Глава 49 (1/2)

Майкрофт был… ну как Майкрофт. Непроницаемое выражение лица, и даже джемпер создавал впечатление, что это никакой не джемпер, а костюм-тройка, не меньше. Грег не утерпел, выскочил даже раньше, чем Касси позвала его: окно в комнате было приоткрыто, так как Рован просил воздуха, и Грегу прекрасно слышно было, как подъехала машина и как открывали ворота.

— Смотри, что нам привезли, — сказала Касси, показывая Грегу большую коробку с логотипом «Кислингтонских пекарен». — Пирожные и пончики. И где ты достал только их в такой час? — она клюнула Майкрофта в щеку, кажется, вовсе не требуя от него ответа, поставила здоровенную бутыль с лекарством на столик у кресла и сделала шаг по направлению к кухне.

— Пойдем покурим? — немного громче необходимого, должно быть специально для нее, спросил Майкрофт.

— Да, конечно, — Грег зашарил по карманам в поисках сигарет, которых там не было.

Майкрофт вынул пачку.

На улице не было ни ветринки.

Грег оттащил Майкрофта от стеклянных дверей на угол, к узкой полоске стены, за которой они едва помещались вдвоем, и не думая принялся его целовать. Майкрофт поначалу отвечал как будто не слишком охотно, и Грег отодвинулся, чтобы всмотреться в него, но Майкрофт не дал ему — притянул к себе прямо за отвороты халата и залез языком в рот.

Обессилев, Грег прислонился к стене. Майкрофт вынул сигарету и чиркнул зажигалкой. Рука его слегка дрогнула, и пламя погасло. Грег вынул из его руки зажигалку и дал ему прикурить. Майкрофт затянулся с видимым наслаждением.

— Ты приехал потому, что хотел меня видеть? — спросил Грег.

— А ты как думаешь?! — обиженно ответил Майкрофт.

— Ты получил письмо?

— Нет еще. У меня не слишком много свободного времени, знаешь ли…

В его тоне было явное предостережение, и Грег не стал лезть дальше и спрашивать, чем же так внезапно занят Майкрофт в отпуске. Хорошо уже, что приехал.

Грег протянул пальцы к его сигарете, и Майкрофт отдал ее. Грег затянулся, разглядывая его лицо — из-за недостатка места тот отступил обратно к дверям и теперь из-за контраста ночной темноты и света из гостиной, падавшего на его правую щеку, казался персонажем почти сказочным. Майкрофта такое внимание явно смутило. Он подобрался, глядя на Грега с вызовом, словно бы спрашивая: «Какого черта?!»

— Ты нереальный, в этом все и дело, — со вздохом сказал Грег, возвращая ему сигарету. — В этом было все дело с самого начала. Таких, как ты, не бывает в этой чертовой жизни. В моей чертовой жизни, — поправился он.

— Тебя что-то тревожит. — Майкрофт поколебался: — Помимо Рована.

— Помимо того, что мой ребенок блюет так, что выворачивает кишки наружу? — усмехнулся Грег. — Дай-ка подумать. Я развожусь, мой любимый человек бросил меня после пары встреч, мой тесть обещает меня убить, мой гараж сожгли, а дом разграбили, сержанта все равно что убили, и свидетеля-соучастника тоже убили, и — ах да, это еще и не тесть сделал, а какой-то неизвестный урод, от которого ожидать неизвестно чего… Нет, что ты, что меня может трево…

Майкрофт нашел самый лучший способ заткнуть его — поцелуем. И даже от дверей не отошел — Грег его из светового пятна опять сам вытащил: все-таки он не готов был объясняться с Касси. Ну и сигарету вынул у него из пальцев и затушил заодно — чтобы Майкрофт его или себя не подпалил ненароком.

— Нет, так не годится, — сказал он, когда они отодвинулись друг от друга, чтобы отдышаться. — Так не годится.

— Нельзя не согласиться, — с усмешкой отвечал Майкрофт.

— Зачем ты приехал? — рассердился Грег. — Зачем тебе это надо?!

— Зачем ты пишешь мне письма? — мягко сказал тот.

Это остудило Грега.

— Туше. — Он дошел до ближайшего стула и сел.

