Глава 36 (2/2)

— А первый, значит, тот же самый? — уточнил Грег. — И личность Хейла не стали скрывать, вероятно, чтобы выманить меня в Лондон?

— Грегори, мне пора, — сказал Майкрофт и отключился.

Грег нашел в буфете бутылку вина и, налив бокал чуть ли не с горкой, позвонил Деллоуэю.

— Фрэнк, извините, что поздно. Но тут такая ситуация…

У Деллоуэя не было никаких мыслей.

Однако через два часа, когда Грег дремал на диване в гостиной, телефон снова зазвонил.

— Мне кое-что пришло в голову, — сказал Деллоуэй. — Может, это бред сивой кобылы. Но в полиции Ньюкасла, когда Монгомери был еще жив, ходила шутка, что он все записывает в голубую тетрадь.

— Что «все»? — не понял Грег.

— Сведения для шантажа. Но это была анекдотическая байка. Она может не иметь ничего общего с реальностью.

— Ясно. Почему «голубую»?

— Понятия не имею. Может быть, кто-нибудь когда-нибудь видел ее у него на столе. Но когда я пришел туда двенадцать лет назад, эта шутка уже ходила. У нас одного сержанта поймали за курением травки, поймали свои же, не сдали, но тогда я и услышал в первый раз: «Теперь тебя Монтгомери запишет».

Грег почему-то не сомневался, что тем сержантом был сам Деллоуэй.

— А до вас у Холстона жил Монтгомери?

— Шесть лет.

— А вы сразу заселились?

— Кажется, на следующий день, как он умер. Я помню, что сам его вещи убирал, и генеральную уборку делали при мне.

— Но вы же наверняка уезжали куда-то?

— Уезжал. Но в доме всегда кто-то был. Полтора года со мной мама жила, и еще ее компаньонка около года. Сейчас они у сестры. Около трех месяцев брат жил. Я один остался только под конец.

— Ничего себе, — удивился Грег.

— И еще… — замялся Деллоуэй. — Не знаю, насколько это для протокола… Мэтт ночевал у Агаты два дня, прямо перед тем, как приехал этот ваш сержант. До этого жил у знакомых скинхедов. Он ждал паспорт, чтобы отправиться в Америку.

— Ждал паспорт, — тупо повторил Грег.

— Да.

— Сколько сейчас стоят нелегальные паспорта?

— Мэтт сказал Агате, что это очень хороший паспорт. И что он стоил ему тысячу фунтов.

— Я не понимаю, почему он не попытался увидеться с вами.

— Я тоже не понимаю, — вздохнул Деллоуэй. — Какой смысл был не видеться и при этом класть мой телефон в ботинок?

— Может, он боялся, что вам будет грозить опасность, если он приведет к вам хвост?

— Ну, он точно знал, что опасность грозила ему… Если это не связано с вашей страшной местью за сгоревший гараж, то он опасался явно не полицейского преследования.

— Видимо, нет. Держитесь, — неловко сказал Грег.

Деллоуэй поблагодарил и отключился. Грег пошел в спальню, сжимая в руке пистолет и прислушиваясь к каждому доносящемуся с улицы шороху. Уснул он, однако, довольно быстро. Снился ему Монтгомери в образе Панча, который бил его голубой тетрадью по голове.

Утром в участок из управления прислали похожего на взъерошенную ворону инспектора Бретта, который смотрел на Грега так, будто тот распотрошил все диваны лично. Когда дошло до подтверждения — «вы, конечно, можете представить двух свидетелей», — что Грег во время акта вандализма был в Лондоне, он окончательно заскучал. Человек Таггерта дал показания, на основании которых составили два фоторобота. Про Хейла тому было велено молчать. Грегу позарез был нужен Джерард, но тот, как ему сказали, должен был прилететь только в пятницу.

Касси вернулась из Лондона в среду весьма воодушевленная. Ей удалось поговорить с Люси, та мгновенно встала на их сторону, а в поместье так и так собиралась в четверг в первой половине дня.

— Она позвонит из деревни, как только узнает, что там и как, — болтала Касси.

Грег старался не думать, насколько ему страшно совершать такое. И в то же время он боялся, что Майкрофт позвонит и отговорит его. Уж наверняка тот знал все.

Но вместо Майкрофта в четверг с утра приехал Андерсен и расписал Грегу, что в случае похищения им детей для него никаких юридических последствий не наступит. Он отец, который забирает их от деда. Пока порядок общения судом не установлен и нет никаких ограничений, Грег имеет все права. Однако на всякий случай у Грега должно быть подтверждение, что дети в полной безопасности.

— То, что они будут в доме сэра Дерека Кромптона, — это очень хорошо. Он имеет определенный вес в обществе, Орден Британской Империи, от которого он отказался… Орден Святого Михаила, Орден за выдающиеся заслуги, Орден королевы Виктории, Крест Виктории, Крест Георга… Причем, по всеобщему мнению, совершенно заслуженные.

Грег заверил, что никуда из дома Кромптона деваться не собирается. Жить в доме почти незнакомого человека его, конечно, смущало, но дети сейчас были важней.

Вечером позвонила Люси. Сказала, что если сначала и сомневалась в том, что они делают, и хотела все увидеть своими глазами, то теперь уже нет. Дюран несколько раз спрашивала, когда их отпустят к папе, и после обеда плакала, хотя ее пытались отвлечь, а Рован за ужином накричал на деда так сильно, что его выволокли из столовой самым грубым образом. Меры безопасности при этом были приняты очень серьезные. У детей даже одежду и обувь запирали на ночь. И еще у Рована отобрали деньги.

Тесть Грега должен был уехать завтра с утра. Люси не знала, к добру это или к худу.

— Они могут ослабить бдительность, а могут еще хуже себя повести. Братик не очень уравновешенный, — сказала она. — Большое зло он вряд ли сделает, но зачем, чтобы кому-то было плохо, когда может быть хорошо?

— Ты ж моя умница! — воскликнула Касси, прежде чем положить трубку.

Похищение решили наметить на субботу.

— Она просто выведет их, и все, да? — спрашивал Грег.

— Она выведет их, и все. И мы домчим их, и они будут дома. Мы это сделаем. Мы сможем, — сказала Касси.

Грегу не было так страшно, кажется, еще никогда. За последний месяц он побил все рекорды.

— Я сейчас умру, — простонал он.

Касси замерла. Потом рассмеялась.

— Скажи мне, что вас с Майкрофтом не вырастили в одном инкубаторе! — воскликнула она.

— Я очень надеюсь, что нет, — вздрогнув, засмеялся Грег.

— Я спасу тебе жизнь и не скажу ему, что ты о нем думаешь.

Касси поцеловала его в щеку и ушла.

Грег стоял у окна, пока совсем не стемнело.

«Либо я что-то изменю в своей жизни, либо угроблю ее окончательно», — думал он.