Глава 3. Клише, которые я заслужила. (1/2)

”The skyline falls as I try </p>

to make sense of it all” </p>

Suki Waterhouse - Good Looking</p>

На следующее утро я разбирала корреспонденцию в кабинете Мэтта, прокручивая в голове предстоящий план на день. В обед у нас будут представители дизайнеров, которые бы хотели купить рекламу в новом выпуске. Потом — стилисты для утверждения нарядов на последние летние выходные, прием в Правительстве в честь какого-то национального магического праздника. Роман что-то говорил о том, что там будет и сам отец Арманды, владелец нашего журнала, так что к этому стоило отнестись серьезно.

Не думаю, что меня позовут. Забавно, я стою здесь, сортируя однотипные письма от мечтающих попасть к Мэтту стажеров и дизайнеров, чьи рекламные бюджеты слишком малы для Espoir, а сама фантазирую о том, как меня пригласят на торжественное событие, будто какая-то Золушка.

Даже Мэтт не идет, настолько там все… серьезно.

Сегодня всего лишь вторник, а я уже вымотана. И, хоть вчера я пришла и завалилась в кровать, проспав до семи утра, этого оказалось недостаточно. Ноги ныли от высоких каблуков, которые я должна была носить в течение рабочего дня, а головная боль, оставшаяся еще с выходных, добавляла этому дню очков к статусу «дерьмо».

Полное, беспросветное…

— Лили, — я вздрагиваю, услышав этот голос. Роман проникает в кабинет и закрывает за собой дверь. Он обнимает меня за талию, подходя со спины, и на горизонте выглядывает солнце. — Как ты?

О, какой же ты милый. Я разворачиваюсь к нему, чтобы поцеловать, но почему-то вижу перед собой лицо Малфоя, который ухмыляется мне вчерашней улыбкой. Видимо, я мрачнею, потому что Роман удивленно приподнимает бровь.

— Твоя жена не хочет дать мне нормальную работу, — выскакивает из моего рта прежде, чем я успеваю подумать.

— Разве у тебя нет работы? — он начинает покрывать мою шею поцелуями, и я вдруг думаю о том, куда, собственно, делся Мэтт, в чьем кабинете мы находимся? Плевать.

— Ты же знаешь, милый, — я закрываю глаза. Это так приятно. Особенно, если не думать о том, что его жена находится всего этажом выше. — Что я говорю о другом.

— Не могу представить тебя, пишущую о слияниях, акциях и отчетах, — смеется он. Роману всего тридцать. Арманда старше его на восемь лет, но кажется, будто на все двадцать. Он такой милый. Ох, стоп, я уже упомянула это. Плевать. Когда он со мной, мне кажется, что это я одна во всем виновата, а он даже не в курсе, что то, чем мы занимаемся, вроде как плохо.

— В этом ты с твоей женой похожи, — он не любит, когда я упоминаю Арманду как его жену (что, вообще-то, не моих рук дело). Поэтому Роман отстраняется, и, поправив галстук, возвращает свой безмятежный вид. — Прости.

— Знаешь, думаю, я могу кое-что для тебя сделать, — он улыбается. — Увидимся… как обычно?

Это значит в пятницу, в люксе отеля Ritz. Ну, то есть, он снимает его на имя своей матери раз в месяц или два, которая в жизни там не появлялась, с пятницы по воскресенье, и мы встречаемся там. Это прекрасное время. Я обожаю эти дни. Я счастливо киваю, и он уходит, оставляя меня наедине с не такими уже ужасными письмами.

— Ну, раз уж ты успела перепихнуться со своим благоверным, — Мэтт появляется как из ниоткуда, усмехаясь. — То у тебя должно быть много сил на то, чтобы заняться реальной работой. — Взмах палочки заставляет всю корреспонденцию переместиться на соседний стол. Передо мной оказывается планшет с прикрепленными к нему бумагами. — У нас крупный клиент. Хочет материал про квиддитч, милая.

Я приподнимаю одну бровь и беру стакан с уже остывшим кофе, делаю большой глоток.

— Я пропустила день, когда мы стали называться «Вестник загонщика»? Не понимаю, какое отношение это имеет к Espoir.

— Ха-ха, — он саркастично хлопает в ладоши пару раз, прежде чем ткнуть пальцем в злосчастные бумаги. — Какой-то давний знакомый отца Арманды, дорогуша. И, судя по всему, ты можешь помочь нам в этом.

— Я? — мой интерес возрастает. Я беру документы и пролистываю их. Стандартный контракт на публикацию, ничего интересного, пока… В графе заказчик появляется знакомое имя. Я едва не выплевываю свой кофе. — Виктор Крам?

