отвернулся обратно, может выдохнуть про себя.

— Итак, если все ознакомились со своими результатами, тогда доброволец идет решать задачу второго варианта.

Когда в течение минуты никто не выходит в доске, а миссис Доддз начинает поглядывать на свой список, Аннабет глубоко вздыхает и поднимается со своего места.

Это тоже входит в ее постоянство.

***</p>

Громкий шум в школьной столовой заставляет Аннабет недовольно поморщиться. Это было огромное светлое помещение с длинными металлическими столами выстроенных в ряд по шесть мест. Если бы не разноцветные прилавки вдоль стены с различными блюдами и автоматы, то это место можно было бы принять за тюрьму.

Напротив нее сидят Талия и Пайпер, что шумно переговаривались о возможности посетить пробное занятие по чирлидингу. Чейз лишь в этот момент безучастно помешивала салат в тарелке и поглядывала на выход, пытаясь выцепить из толпы знакомую блондинистую голову.

Неужели этот придурок даже есть в ее присутствии не будет?

Когда она замечает, как Крис Родригес и Кларисса Ла Ру проходят мимо них, Аннабет принципиально отворачивается не в силах вынести этот любовный провал.

— …знаешь, я думаю, что Аннабет обязана пойти с нами, — в разговор подруг блондинку возвращает ее упоминание.

— С ума сошла? Хочешь, чтобы она поддерживала этого мудака на матчах? — категорично отзывается Талия, подхватив на вилку кусок китайского салата.

Пайпер пожимает плечами и перемешивает свой морепродуктовый суп в глубокой тарелке.

— Она же хочет его вернуть. Разве это плохая идея? — спрашивает она.

— Возвращение этого кретина является само по себе плохой идеей, — отвечает Талия, закатывая глаза. — Аннабет нужно время, чтобы принять расставание и жить дальше. К тебе это, кстати, тоже относится.

— Почему ко мне? — прищуривается Пайпер, отложив ложку в сторону.

Аннабет вновь приглядывается к толпе. На секунду показалась знакомая вспышка блондинистых волос, неужели это…?

Когда парень оборачивается к ней лицом, она недовольно вздыхает. Это всего лишь голова Грейса.

— Потому что там мой брат. Или есть другая причина поддерживать второсортную команду? — фыркает Талия, направляя на шатенку вилку.

— В таком случае, если она второсортная, зачем тогда идешь ты? — парирует в ответ Маклин.

— Это добавит очки в мое резюме, зачем же мне еще идти туда? — хлопает ресницами брюнетка.

Пайпер продолжает смотреть на нее с прищуром.

Аннабет поглядывает на выход.

— Предположу, что это связано с одним очень симпатичным человеком, — издалека начинает говорить Пайпс. От ее предположения Талия давится огурцом.

Она прокашливается и оборачивается на шатенку с ответным взглядом — убийственным.

Аннабет чуть водит головой в сторону, когда вновь замечает блондинистые волосы. Рядом с ним встает знакомая фигура, и девушка сразу понимает, что это не Кастеллан. Это снова Джейсон Грейс в сопровождении своего друга-придурка-похитителя-Coca-Cola. Они о чем-то весело переговариваются, медленно подходя в сторону красных подносов.

Чейз волей не волей начинает следить за ними.

— У меня тоже есть одно предположение, — саркастичным тоном произносит Грейс-старшая, — тебе не кажется, что Джейсон высосал все твои мозги через рот?

Пайпер усмехается, складывая руки перед собой. По ее взгляду можно понять, что за столом начинается гражданская война.

Аннабет поворачивает голову, наблюдая, как Джексон складывает на свой поднос несколько тарелок с содержимым, которые она не может разглядеть. Они с Джейсоном обходят толпу и садятся за столик позади них. Теперь блондинке приходится полностью поворачивать голову.

— То есть, ты уверена, что не хочешь сделать шаг к своему соседу по физике?

Талия безучастно смотрит на нее, будто само существование вопроса — это чья-то шутка.

Чейз приподнимает бровь на этих словах. О каком соседе по физике они говорят?

Она цепляется за это, все еще продолжая следить за Джексоном, что открывал бутылку апельсинового сока. У нее странное предчувствие.

И именно в момент, когда она думает об этом, Джексон замечает ее пристальный взгляд. Проклятье, подловил.

Девушка замечает, как его зеленые глаза чуть расширяются, а края губ подрагивают. Он бессовестно подмигивает ей, и Аннабет мгновенно оборачивается обратно за стол. Она запоздало отмечает, что ее руки вспотели, и спешит обтереть их об юбку.

— О, да ладно, — фыркает Пайпер. — Ты занимаешься с ним репетиторством. Вы несколько раз пересекались в пиццерии, в вашей любимой пиццерии, — уточняет она, — ты хочешь сказать, что Шон тебе совсем не нравится?

— Ага, — спокойно говорит Талия, — это то, что я тебе говорю, — на последних словах она смотрит вперед и начинает хмуриться, — какого черта этот придурок уставился на нас?

Аннабет нервно поправляет волосы, прекрасно понимая о каком придурке идет речь. Грейс-старшая слепо тыкает вилкой в салат, все еще задерживая взгляд на столике неподалеку.

Пайпер сглатывает, когда смотрит на столик.

— Может… он хочет тебе что-то сказать? — аккуратно спрашивает она.

— Например, что он полный урод? Это я итак могу сказать ему в лицо, — шипит Талия, направляя вилку зубчиками вверх. — Нет, я все-таки убью его. Как он смеет смотреть на нас таким взглядом?

