Глава 22 (2/2)

— На рыбалку, наливки, игру в настольный теннис, жарку лосося и мужской треп. Не на секс, если ты это имеешь в виду.

— Если это возможно в чистом виде без… — Грег осекся под взглядом Джерарда, — то да, поеду. Когда?

— Через две недели.

— Через две недели у меня дети, — сказал Грег, хотя не очень на это надеялся.

— Ну тогда уже еще через неделю. После министров.

— Министры тоже?

— По-твоему, Огастас похож на человека, который устроил бы бордель?!

— Владельцы борделя бывают очень милыми людьми, — напомнил Грег. — Как я вообще могу понимать это после того, как…

— Как присмотр и развитие твоей карьеры, — спокойно отвечал Джерард. — Я обещал присматривать за тобой и развивать твою карьеру по мере возможности, и я это обещанию выполняю.

— А точно не за плату?

— А ты точно инспектор полиции? — вздохнул Джерард. — Как ты там сказал? Ты не против нас таких? А если бы тебе красивая девушка сделала предложение, ты бы боялся с ней куда-то ехать?

— Смотря какая девушка, — хмыкнул Грег. — И все-таки есть разница между девушкой и здоровым мужиком… с больными коленями.

Джерард засмеялся.

— Жаль, что ты не можешь оценить, как хорошо мне зашили эти колени, — притворно вздохнул он.

— Ты флиртуешь? — изумился Грег.

— Ну а вдруг? Мало ли, может быть, откроешь в себе что-то новое. Господи, это шутка, Грегори. Я же обещал не приставать.

— Ты даже хотел поклясться, — напомнил Грег.

— Поклясться сейчас? — ухмыльнулся Джерард.

Грег подсунул ему телефонную книгу.

— Представь, что это библия.

— Представь, что я на ней клянусь.

— У меня свидание, — сказал Грег. — Во вторник. И она, по ходу, собралась меня бросить, так что…

— Грег, — Джерард посмотрел на него в упор таким взглядом, что Грег почувствовал, что краснеет. — Ты сейчас осознаешь, что ты делаешь? Ты то ли собрался мне поплакаться, то ли предлагаешь занять ее место. Что происходит? Ты от отчаяния пускаешься во все тяжкие, тут подворачиваюсь я, и тебе кажется, что я удобный кандидат?

— Прости, я…

— Ты сейчас не вредишь никому, кроме себя, — сказал Джерард.

— И все-таки почему ты решил, что со мной можно? — снова спросил Грег. — Что я такого сделал или сказал и когда, что ты подумал?..

Джерард пожал плечами.

— Просто ощущение. Ну ошибся, бывает. Хорошо, что ошибся с тобой, а не с кем-нибудь другим.

— В том смысле, что я не буду никому рассказывать?

— В этом смысле в самую первую очередь.

— А во вторую?

— А во вторую не хотелось бы лишаться такого приятельства и собеседника для Огги. Но экспериментировать — не надо. Это не того рода эксперименты, после которых легко восстановиться, если они пойдут неправильно. Ты не таков, чтобы тебе легко было восстанавливаться после такого рода экспериментов.

— Откуда ты знаешь?

— После того, как ты чуть не изобразил ракету, улетающую в космос, когда я положил тебе руку на колено? Когда ты окно в спальне закрыл, чтобы я в него не влез? Как бы ты ни убеждал меня, но тебе уже приходилось иметь с этим дело. Может быть, очень давно в детстве, может быть, ты сам этого не помнишь. Или просто не хочешь об этом вспоминать. Я не знаю, что это. Но одно могу сказать со стопроцентной уверенностью — когда бы это ни было, что бы это ни было, оно продолжает причинять тебе боль.

— Ты прав, — признался Грег. — Это была очень глупая реакция.

Джерард даже застонал от досады.

— Это не глупая реакция. Это естественная. Плохо то, что ты не разобрался со случившимся.

— Как будто это, блядь, так легко с ним разобраться! — взорвался Грег. — Да я даже не знаю, что произошло!

— То есть ты не помнишь?

— Я и не могу помнить. Это был наркотик, — сказал он. — Мне подсунули гребаный наркотик изнасилования.

Как же стыдно было произносить это вслух. И ведь разве он не разговаривал об этом с Майкрофтом?..

— Грегори, посмотри на меня, — сказал Джерард.

— Ну что ты хочешь? Да, вот это сделали со мной, — пробормотал Грег, не поднимая глаз. — И им за это даже не будет ничего…

— Человеку, который сделал это со мной, точнее приказал это сделать и начал первым, тоже ничего не было, одному из всех. Теперь он известный ирландский политик. И у него все хорошо. Иногда я смотрю на него в телевизоре. Иногда я читаю про него в газетах.

— ИРА, — догадался Грег. — Это было дело по ИРА.

— Это было дело по ИРА. Он, видишь ли, попытал меня и, поняв, что дело дохлое, решил всех сдать. На своих условиях, конечно.

— И как ты?.. Господи, как ты с этим живешь?!

— Ну, для начала, с относительно спокойной совестью из-за того, что выданная мной информация никому не навредила.

— А помимо этого? Когда ты видишь его в телевизоре?

— Когда я вижу его в телевизоре, мне, конечно, хочется его разбить, хотя уже намного реже, все-таки тридцать лет прошло. Потом я вспоминаю, что я на этой стороне, а он навсегда, в какие бы цвета он ни перекрашивался, остался на той. И вот это уже что-то да значит. И поэтому, еще и поэтому, Грегори, я ничего с собой не сделал и никогда не буду. И поэтому я стараюсь жить так, как хочу, и любить тех людей, которых хочу любить. Поэтому я играю в теннис даже тогда, когда мне нужно для этого пить обезболивающее. Потому что побеждает то, что ты впускаешь в свою жизнь. И проигрывает то, что ты из нее изгоняешь.

— А сны? Кошмары тебе не снятся?

Джерард усмехнулся.

— До плена мне снились кошмары про экзамены. В младшей школе — кошмары про то, как меня избивают мальчишки из старших классов. Или как Линда Мэллори при всех говорит мне «нет». Да мне даже снилось, что меня сжирает гигантская лягушка. Экзамены, кстати, и сейчас снятся. На сержанта особенно. Раз в пару лет. Но глупо страдать из-за экзаменов, которые прошли сто лет назад.

Он давно ушел, а Грег все не мог ухватить суть того, что он сказал. Точнее, что это должно было значить в жизни конкретно его, Грега. Значило ли это, что он «экспериментировал» с Майкрофтом? Что это было что-то не настоящее, та самая замена жизни, которую Джерард обозначал как «во все тяжкие»? Но те чувства и то ощущение свободы, которые Майкрофт подарил ему, были ни с чем не сравнимы. И в то же время, Джерард был прав: он, Грег, нарывался. Да его чуть ли не оскорбило то, что Джерард сказал, что остановится!

«Может быть, Майкрофт именно это и увидел? Мою позу с Джерардом? Какое-то еле уловимое ощущение, для меня не заметное, но заметное для его гигантского ума?»

Или это не связано с ревностью? Что, если Дэвид придумал про него что-то еще? Или кто-то придумал что-то еще, а Майкрофт им поверил? А что, если Майкрофт на самом деле наконец понял, что Грег ему не подходит? Ослепленность схлынула и… Грег так и уснул за этими размышлениями, на диванчике в гостиной, уткнувшись носом в его спинку, и снилось ему, как он просит Майкрофта приказать Валу убить ирландского политика, а Майкрофт говорит ему, что Грег, как рыцарь, должен отомстить за свою прекрасную даму и убить его сам.