Глава 27 (1/2)

Они целовались так яростно, что Грег едва удержал себя от того, чтобы не перейти к чему-то более серьезному.

— Нет-нет, не здесь, — сказала Хелен, когда они отстранились, чтобы наконец отдышаться.

— Когда? — тупо спросил он, пялясь на ее длинную шею, конкретно на тот участок ее, который возвышался над белым шелковым воротником.

Хелен выбросила недокуренную сигарету в жестяную банку и, выдрав из блокнота страницу, написала адрес.

— Это Морпет. Только не приезжай раньше девяти. Я езжу к матери каждый вечер. Ты весь в моей помаде. Дай ототру.

Грег вернулся в кабинет совершенно растрепанный.

«Как два альфа-самца набросились друг на друга. Вот у него жена, и у меня теперь любовница», — думал он.

Но, наверное, это лучше, чем пить или творить другую ерунду. А еще ему было стыдно и больно — от предательства.

«Но ведь он сам предал меня, — возражал самому себе Грег. — Он первый это сделал, тем более ради постоянных отношений с женщиной, которые, если он действительно гей, как он говорил, вообще невозможно понять. И вот, пожалуйста, он является и говорит со мной так, словно в жизни между нами не было хорошего, словно он не соблазнял меня так тщательно и я ему никто, а я чувствую себя виноватым, когда на него кричу. И он бросает меня, при этом окончательно, на всю жизнь, а я чувствую себя так, будто это я изменяю ему, будто это я обидел его первый и бросил, и опять виноват. Ага, Грег, давай, напиши еще одно покаянное письмо. Покажи ему, как ты бегаешь за ним виляющей хвостом собачкой. Тебя бьют — а ты только виляешь сильней. Пусть он порадуется, поторжествует за твой счет, в очередной раз поймет, какие глупые эти жалкие людишки вокруг него, великого».

Но он не мог больше накручивать в себе эту злость, даже если и хотел. Ни на Майкрофта, ни на себя.

«Да, я собачка, и что? Я такой есть. И я не хочу учиться быть другим. Глиннис любила меня пять лет, а потом выдерживала столько лет. И ведь даже еще пыталась выдержать. Теперь, значит, надо найти того, кому не придется выдерживать меня. Кто сможет любить меня так сильно, что ему не надо будет терпеть».

«Ничем», — опять вспомнилось ему.

«Ничем», — отдалось эхом в его голове, и слезы снова брызнули из глаз. Он отошел к окну, разглядывая стоянку и за ней улицу, вдоль которой шел ряд весьма приличных домов. Вот, должно быть, их жильцы обрадовались, когда здесь полицейский участок поставили.

Пришла Донован и принесла какой-то листок.

— Что это? — спросил Грег.

— Очередность дачи показаний. Но у нас тут только три человека, которые их могут взять. Тротт в отпуске был, Кобблер со сломанной ногой на больничном, плюс ваша Трэйл.

Грег смутился.

— Да ладно вам, сэр, — сказала Донован. — Вас только больше уважать будут. На нее уже все мужики, начиная с патрульных, облизнулись, хоть ей и пятьдесят.

Сначала Грегу захотелось сказать, чтобы Донован не лезла не в свое дело, потом он решил, что, пока не дала показания, не стоит. И спрашивать, как она себя чувствует в связи с дачей показаний, тоже. Лучше потом — вдруг опять даст слабину?

— Распредели по парам. Я с Кобблером. Тротт с Трэйл. И потом… Донован, когда закончишь, ты не могла бы, — он со вздохом опустил взгляд, — сходить к Робби и узнать, не скандалил ли я там вчера?

— Я сделаю, — пообещала она.

Грег взял показания у двух констеблей и Филдинг и пошел домой. Миссис Мэддокс выглядывала его из-за своей калитки.

— Ну как вы себя чувствуете? — спросила она.

Грег поблагодарил ее за утреннее. И еще раз торжественно пообещал так не делать.

— Ну, я вижу, настроение получше у вас, — сказала миссис Мэддокс. — Зайдете на чай?

Грег вспомнил, что дома почти ничего не было и надо было готовить, и согласился с радостью.

Миссис Мэддокс выставила на стол в саду очередной пирог. Грег с опаской посмотрел на темнеющее над лесом небо.

— Гроза собирается, — согласилась миссис Мэддокс. — Ну да минут двадцать у нас есть, а там все быстро перенесем.

Грег принялся уплетать пирог за обе щеки. Пирог был с потрошками.

«Если я и собачка, то немного охотничья», — подумал он.

— А мистер Майкрофт-то каков джентльмен, — сказала миссис Мэддокс, потянувшись к чайнику.

Грег чуть стол не опрокинул — так дернулся.