Аннабет недоуменно хмурится, взяв в руки идентичную бутылку апельсинового сока.

Почему Талия хочет убить Джексона за один взгляд?

— Талия, одумайся, твой отец этого не одобрит, — Пайпер хватает ее за запястье руки, где покоилась вилка наготове.

— Отец будет только счастлив, — уверяет ее Грейс, — ему придется платить меньше налогов.

Теперь Чейз решила все-таки еще один раз обернуться.

На их компанию уставились три пары глаз. Вальдес, нахмурившись, мотал на вилку спагетти и что-то говорил, пока Перси от смеха почти скатывался со стула и держал бледного Джейсона за плечо. Последний смотрел куда-то за Аннабет, и та подозревала, что на взбешенную старшую сестру.

— Нет, я точно разочек врежу ему по мерзкой роже, — чуть ли не вскакивает со своего места брюнетка.

Пайпер вцепилась в нее мертвой хваткой.

— Талия, убийство и избиение — это не выход, — умиротворяющим тоном проговаривает Пайпс, кидая на Джейсона обеспокоенные взгляды.

— Выход, если это вернет его из мира мудазвонства, — шипит Таляи, все еще прожигая белобрысого парня взглядом.

Аннабет даже с такого расстояния может проследить, как парень сглатывает. Джексон продолжает сгибаться по полам от чего-то, что рассказывает Вальдес. Он точно также смотрит на девушек паническим взглядом, и Чейз видит, как он взял нож в оборонительной позиции.

Им только поножовщицы в центре школьной столовой не хватало.

— Давайте все успокоимся, — впервые за весь разговор произносит Аннабет. — Пайпер сама может решить все свои дела с Джейсоном.

Талия переводит взгляд с соседнего столика на Аннабет.

— Она? — брюнетка кивает головой на Пайпс, будто та тупоголовая. — Нет, не думаю, что может.

— Эй, — громко вскрикивает Маклин.

Чейз склоняет голову в заинтересованном жесте.

— Хорошо, — кивает она, — тогда заключим пари.

Пайпер в шоке приоткрывает рот, переводя взгляд с одной подруги на другую. Талия перестает хмуриться и теперь прищуривается, внимательно вслушиваясь.

— Мы даем Пайпер… допустим, три недели, чтобы решить в каких она отношениях с твоим братом, — Аннабет отодвигает от себя салат, который искромсала вилкой вдоль и поперек, — если они ничего не решат, тогда… — она выжидает драматичную паузу, — Пайпер забивает на него. Навсегда.

— Навсегда? — неверующим тоном шепчет Пайпс. Она уставилась на свой холодной суп, будто в трансе.

Талия пренебрежительно мотает головой.

— Если ты такая умная, почему сама не следуешь этому?

— Потому что я уже дала себе время разобраться до Выпускного вечера, — напоминает ей Аннабет.

— Точно, — Грейс махает рукой. Она призадумывается на минуту, а потом выдает. — Я в деле.

Аннабет широко улыбается, когда Талия хмыкает, глядя на бледное лицо шатенки.

— Навсегда? — все еще шепчет Маклин.

Чейз хочет ее утешить, сказать, что это будет к лучшему, но позади них слышится столп смеха. Девушка оборачивается как раз во время, когда Джейсон со всей силой пихает Джексона вбок, и тот чуть не падает на пол, вовремя ухватившись за руку Вальдеса.

Он продолжает посмеиваться над ним и вытирать несуществующие слезы, пихая в ответ.

Наблюдение №4</p>

У Перси Джексона приятный смех.</p>

От своих мыслей Чейз фыркает и отворачивается обратно. В голове до сих пор стоит странный образ Джексона, показывающего свой пирсинг у автоматов. Она чувствует, как ее уши вновь горят от непонятного чувства.

Ей нет никакого дела до брюнета.

Они никогда не были особо близки, и назвать друзьями их очень сложно.

Они познакомились во время одной отработки в кабинете наказания: ее поймали за передачу написания эссе за деньги, а его за драку в школьном туалете. В общем, Аннабет сразу же посчитала его рожу мерзкой, а все действия воспринимала за гранью адекватности.

Их совместные часы в кабинете превратились в какую-то войну мнений, касательно школьной программы по литературе, которую их заставляли читать после домашних заданий. А когда наказание закончилось, они стали пересекаться в коридорах.

Только вот тогда он был не один. Его, на тот момент, лучший друг Лука Кастеллан пробовался в школьную футбольную команду, и каким-то образом из-за колючих подтруниваний Джексона в коридоре школы, Аннабет и Лука познакомились.

Стали проводить больше времени вместе. И, в конечном счете, стали встречаться, что поразило весь Уитни.

А потом все стало мгновенно ухудшаться. Джексон и Кастеллан перестали общаться, что заставило последнего проводить все свободное время с девушкой.

Аннабет, даже спустя несколько лет, до сих пор не знает причину их разрушенной дружбы. Только видит их полные ненависти взгляды, направленные друг на друга во время случайных пересечений в школе. А если кто-то из них решал вставить пять копеек, то это обязательно заканчивалось дракой или ее захватывающим началом.

За все время их отношений, Аннабет еще ни разу не видела, чтобы кто-то вызывал столько ненависти в Луке. Особенно сильно она выражалась, когда Перси и Аннабет продолжали язвить друг другу в перерывах между бегом по полю на физкультуре и во время очереди в школьной столовой.

Их странный союз вызывал в нем столько…