Eternal loveliness (1/2)

Бан Чан уже давно следит за тем, как Хёнжин гоняется по офису за лохматенькой чёрно-белой собачкой, уговаривая ту облизнуть ему нос или дать лапу. Умиляло это только пару минут, и не тогда, когда гора документов на столе достигла неприличных размеров и того и гляди готова была обрушиться. Не считая пласта электронных таблиц, в которых Чан что-то силился понять, но почти тщетно.

— Джинни, я тебя прошу, посиди хоть пару минут.

Чан успел уже трижды пожалеть, что согласился на невинную просьбу: «просто посмотреть, как дела у меня дома» Хёнджина. Из портала выкатился пушистый восторженный шарик с ушами и лаем, с которым тот самозабвенно играл уже час, если не больше.

— Бу-бу-бу, — Хёнджин разговаривает с собачкой. — Кками, ты слышал Князя? Сиди смирно!

На это собачка бегает ещё оживлённее, Чан вздыхает ещё тяжелее и бурчит:

— Я отдал тебе корону, что не так-то?

— Думаешь, всё так просто? — Хёнджин наконец-то отвлекается от игр с собачкой. — А ты официально в должность вступал, чтобы её передавать?

— А мне её официально отдали? — бурчит Чан в ответ.

— Формально — да. Два Князя при этом присутствовали, значит, всё законно.

— Так я там же тебе побрякушку и отдал.

— Да, — Джинни убирает тёмную прядь со лба и заправляет за ухо, наконец-то смотрит Бан Чану в глаза. — Но этом свидетелем был только один Князь, Чанбин. Я — заинтересованное лицо. Тем более, если я получу полномочия двух Князей, это означает объединение кланов, что тоже не решается наедине. Так что давай-давай, работай.

— А ты собираешься?

— У меня кодов доступа нет, — безмятежно отзывается Хёнджин, вновь сосредоточившись на почёсывании собачки. — У Феликса завтра спрошу.

— Не сегодня и не сейчас?

— Знаешь, я всегда звоню не вовремя, — отвечает Хёнджин. — И если я позвоню сейчас, это будет самое «не вовремя» из всех возможных. Ты же видел, что они вместе уехали. Как думаешь, зачем?

— Трахаться! — уверенно заявляет Бан Чан.

— Это был риторический вопрос, — вздыхает Хёнджин.

— И что? Для того, чтобы потрахаться, у вас надо не быть Князем или что? И мы с тобой всё, не можем больше?

— Вот когда ты всё доделаешь, спросишь меня ещё раз.

— Всё тут невозможно доделать, — вздыхает Бан Чан. — Я половину слов вообще не знаю! Вот что такое «бутстрэппинг без привлечения ангелов»? Вы тут чем вообще заняты? А это вот: «Роадмап по внедрению робо-эдвайзеров в мессенджеры стейкхолдеров для консультации по реализации токенов»? Нет, ну вот «консультация» я понял… А вот ещё «хёнджирование»… это про тебя?

— Хеджирование, — поправляет его Хёнджин и сжаливается: — Ладно, давай вернём Кками домой, и я тебе помогу.

Бан Чан с удовольствием откладывает ноутбук, встаёт, потягивается. Представить родительский дом Хёнджина у него получается гораздо проще, чем офисы в клановых особняках, откуда он и натаскал кучу бумаги и проблем. Подходит к зеркалу, проводит по его поверхности рукой, оставляя неопрятные следы от вспотевших пальцев и спрашивает:

— А почему ты не держишь собачку там, где живёшь?

Ненавязчиво пытается вызнать, где же Хёнджин свил гнёздышко. Бан Чану это до смерти интересно. Вилла у моря? Особняк в особой охраняемой зоне? Пентхаус в центре города? Но тот оборону держит:

— Я и так редко вижусь с родителями, а они не то чтобы особо молоды. И ещё. Я не хочу подвергать Кками опасности. Я всё-таки вампир, и когда сплю… в общем, давай его вернём.

