Глава 35 (1/2)

Вообще, конечно, Грег оказался в незавидном положении. Дело Хейла надо было раскручивать, и у них был даже фоторобот, поскольку люди Таггерта готовы были давать показания, но все опять упиралось в то, что Грег становился заинтересованной стороной.

— Да что ж такое-то?! Меня что, прокляли? — воскликнул он.

Дело происходило в одиннадцатом часу утра, в столовой. Миссис Клеменс сделала ему завтрак, кофе и ушла по своим делам. Так что вопли Грега слушали только розы, мальвы и колокольчики на натюрморте Клейтона.

Майкрофт разбудил его, чтобы попрощаться, еще когда было темно. В конце концов они так и уснули на этой узкой койке, Майкрофт в руках Грега, но потом у Майкрофта сработал будильник.

— Золушка убегает окончательно? — спросил Грег, когда Майкрофт сел на одеяло ровно там же, где сидел вчера. Он уже был одет, застегнут на все пуговицы. Галстук, булавка для галстука. Часы с цепочкой. Одеколон.

— Золушка очень старалась быть с тобой после полуночи, — тихо сказал Майкрофт. — Но у Золушки нет феи, которая могла бы ей помочь, а есть только старая колдунья.

Грегу показалось, что Майкрофт сейчас сорвется в рыдания, но тот справился. Грег держал его руку в своей, сколько мог.

— Я люблю тебя, — сказал он, как будто это могло чем-то помочь.

— Я знаю, — отвечал Майкрофт. — Я мог бы многое… но не… — Он сжал руку в кулак и отвернулся.

Грег видел, как напряглась его переносица. Гнев — вот что Майкрофт чувствовал. Если не бешенство. Кто-то или что-то доставало его. И он, Грег, помочь ничем не мог.

Майкрофт справился с чувствами.

— Я буду извещать тебя, если узнаю что-то стоящее внимания. Буду помогать тебе с разводом и контролировать Таггерта. Держись Фробишера и постарайся больше никого не обвинять в заговоре геев. Или в заговоре против геев.

Грег постарался улыбнуться, но улыбка его была такой же жалкой, как и улыбка Майкрофта.

Майкрофт наклонился, поцеловал его в губы, провел по ним пальцами и ушел. Грег плакал, уткнувшись лицом в подушку, пока не уснул.

Разбудил его приход миссис Клеменс, потому что Майкрофт оставил дверь спальни открытой. Грег быстро натянул пижаму, которую Майкрофт аккуратно повесил на спинку кресла, где раньше висел его пиджак, и, накинув сверху халат, принялся изображать святую невинность. Впрочем, миссис Клеменс убирала все помещения в доме, а те гости, для которых были приготовлены те самые интересные штуки, назначения которых Грег точно не знал, не могли не оставлять следов. И все же он не хотел, чтобы его включили в число таких гостей.

В итоге он согласился на завтрак, хотя есть не хотел, на кофе, хотя хотел скотча и жалеть себя, и закончил в столовой разбором бумаг от Таггерта. Который ему ничем не мог помочь.

— Нет, наверное, я все-таки проклят, — заключил Грег, развернувшись вправо и жалуясь уже ирисам и тюльпанам. — Что там про бабушку Глиннис? Или прапрабабушку? Ту самую, которая взглядом заставила бандита утопиться в колодце? И что они вообще, к чертовой матери, хотят от меня?! А вот сейчас и узнаем!

Он позвонил в дом Глиннис и попросил Рована.

— Ну ты совсем уже, — сказал тот, подойдя к телефону.

— Ты про позавчерашнее?

— Больше так не делай. Она полчаса плакала.

— Вещами швырялась?

— Нет.

— А на вас орала?

— Немного.

— Ну раз немного…

— Ты ее не доводи. А то она нас не отдаст. Она вчера уже два раза говорила, что у тебя сгорел гараж. И что ехать к тебе небезопасно.

Вот, значит, как…

— Пап, я не хочу ни в Грецию, ни к деду, — сказал Рован. — Вообще к деду не хочу.

В его голосе была тоска, и Грег понимал, что дело было не в тесте. Рован скучал по нему, Грегу, но почему-то не мог открыто сказать об этом. Ну да, пятнадцать лет, мальчик, о чувствах говорить не принято, иначе слабак и размазня. Грег помнил, какую сам устроил бучу, когда бабушка заобнимала его при других парнях. Правда, ему тогда было тринадцать. Но он уже заметил, что Рован какие-то похожие вещи переживал позже него.

— Я сделаю все, что смогу, — твердо пообещал Грег. — А дом под охраной. Можешь маме так и сказать. Под круглосуточной охраной детективного агентства Билла Таггерта.

— Таггерта? Того самого?! — воодушевился Рован.

— Того самого, ага, — сказал Грег, совершенно не имея представления, чем так Таггерт выделился.

— Здорово! У меня все его истории есть!

— Ну вот видишь, тебе есть чем крыть!

Он попрощался с сыном и позвонил в Ярд. Хейл, как ни странно, все еще не умер, но все так же был в коме. Грег позвонил Деллоуэю.