Глава 15. Семь минут. Часть 1 (2/2)

— Ужасно, — вздохнула она, откинувшись на спинку стула. — Голова просто раскалывается. Мне необходимо залечить это вином.

— Но разве вам не плохо именно от вина? — кивком поблагодарив служанку за принесенный завтрак, скептически уточнила я.

— Милочка моя, — хмыкнула женщина, принимая с подноса служанки бокал вина. — Я — красивая и уважающая себя вдова, я могу хоть все свои болячки лечить одним лишь вином. Станешь когда-нибудь такой же и поймешь.

Я искренне не хотела становиться такой же, но отвечать на это ничего не стала. По крайней мере меня уже радовал факт того, что я завтракаю только с Кариной, а не с Инессой в придачу. Алису, как ни странно, вообще практически не было видно. Думаю, она продолжала учиться, заперевшись в своей комнате наверху. А вот отголоски проснувшегося Эдварда уже были слышны по всему дому, поэтому я и поспешила ретироваться на веранду. Завтрак в виде овсянки пришелся мне по вкусу, а чудное какое и вовсе подняло настроение еще сильнее. Из меня так и исходили волны уверенности, поэтому, пожелав Карине доброго дня и хорошего здравия, я направилась в дом.

Почему-то я была уверена, что Максим уже не спал. Если он спал вообще, конечно. По пути я мысленно репетировала свою речь, приводя просто железные аргументы, представляя, как мужчина будет честен со мной во всем. Я даже и припомнить не могла, когда вообще была такой воодушевленной своим решением? Да, наверное, никогда. Но я успела и правда многому здесь научиться, поэтому пришло время быть твердой в своих намерениях до самого конца.

В общем зале сидела Крис и пила чай, кажется, а, может, и кофе. Я так была рада, что сходу подбежала к ней, но только достаточно приблизившись, поняла, что девушка не в духе. Она даже не пила свой напиток, а просто бездумно пялилась на дно кружки, да и выглядела девушка так, словно только-только вылезла из кровати.

— Крис? — аккуратно позвала я, но она не реагировала с первого раза, на что мне пришлось дотронуться до ее плеча. — Крис!

— Слава? — девушка вздрогнула и чуть пролила напитка себе на руку, слава богу, что там был не кипяток. Тряхнув кистью, она оставила от себя чашку. — Доброе утро. Прости, я задумалась о своем, не заметила тебя.

— У тебя все хорошо? — аккуратно спросила я, присаживаясь рядом.

— У меня-то хорошо, — невесело улыбнулась Крис, зарываясь пальцами в явно еще нерасчесанные волосы. — Рома пришел с утра, выдернул Эл. Не нравится мне это.

— Кто-то снова ранен? Макс?..

Кристина не успела мне ответить, поскольку в дом зашел Громский. Мы с девушкой сразу же вытянулись по струнке, всматриваясь в фигуру мужчины. По мере того, как он к нам приближался, у меня почему-то холодело все тело. Я уже издалека видела эти пестрые пятна крови на его рубашке, руках и лице. Макс снимал рубашку на ходу, протирая при этом шею и подбородок, но этим лишь усугублял положение, сильнее размазывая кровь. Первая моя мысль, смотря на его испачканный бинт на торсе — у него открылось кровотечения, отчего я, собственно, уже и подорвалась с места. Но холодный, пронзающий до самых костей взгляд мужчины, а затем и брошенные им слова, пригвоздили меня обратно к дивану:

— Это не моя кровь, уймись.

Я могла лишь молча смотреть на него, пытаясь увидеть за этой стенкой привычного мне Максима Громского, а не чистокровного убийцу из клана Громских, который точно сейчас стоял передо мной.

— Где Эл? Что случилось? — у Кристины получилось куда лучше взять себя в руки, нежели у меня.

— Потом, — отмахнулся мужчина, кинув ей в руки свою испорченную рубашку. — Сожги.

— Макс… — попыталась она добиться от него хоть какого-нибудь ответа, на что спровоцировала Громского:

— Блять, я же сказал: потом!

От этого девушка тоже вмиг присела обратно, и мы с ней только и смогли проводить поднимающегося наверх мужчину непонимающим взглядом. Крис только покачала головой, когда Макс скрылся из поля нашего зрения, а, затем, отбросив от себя его рубашку, подскочила на ноги и ушла куда-то на улицу, покинув дом. Я не стала идти за ней. Я просто пялилась на элемент гардероба Максима, что сейчас скомканный валялся у моих ног. Чья это кровь? Почему даже у себя дома Максим мог заниматься подобным? Как же много я, оказывается, не знала. Как я и боялась, мой запал потух сразу же после данной сцены. Я вяло подняла с пола рубашку и сама семенила наверх, дабы передать кому-нибудь из прислуги эту тряпку. Уверена, они-то точно знают, что с этим делать.