Бан Чан незаметно вздыхает и послушно открывает портал. Комната Хёнджина в родительском доме вопиюще-чисто убрана и выглядит нежилой. Но корзиночка для собаки стоит именно в ней. Туда-то Хёнджин и сажает Кками, протиснувшись в портал по пояс. Выныривает, хлопает Бан Чана по плечу:

— Закрывай быстрее!

Чан подозревает, что рванувшийся за Хёнджином пёсик ткнулся мордочкой в зеркало — но он успел. Что будет, если закрыть портал тогда, когда в него кто-то пытается пройти, он решает не задумываться. Вместо этого спрашивает Хёнджина:

— Что ты говорил насчёт снов?

— Да так, не бери в голову, — пытается отмахнуться тот. — Давай сюда документы.

— Ну нет, — Чан перехватывает его за запястье, останавливает. — Скажи.

— Больно, — жалуется тот. — Браслет же!

Чан тут же разжимает руку. Действительно, тонкие серебряные цепочки и шарики впились в кожу Хёнджина, и он с раздражением трёт запястье.

— Прости. Мне трудно контролировать силу.

— Да уж, знаю, — Хёнджин кивает. — Синяков ты мне наставил предостаточно.

— Всё равно расскажи про сны, — настаивает Бан Чан.

— Ну хорошо, — соглашается Хёнджин.

Всё-так забирает ноутбук со стола, садится с ним в кресло и поджимает ноги. Бан Чан подмечает, что он так делает постоянно. Как будто он аниме-персонаж или ребёнок. Очаровательно. Как и то, как он склоняется над монитором, всматриваясь в буквы и цифры, чуть шевеля губами, когда читает. И не хочется его прерывать, но…

— Сны, Джинни.

— Сны тут не при чём, — встряхивает он головой. — Разве что Сны Обращения, по ним Сынмин будущее предсказывает. Но ты вроде в курсе.

— Вообще нет, — соглашается Бан Чан.

— Ну так вот, — Хёнджин его всё равно не слышит. — Тут другое. Когда мы засыпаем, то плохо контролируем дар. Тебе, я думаю, легче всех будет, не спи в комнате с зеркалами.

— А у тебя…

— Да всё тут в порядке, — Хёнджин захлопывает ноутбук. — Почти все дела Минхо касательно бизнеса веду я.

— Я тебя готов укусить.

— Тебе всё равно придётся ко всему привыкать. Извини за шоковую терапию.

— Значит, мы теперь будем жить раздельно? Видеться только на собраниях Князей, расшаркиваться друг перед другом и всё такое?

Хёнджин откладывает ноутбук на пол, встаёт, подходит. Бан Чан в очередной раз замечает, что Хёнджин выше него. Это не неприятно, просто… странно как-то. Особенно то, что это ему приходится тянуться за поцелуем, а партнёру — наклоняться.

— А ты сможешь? — всего лишь слегка тронув его губы своими, шепчет Хёнджин.

— Я буду тайно пробираться к тебе в спальню каждую ночь, — заверяет его Чан. — И очень рассержусь, если тебя там не будет. И да, уже темнеет.

— Это намёк?

— Нет, — качает головой Бан Чан. — Это конкретное предложение. Мы идём к тебе.

— Едем? — переспрашивает Хёнджин но тут же понимает: — А.

Бан Чан отступает к стене, дотрагивается до зеркала. Это не обязательно, чтобы проявился его дар, но так он чувствует себя увереннее. За ним появляется странная комната — вроде бы жилая, но что-то с ней всё равно не так. Но Чан особенно не рассуждает — увлекает Хёнджина за собой, на этот раз перехватив его запястье куда как бережнее.

— Ну, неплохо, — осмотревшись, делает сомнительный комплимент интерьеру Бан Чан. — Не думал только, что пляжный стиль в твоём вкусе.

— Это отель, — холодно отзывается Хёнджин. — Я первый в душ.

— Отель? — Бан Чан и не думал выпускать его запястье. — Ты серьёзно?

— Да, это специальный отель для вампиров. Тебя что-то не устраивает?

Бан Чан чувствует, что вопросы раздражают Хёнджина. По-настоящему разозлить его, кажется, вообще ничего не способно, но он вот-вот психанёт. Плохо.

— Всё хорошо, — Чан отпускает хватку. — Иди.