— Именно, — Мэтт недовольно забирает у меня бумаги. — Это оригинал, вообще-то. Он хочет обложку и большой материал, первое интервью его делового партнера. Парень что надо: молодой, богатый и, вроде, симпатичный. Интересно, он гей?

Я закатываю глаза.

— Да, просто не догадывается об этом.

Мэтт смотрит на меня.

— Если этот партнер случайно зовется Скорпиусом Малфоем, то у меня для тебя плохие новости…

— Случайно зовется, — он жестом просит меня продолжать.

— Мы учились в одной школе, и… — я делаю вид, что пытаюсь вспомнить что-то об этом мерзком типе, почесывая подбородок, — точно! — щелкаю двумя пальцами, имитируя озарение, — он трахался с моей кузиной.

Ну, а еще мой родной брат, но об этом Мэтту знать не обязательно.

— Это то, за что я люблю с тобой работать! — Мэтт довольно ухмыляется, садясь на край стола. — Ну, и как он? Хорош в постели?

— Э-э, я, конечно, хотела быть похожей на нее в детстве, но не так, чтобы во всем.

— Брось, — Мэтт закатывает глаза в ответ. — Не говори мне, что вы не обсуждали это.

— Нет, — я пожимаю плечами, чувствуя раздражение. — Действительно, почему я не переспала с Малфоем в школе, чтобы сейчас как следует посплетничать с тобой об этом?

— Ну, тебе бы стоило с ним переспать. Но не тогда, а сейчас. Ты знаешь, — Мэтт выглядит так, как он выглядит, когда из его рта вот-вот вылетит несусветная глупость. — Тебе точно стоит переспать с ним сейчас! Тогда Арманда поймет, что ты можешь принести реальную пользу журналу, и возьмет тебя в отдел стажером. — Он смотрит на меня с победоносным видом. Иногда грань между его шутками и бредом настолько тонкая, что все равно, есть она или нет.

— Если даже переспать с ее мужем не сработало, то это — вряд ли, — мы оба смеемся, наш разговор возвращается в нормальное русло, и Мэтт рассказывает мне о заказе.

Типичная статья о парне «я-имею-все». Какой он молодец, а еще бедный и несчастный сирота, но это не сломило его, а наоборот, поэтому он молодец вдвойне. И, конечно, ведущие модные дома подерутся между собой за право одеть его на этой съемке.

— Наверно, они хотят заработать репутацию в Париже. Я немного покопал на него и Крама: раньше они подписывали игроков из восточной Европы. Видимо, решили расширять границы рынка. Интересно, а насколько сильно он не подозревает, что гей?..

— Ох, он придурок, Мэтт. Забудь. Я имела счастье убедиться в этом еще вчера.

— Ты — что? — теперь он выглядит серьезно, глядя на меня в упор. Упс.

— Ну, мы случайно пересеклись с ним в районе Арки…

— И ты не взяла его контакты? Ох, Поттер, в этом твоя проблема: ты гонишься не за тем!

— Эй, полегче, — я наблюдаю за тем, как Мэтт расхаживает по кабинету, драматично хватаясь за голову. — В чем проблема? Контракт уже у нас.

— Хотя бы в том, что новому журналу нужны крупные клиенты! Он ни разу не давал интервью: если ему понравится работать в Espoir, а ему понравится, он сможет и дальше публиковаться у нас. Может, даже в новом журнале! И к тому же, у него наверняка куча влиятельных знакомых, которые могли бы обратиться к нам, — он остановился и многозначительно посмотрел на меня. — Слушай, найди его. Найди и запудри ему мозги так, чтобы он был согласен на все. Ты же умеешь это, — его глаза загораются лихорадочным блеском. Я закатываю свои в ответ. Отлично. Начинается. — Хватит тратить время на женатых бесперспективных мужчин, Поттер. Да, Роман душка, но, поверь мне: он никогда не уйдет от своей жены. Такие, как он, не разводятся.

— Я поняла, мам, — я отмахиваюсь от нудящего Мэтта и возвращаюсь к письмам. Их еще тысяча, а мне нужно успеть разобраться с этим до вечера: педикюр все же стоит обновить перед тем, как встретиться с парнем, который никогда не уйдет от своей жены.

К вечеру пятницы я чувствую себя ходячим трупом. Выгляжу я соответственно: с утра, размазывая тональный крем под глазами, я даже не пытаюсь выглядеть презентабельно. Мой сон все хуже и хуже; пожалуй, в следующий раз стоит отказаться от совместного похода в туалет ночного клуба с Наташей. Если вы понимаете, о чем я.