Майкрофт примостился напротив, положив сигареты и зажигалку на столик, словно знак непреодолимого барьера.

— А если… — начал Грег и остановился.

— Что, Грегори? — в голосе Майкрофта была все та же мягкость.

— Ты сочтешь это глупостью…

Вне всякого сомнения, это глупостью и было — сейчас Майкрофт скажет, какой же он идиот. Но, может быть, так и лучше? Может быть, до Майкрофта наконец-то дойдет, какой он, Грег, недалекий?

Грег собрался с духом и изложил свои соображения о наказании за грех.

— Ну давай, скажи мне, что я придурок, — закончил он.

— Не больше, чем я, когда у Шерлока… моего младшего брата, — подчеркнул Майкрофт, — случилась передозировка полтора месяца назад. — Лицо Майкрофта было в темноте, но Грег расслышал усмешку в его голосе. — Как ни неприятно признавать, что я подвержен тем же предрассудкам, что и… — Майкрофт запнулся.

— Что и простые смертные? — закончил за него Грег.

Майкрофт не ответил, но Грег готов был поклясться: тот поджал губы. С другой стороны, Майкрофт впервые заговорил о брате. Грег чувствовал, что это имело огромное значение.

— И как Шерлок сейчас? — спросил он.

— Жив, судя по скорости, с которой он меняет… А, — Майкрофт махнул рукой.

— Давно он?..

— Дивный мир экспериментов с различными веществами Шерлок открыл для себя с первого года колледжа. Он на семь лет моложе меня.

— Но он же пытается завязать, так?

Грег вспомнил, что говорил Винни. Кажется, теперь «понянчиться с его младшим братцем» приобретало совсем другой смысл. Только вот какой? Вряд ли бы Винни отлавливал Шерлока по притонам. Тут что-то иное…

— Не думаю, что к случаю Шерлока применима терминология, которая описывает наркотическую зависимость в знакомом тебе смысле этого слова, — туманно сказал Майкрофт и замолчал.

Грегу пришли на ум все те бесконечные случаи, когда родные наркоманов говорили: «Нет, что вы, он хороший мальчик, он бы никогда…»

— Шерлоку не нужно прилагать усилий, чтобы отказаться от наркотиков. Он делает это с легкостью. Когда ему нужно, — пояснил Майкрофт, опровергнув его предположения. Его голос стал тише: — И, вероятно, я не ошибусь, если предположу, что он специально принимает что-то перед встречами со мной.

— Зачем? — изумился Грег.

— Я не хочу говорить об этом, — остановил его Майкрофт. — Сейчас это не имеет значения.

Грег вздохнул. С этим он тоже сталкивался — в то время как одни родственники не замечали наркомана под носом, другие считали себя виноватыми в том, что с ним случилось. В любом случае допытываться от Майкрофта прямо сейчас, действительно ли он сделал что-то настолько ужасное или только воображал, что сделал, ни к чему хорошему бы не привело.

Самому Грегу не пришлось испытать это на своей шкуре, но благодаря профессии и столкновению с самыми разными слоями общества некое представление о трагедии быть родственником наркомана у него имелось.

Майкрофт слегка опирался правой рукой о стол. Грег накрыл ее своей. Майкрофт не убрал руку. Наоборот — бросив короткий взгляд на двери гостиной, сдвинулся так, чтобы Грегу было удобнее переплести их пальцы.

— Концепция гомосексуальности как греха в христианстве окончательно оформилась только в четвертом веке, намного позже того, как был придуман бог, — сказал Майкрофт внезапно.

У Грега заняло некоторое время, чтобы осмыслить эту информацию.

— То есть, в переводе на человеческий: изначально это не было грехом? А как же Содом и Гоморра?

— В истории о Содоме и Гоморре, Грегори, говорится о требовании насилия над путниками, которое собиралась совершить толпа горожан, среди которых были и женщины. При этом отсутствуют какие-либо указания, что это было сексуальное насилие. Если мы обратимся к источникам, то в них говорится о жестокости жителей города по отношению к нищим чужестранцам. В них описываются издевательства над ними и казни жителей Содома за то, что они давали им хлеб и воду.