Хёнджин некоторое время недоверчиво смотрит, но потом всё-таки уходит, прихватив с собой полотенце. Бан Чан садится на низкую кровать и осматривает номер. Всё-таки правда, Хёнджин прожил тут достаточно времени, чтобы это место считалось его «домом». Несколько нераспакованных смен белья в приоткрытом шкафу, «iPhone» на зарядке — похоже, уже третий телефон, — разбросанная то тут, то там мелочёвка и косметика. Не грязно, но обслуживание номеров сюда явно не пускали. Стесняться-то нечего, но это нормальным людям и вампирам. Может, именно поэтому Хёнджин так нервничает?

Бан Чан подавляет желание прокрасться в душ — очень интимно и романтично, конечно, если не застанешь там, как твой партнёр неожиданные места бреет. Или кремом для депиляции мажет — вероятнее.

Поднявшись, подходит к распахнутой двери на пляж. Ветер свежий, колышет листья пышных растений, дорожка к воде извивается в траве. Место, должно быть, очень красивое, вампиры точно не дураки отель себе здесь покупать. Но всё-таки целый пляжный комплекс только для них… сколько же их вообще?

Бан Чан глубоко вдыхает. Не «их», а «нас». И он с тех пор так и не позвонил родителям. Заподозрит ли мама неладное? Отец? И как быть с… отношениями с Хёнджином? Лучше, конечно, признаться сразу, что внуков они могут не ждать. Не то чтобы они надеялись в принципе…

— Не напрягайся, — Хёнджин шлёпает босыми ногами по полу и садится в плетёное кресло. — Что-то не так?

Бан Чан оборачивается к нему и не может сдержать улыбку. Таким он ещё Хёнджина не видел — в растянутой, видавшей все виды, хоть и брендовой футболке, мешковатых штанах и с повязкой для волос. Никакой косметики, под глазами густо намазано каким-то зеленоватым кремом.

— Что смешного? — Хёнджин снова дёргается, подтягивает под себя ноги.

— Ничего, — Бан Чан подходит к нему и осторожно касается влажной пряди. — Ты очень красивый.

— Ерунду не говори, — фыркает тот в ответ. — До «красивый» мне ещё два часа на макияж и причёску. И желательно в салоне.

— Сам ты ерунду несёшь.

— Иди уже в душ, давай, — Хёнджин отводит взгляд и пихает ему в руки влажное полотенце.

Бан Чан сокрушённо вздыхает, но слушается. В душевой прежде всего смотрит в зеркало и ради интереса думает о родительском доме, очень далеко отсюда, в другой стране. Дар работает — но в комнате темно и ничего толком не разглядеть, только поблёскивают медали и кубки и светлыми пятнами выделяются плакаты на стене. А ещё… знакомый, домашний запах проникает через портал, и Бан Чан спешит его закрыть. Моется сосредоточенно, стараясь ни о чём не думать, по крайней мере о себе и о том, что происходит в жизни.

Но от перемен не сбежать — основной их виновник завернулся в одеяло на кровати и завладел телефоном — так сосредоточенно там завис, что не сразу замечает, что Бан Чан сел рядом.

— Ой, тебе нужна пижама или что-то вроде того?

— Нет, — Чан перехватывает подорвавшегося было Хёнджина за талию и осторожно укладывает головой себе на колени, подложив край одеяла. — Я сплю голый.

— О… даже так.

— Это проблема?

— Нет, нисколько, просто…

— Джинни, — Бан Чан ласково поглаживает его по плечу. — Прекрати. Успокойся и просто расскажи мне, что тебя беспокоит. То, что мы теперь Князья?

Хёнджин переворачивается лицом вверх и приподнимается на локтях, чтобы поймать взгляд Бан Чана.

— Конечно, это не мелочи, но то, что произошло… я не должен был так делать.

— Делать что?

— Сходить с ума, Крис. Кусать тебя. И всё остальное… я должен был дать тебе выбор. А теперь…

— Что теперь? — осторожно подбадривает его Чан.