Уже позже, подавленная и даже расстроенная, на пути в свою комнату я столкнулась с рыжеволосой наложницей, которая несла в руках корзину с чистой одеждой. Направлялась она именно в сторону спальни Максима, и у меня аж руки затряслись от понимания того, что она будет делать. Рабыня хмыкнула мне прямо в лицо, проходя мимо и, уверена, намеренно задевая плечом. Меня буквально током прошибло от нарастающего негодования, ведь внутри все клокотало и билось так, как бывает в маленьких деревушках перед извержением вулкана.

— Стой, — я сама не верила, но мой голос вдруг стал стальным и приказным. — Дай мне это. Можешь быть свободна.

Что ж, я, можно сказать, сама нарывалась на что-то явно нехорошее. Я видела состояние Максима, и он точно не был настроен ни на какой разговор, а, наверное, только на то, для чего и нужна была наложница — удовлетворение. Возможно, я буквально добровольно подставлялась, но очередная мысль, что там, с ним будет именно она, выводила меня из себя и толкала на такие глупости. Может, я совершала ошибку, но, по крайней мере, я хоть чего-нибудь да добьюсь от мужчины.

— Что-что? — удивилась девушка, встав вполоборота.

— Ты слышала, — я подошла к ней и забрала корзину. — Свободна.

— Ну-ну, — наложница, на удивление, без лишнего сопротивления отдала мне вещи и даже отошла на шаг назад. — Чем быстрее он тебя трахнет, тем скорее ты займешь место среди нас. И тогда-то я тебе все патлы пообрываю, принцесска.

Так же высокомерно улыбнувшись мне, она ретировалась в другом направлении, заставив меня в тысячный раз пожалеть о своем решении. Руки вдруг затряслись пуще прежнего, отчего корзина с одеждой показалась неимоверно тяжелой. Но я быстро пресекла эту напускную панику, убеждая себя, что Громский меня не тронет. Это был единственный ультиматум, который заставил меня сдвинуться с места.

В его спальне уже стоял терпкий запах алкоголя вперемешку с тошнотворным металлическим оттенком. Взглядом я быстро нашла открытую бутылку спиртного на столе, а на полу смазанные следы крови, ведущие в ванную комнату, из которой уже валил пар от горячей воды и, кажется, запаха табака. Я неловко застыла на месте, ощущая себя до одури неуместно, пока Громский не рявкнул из ванной:

— Роза, блять, шевелись! Иди сюда, живее!

От такого тона желание сразу же отпало идти туда, но я, собравшись с духом, переступила порог уборной. Макс сидел по пояс голый на бортике ванны, которая набиралась, кажется, кипятком. Мужчина, естественно, курил, попутно смывая кровь с правой руки. Весь его вид кричал о том, что я попала в лапы к кому-то зверю, добровольно зашла в клетку и закрыла за собой дверь. С каких пор я стала такой безрассудной?

— Какого хуя стоишь? Разд…. Яра? — Громский не сразу понял, что я — это, собственно, я. Только когда повернулся ко мне и сразу же замолк, долго всматриваясь, будто бы я походила на призрака или видение. — Где Роза?

— Она так нужна тебе? Я подумала, что могла бы помочь, — я старалась говорить, как можно спокойнее и обыденнее, дабы не выдать своего внутреннего ужаса.

— Тогда ты очень хреново подумала, солнце. Зря ты пришла, Ярослава. Лучше съеби и позови сюда Розу, — он вновь отвернулся, выпуская долгую струю дыма через нос, пытаясь смыть кровь с ладони.

— Нет, — я поставила корзину на пол и, скрестив руки на груди, встала столбом. Хотя что-то внутри мне и подсказывало, чтобы я и правда ушла.

— Блять, — выдохнул он, качнув головой. — Не понимаю тебя: то ты шугаешься меня, смотреть не можешь на меня, а то тут решила добровольно прийти. Ты хоть понимаешь, что я наложницу зову, чтобы она мне не спинку терла, бестолочь? Хочешь, чтобы я тебя вместо нее выебал, я не пойму?