В Ritz работает отличный персонал: мне не приходится использовать маскировку, потому что они прекрасно справляются с тем, чтобы притворяться, будто видят меня в первый раз. Мы не меняем номер — к чему? Арманде плевать. Уверена, она бы и не заметила нас, даже делай мы прямо на ее рабочем столе.

Я сижу в баре, потягивая мартини: я попросила к нему стакан с кучей льда и с каждым глотком добавляю по кубику в бокал, чтобы медленнее пьянеть. Роман прислал сообщение, что опаздывает. Бармен разглядывает мои голые плечи: плевать. Мне так скучно, что я начинаю глазеть по сторонам.

Старушка в твиде от Chanel. Двое мужчин общаются на языке глухонемых. Официант растерянно краснеет перед компанией подруг, которые громко смеются. Скорпиус Малфой.

Я вздыхаю. Затем отворачиваюсь, в надежде, что он не заметил меня. Но всего спустя минуту локоть с закатанным рукавом рубашки опускается на стойку слева от меня.

— Так-так, Лили Поттер. — В носу щекочет навязчивый аромат его парфюма, и я морщусь. — Итак, ты преследуешь меня?

— Могу задать тебе тот же вопрос. — Я делаю знак официанту, чтобы он повторил мой напиток, параллельно проверяя экран телефона. По-прежнему ничего.

Он смеется, и я нехотя поворачиваюсь к нему.

— Привет, Скорпиус, как приятно видеть тебя снова, — мой тон и фальшивая улыбка говорят об обратном. Он лишь усмехается и наклоняется ближе.

— Привет, Лили. Готовишься к чему-то? — он кивает на бокал мартини, который бармен опускает передо мной. — Еще один, пожалуйста, — говорит Малфой на французском. Я закатываю глаза.

— Ты такой претенциозный. Сначала разворот в журнале, потом — болтовня на французском. Что дальше? Примешь католичество?

— Откуда ты знаешь? — он остается спокоен, но прищуривается и делает глоток, при этом не сводя с меня глаз. Я бы решила, что нравлюсь ему, не будь его взгляд настолько насмешливым.

— Про католичество? Ну, я два года ходила на Прорицания.

Так-то. Не ты один здесь закончил курсы я-страдаю-от-занозы-в-заднице-и-непременно-дам-вам-знать-об-этом.

— Вопрос снят, – Малфой подвигается ближе, садясь на соседний стул. — Так ты работаешь там? Прости, забыл название.

— Что ты: я всего лишь дешевый эскорт для твоих вечеринок.

— У тебя две работы? — он кивает с серьезным и понимающим видом.

— Пошел ты, — я смеюсь. Лед, между нами, типа, дал крохотную трещину. — Если тебе интересно, мой менеджер посоветовал переспать с тобой, чтобы получить больше контактов.

Плевать. Мне не нужен Малфой для продвижения по карьере. Это слишком просто. Слишком клише, понимаете? А вся моя жизнь и без того забита ими донельзя: роман с женатым мужчиной, злая начальница, случайное столкновение со старым знакомым в кафе. Да что уж там: я живу в Париже!

— Не думаю, что это будет проблемой.

— Мерлин, и ты даже не пьян.

На этот раз он издает смешок. Я вновь проверяю телефон.

— Кого-то ждешь?

— Да, моего… — я мнусь, подбирая слово. Взгляд Малфоя тоже скользит по моим обнаженным частям тела. Мне становится почти смешно. — Ты же не серьезно насчет того, что это не будет проблемой, да?

Он пожимает плечами, вновь делая глоток и глядя уже мне в глаза.

Это странно.

То есть, по-настоящему. Мы встретились уже второй раз за эту неделю, хотя не виделись пять лет. Или больше? Я не помню. Мне точно, абсолютно необходимо прекратить так часто употреблять.

— Мой менеджер дал мне задание ни с кем не переспать.

— Ох, мне жаль, — мы оба улыбаемся моим словам в бокалы с мартини. Я пытаюсь почувствовать что-то между нами: влечение или какое-то электричество, но тщетно. Это все равно, что хотеть шкаф.

— Мне пора идти. Встреча с ребятами с твоей второй работы, — Малфой соскальзывает со стула и подмигивает, когда я смотрю на него. — Думаю, что просить твой номер ни к чему: пока что мы отлично справляемся и так.

— Да, я реже вижу своих родителей, — рассеянно вторю я, уже не обращая на него внимания. «В номере» — гласит иконка на экране моего телефона. — Ну, пока.

— Береги себя, — его ладонь на мгновение касается моего обнаженного плеча. Я провожаю его руку взглядом. Это странно. Или нет?