— Теперь ты вот с этим, — Хёнджин неприязненно осматривает своё тело. — Навсегда, Крис. Я понимаю, ты с таким не сталкивался, и тебе кажется, что я шучу. То, что ты вампир и Князь, быстро перестанет быть проблемой. А то, что мы соулмейты — останется.

— Думаешь, мы не подходим друг другу? По характеру там… привычкам. В постели?

— Ты всё только об одном! — фыркает Хёнджин. — Пойми ты наконец, что мы можем хоть каждый день ругаться и колотить посуду, но всё равно не сможем разойтись. Даже если захотим. Не сможем, понимаешь? Ты же видел сегодня… Феликс сдался.

Хёнджин закусывает губу, и Бан Чан легонько хлопает кончиками пальцев ему по подбородку:

— Прекращай. Когда ты с утра ходил за цветами, Князь Минхо мне строго приказал, чтобы я следил за твоими губами. «Национальное достояние» — если точно.

— Серьёзно? Нет, серьёзно? И он больше не Князь, кстати. Если ты забыл.

— Я забыл, — соглашается Бан Чан. — И всё-таки меня это беспокоит.

— Что именно? То, что я тебе говорю про соулмейтов?

— Нет. Про то, что сказал мне о тебе Минхо.

— А что? — настораживается Хёнджин.

— Скажи честно. Какие между вами отношения?

— Вот же… — Хёнджин вопреки запрету снова прикусывает губу. — Я надеялся, ты не узнаешь. Ничего… такого, в общем. Да, мы нравились друг другу, всегда. Особенно он мне.

Бан Чан скрипит зубами, сглатывает, но сдерживается.

— У тебя глаза страшные! — Хёнджин хватает Чана за руку. — Успокойся! Ничего не было! Я же тебе втолковать пытаюсь! Пока жив соулмейт — можешь уйти, но не сможешь не вернуться. Надеюсь, ты меня понимаешь. Не было ничего. Но он… знает о том, что мне нравится.

— Даже сейчас? — взрыкивает Чан.

— Буду честен. Да.

Бан Чан закрывает глаза, глубоко дышит. Спрашивает:

— Тогда зачем ты сделал это со мной? Зачем ты сейчас здесь?

— Не я это решил. Луна, судьба, как хочешь это называй. Ни я, ни ты теперь не люди, и да, можешь называть это магией!

— Ага, — Чан по-прежнему не открывает глаз и цедит сквозь сомкнутые зубы. — То есть если я сейчас встану и уйду, я всё равно вернусь?

— Рано или поздно, но да. Пока я… жив.

— Пока ты жив, — Бан Чан открывает глаза и смотрит на Хёнджина, — я никуда не уйду. И не позволю тебе куда-то уйти. Не потому, что мы какие-то там соулмейты. Потому что я за всю свою жизнь не встречал никого лучше тебя. И красивее. Никогда.

— Но я…

— Рот свой замолчи, говорил же, — Бан Чан прикладывает пальцы к губам Хёнджина. — Всё в тебе идеально — но болтаешь много, и не по делу. Ты мне понравился в ту же секунду, как я тебя увидел. Сразу. Я тебя так… хотел. Просто прикоснуться.

— Но связь соулмейтов так и работает, — отстранив ладонь Бан Чана, возражает Хёнджин.

— И к лучшему, — заявляет тот. — Если это то, что поможет мне тебя отвоевать у Минхо и всего остального мира, я на всё согласен.

— Прозвучало как-то… театрально.

— Вот кто бы говорил, — фыркает Чан. — Сам-то хорош, из какой дорамы вылез?

— Дай подумать… какой-нибудь исторической?

— Это был вот тот вопрос, который ты называл. На который отвечать не надо.

— Риторический?

— Именно. И я не очень хорош в комплиментах, так что это тебе придётся ко мне привыкать. Это прям вот максимум, на что я способен.

— Подожди-ка, — Хёнджин собирается с мыслями, слегка взлохмачивая волосы. — Феликс говорил, что ты вроде как не физическим трудом на жизнь зарабатываешь.

— Как красиво ты слово «хост» завуалировал. Я имею в виду… искренние комплименты, Джинни. Особо от меня ничего не жди. Как и романтики.

— А почему это ты собираешься за мной ухаживать, а?