Я быстро кинула взгляд в сторону двери, как бы выдавая свои мысли о побеге. Макс, естественно, мои помыслы понял и злобно хмыкнул, кивая, как бы соглашаясь со всем. Однако я почему-то была уверена, что ему не бездушный секс нужен был, а простая человеческая теплота и поддержка, чтобы справиться с тем, что он там натворил. И я очень хотела показать ему это.

— Я могу раздеться, ты же все равно все видел. Но до белья, — решила поставить условие, чтобы хоть как-то заполнить это молчание и шум воды.

— Так я же все видел, в чем смысл тогда? — выгнул он бровь и кинул взгляд на меня из-под упавшей на лоб челки. — Ладно, хрен с тобой, делай, что хочешь.

Несмотря на уверенность своих слов, я буквально заставила себя снять сарафан и с силой остановила себя от того, чтобы по привычке закрыться от него руками. Лифчик пока что надежно скрывал грудь, а трусы хоть немного отделяли меня от полной наготы. Громский пока не поворачивался, и мне казалось, что он делал это намеренно, чтобы я привыкла к такому своему положению рядом с ним.

Немного помявшись на месте, я сама приблизилась к нему, чтобы оценить его состояние. На удивление, на мужчине не было ни единой ссадины, кроме тех шрамов, что уже затянулись рубцовой тканью. Я опустила глаза на марлю и поняла, что она была запачкана чужой кровью, отчего меня хватили мерзкие, холодные мурашки прямо по позвонку.

— Чья это кровь? — мне, на самом деле, не хотелось знать ответа.

— Какая разница? — Громский, наконец, отмыл свою руку, и та раскраснелась от горячего напора. Ею же он притянул меня ближе, побуждая встать между его ног, оказаться практически вплотную прижатой к его телу. Максим прижался носом к моей макушке и втянул носом запах. — Тебе деваться теперь некуда. Отмоешь меня в любом случае, ясно?

— Хорошо, — покорно кивнула я.

— Серьезно? Ни малейшего сопротивления? А если я полезу к тебе с намерением трахнуть, что ты делать будешь, м?

— Тогда ты потеряешь ко мне интерес, поскольку я перестану быть девственницей, и отправишь в свой гарем. А там девушки изуродуют мне лицо, и тогда ты в конец избавишься от меня, — выпалила я на одном дыхании, примерно так представляя себе дальнейший сценарий.

Макс, положив руки мне на плечи, отстранил от себя, чтобы заглянуть в глаза. Мне уже было неловко и не по себе, поэтому я не смогла поднять головы, просто сверлила взглядом его татуировку на животе в виде револьвера.

— Интересно. Думаешь, я следую принципу «презерватива»?

— Что? — непонимающе уставилась я на него.

— Одноразовая девушка для секса, как и одноразовый гондон. Раз больше не девственница, то больше не пригодна. Ну, знаешь, использованный гондон ты уже не натянешь на член во второй раз, так и с девушкой, получается? Ты так думаешь? — губы Громского исказились в поистине паршивой ухмылке.

— Я понятия не имею, о чем ты сейчас. Я услышала это от наложницы. Они ведь все были девственницами, когда попали к тебе? А теперь просто твои рабыни…

— Блять… — Макс убрал от меня руки и зарылся пальцами в волосы. Сигарету он уже давно убрал, как только я к нему подошла, но я буквально кожей ощутила желание мужчины снова закурить. — Этот гарем набирал еще мой отец. Со дня его смерти я не брал ни одну новую девушку. Отец набирал молоденьких, но не все были невинны, поверь мне.

— То есть…

— То есть, тебе напиздели, а ты уши развесила, — Макс потер ладонями лицо и хмыкнул.

Я определенно была уже красная, но, скорее, не от стыда, а от того, что здесь было душно из-за пара. Ванна уже наполнилась практически до краев, и Громский выключил воду. Выпрямившись, он начал раздеваться полностью, на что я спешно отвернулась.

— Я все еще могу дать шанс тебе уйти и позвать кого угодно из наложниц, — послышалось позади вместе с шуршанием одежды.

— Я помою тебя, мне не сложно, — отозвалась я, неловко заламывая пальцы.

— В обморок не упадешь?

— Не знаю…

— Тц.

Когда позади послышался всплеск воды, я, набравшись духу, обернулась. Пока я лишь видела голову мужчины, которую он откинул на спинку ванны, и его руки, покоящиеся на бортиках. Вся его поза кричала о том, как он устал. Облизнув сухие губы, я приблизилась.

— Заметь, ты сама этого захотела.