— Ага, да, — это определенно странно. Я поворачиваюсь, чтобы расплатиться с барменом, но он жестом показывает мне, что все в порядке. Каким-то образом Малфой умудрился купить мне выпить и в этот раз.

Я поднимаюсь с места, и, подходя к лифту, снова сталкиваюсь с ним. Мы смотрим друг на друга, и он выглядит удивленным. Затем оглядывает коридор и, поймав мой взгляд, без труда находит нужную дверь. По его лицу пробегает та же самая усмешка, что при нашей первой встрече, и он лишь проходит мимо меня, исчезая в сомкнувшихся дверях лифта.

Мои кулаки непроизвольно сжимаются от обиды и ярости.

Лед между нами затягивается вновь.

Вот вам еще одно клише: Малфой, который прощал любое дерьмо от Ала в свою сторону, теперь ходит и делает вид, будто он во всем лучше других.

— Все в порядке? — Роман встречает меня, незаметно проверяя коридор. Все вокруг в свечах и букетах лилий. Обычно я нахожу это милым, но сейчас меня тошнит. — Лили?

Я сажусь на кровать. Оглядываю номер. Смотрю на пятнышко гнили на лепестке одной из лилий. Затем перевожу взгляд на Романа. Он улыбается, но виновато.

— Что случилось?

— Милая, мне очень жаль, но я должен уехать. Срочная командировка в Лондон по делам месье Бежара…

Он продолжает говорить, но гнев застилает мой мозг, и его слова превращаются в кашу. Роман гладит мои плечи, предлагает остаться здесь на все выходные, заказывать все, что захочу, и — вишенка на торте — он кладет волшебные франки на стол.

— Вот, — счастливо кивает Роман.

— Что это?

— Это тебе. Хочу, чтобы ты купила себе что-нибудь особенное.

— Я — что?

Малфой был прав. Я действительно дорогая проститутка. Мне сняли номер в Ritz и оставили деньги на шоппинг в La Perla. Потрясающе.

— Это немыслимо, — Роман хмурится в ответ на мою реакцию. — Ты что, просто уедешь и оставишь меня здесь? Заплатишь мне за это?

— Лили, это не потому, что я не хочу провести с тобой время. Я хочу этого больше всего на свете, и ты знаешь это. Но я не могу отказать месье Бежару, потому что…

— Потому что он отец Арманды, а она твоя жена. Да-да, извини, совсем забыла, с кем имею дело, — я буквально выплевываю эти слова, почти с ненавистью глядя на растерянного Романа. Он поджимает губы и качает головой.

— Мне правда надо идти.

— Роман, я…

Он жестом прерывает мое не начавшееся покаяние, берет пиджак, целует меня в лоб (в моей голове щелкает невидимый счетчик клише) и уходит. Я сижу некоторое время, оглушенная тишиной и внезапной переменой дел.

В таких ситуациях я не умею перестраиваться и менять свои планы. У меня один путь — позвонить Наташе и предложить ей напиться. Что я уже делаю, набирая номер подруги. Спустя два коротких гудка ее голос раздается в трубке:

— Лили?

— Это я.

— Как дела? Как на работе? — я слышу голоса на фоне.

— Что ты делаешь сегодня вечером? И ночью, возможно, — я игнорирую правила приличия и перехожу к делу. Она понимающе смеется. — У меня есть номер в Ritz на все выходные и… подожди секунду, — я прижимаю телефон плечом и тянусь к стопке денег. — Пять сотен, которые нужно скорее потратить. Пойдем в Le Courage? Встретимся там или можешь приехать сюда.

— Ни слова больше, я в пути, — я улыбаюсь и говорю ей, как меня найти.

Спустя полчаса раздается стук в дверь. Я открываю ее, и тут же оказываюсь в объятиях подруги. Она быстро чмокает меня в обе щеки и заходит внутрь.

— У-ля-ля, Лили, так ты подготовилась! Что это? — Наташа наклоняется и берет в руки запечатанную бутылку шампанского, стоящую на тумбе рядом с одним из букетов.

— Да, и на самом деле, я тайно влюблена в тебя все это время.

— Не сомневалась, — она усмехается и начинает срывать фольгу с горлышка. — Здесь есть бокалы?

Мы чокаемся, и Наташа провозглашает тост:

— За то, чтобы было стыдно вспоминать эту ночь.

— Аминь, — пузырьки проскальзывают в мое горло, и я тут же наполняю новый бокал.

Спустя час мы приканчиваем вторую бутылку, я включаю музыку на старомодном проигрывателе, и мы перемещаемся в ванную, где поправляем макияж, продолжая потягивать шампанское и подпевая какой-то жуткой песне. Наташа, заканчивая красить губы, просит меня заказать такси. Я выбираю самый дорогой вариант.