Глава 12 (2/2)

— Я надеялся на это, — признался Майкрофт.

— То есть ты был готов спать со мной, даже если знал, что я могу просто хотеть?

— Разве люди так не делают? Спят потому, что хотят? Ах ну да, конечно, в таком не принято признаваться, это аморально, поэтому люди изобрели социальные ритуалы.

— Мне нравятся социальные ритуалы, — хмыкнул Грег, — в твоем исполнении.

Он вспомнил, что ни разу не подарил Майкрофту подарок. Но он действительно не знал, что ему можно подарить. Послать пирожные? Это невозможно из-за степени риска. Да это и банально, и мелочь на фоне всего. Дорогие подарки? Да какие угодно. Невозможно угодить на вкус Майкрофта, о котором он пока ничего не знает, и у которого все есть. Что-то сделанное на заказ, например, зажигалку с гравировкой всегда можно отследить.

«Что я могу подарить ему, кроме себя?»

Грегу стало тепло. Это было правильно, и сейчас, когда он чувствовал, что это правильно, это казалось так просто. И в его теле не должно было ничего остаться от Дэвида.

— Хочешь сделать со мной то, что я с тобой вчера? — спросил он.

Майкрофт смотрел на него с недоверием такого масштаба, как будто Грег сказал, что только что достал для него с неба луну. Ну, или продвинул законы в защиту геев, на худой конец.

— Давай! — Грег повернулся на бок, открывая Майкрофту зад.

— Грегори, но ты же не… ты же не готов… не надо это все, — потрясенно забормотал тот.

— Ты же хочешь?

— Хочу, — признался Майкрофт.

— Ты хотел это с самого начала! — озарило Грега.

— У меня что, по-твоему, нет желаний?

— Ну вот, — ухмыльнулся Грег. — И на твоем месте я бы стал делать это прямо сейчас, пока я не передумал.

— У тебя сидячая работа, — заметил Майкрофт.

— И что?

— Тебе будет хуже, чем мне.

— Ну как-то же другие геи выживают. И, говорят, еще удовольствие получают. Ты вон вчера обкончался весь.

Майкрофт медлил. Грега начал разбирать смех.

— Девушка предлагает тебе ее трахнуть, вся готовая, а ты отказываешься, — сказал он. — Может, мне еще чулки надеть?

— У меня есть чулки, — смущенно сказал Майкрофт.

— Что же ты сразу не сказал? Ну хочешь, надену? — он обернулся, любуясь румянцем на Майкрофтовом лице.

— Ты в них не влезешь.

— А давай посмотрим.

Ну, он почти влез. Майкрофт давился от смеха. Грег гордо прошелся в порванных чулках со второго этажа на первый и потом по гостиной.

— Представляешь, сколько воспоминаний? — спросил он, поглаживая бедра пониже чулочного пояса из атласа и кружев.

— Да уж, незабываемых, — сдавленно хрюкнул Майкрофт.

Грег опустился на колени на ковер, уткнув лицо в диванные подушки и призывно виляя задом. Долго ждать не пришлось. Майкрофт не ходил вокруг да около — не гладил его по заду, не прижимался, ничего такого: сразу засунул палец внутрь. Может быть, именно поэтому до Грега дошло, как сильно Майкрофт все время хотел этого и как сильно, значит, он сдерживался.

Ощущения? Ощущения были потрясающие. Грегу было ужасающе стыдно, он чувствовал себя шлюхой, чувствовал ужас от мысли, что об этом узнает кто-нибудь, от мысли, что кто-нибудь мог бы шпионить и сделать фотографии, теоретически, конечно, но все это только возбуждало его еще больше. Если бы это было возможно без риска, он бы сделал фотографию специально для Майкрофта. А может быть, он и хотел ее сделать потому, что был риск.

И вот в его попе уже два пальца, а он представляет себя на фотографиях, в чулках, с разведенными ягодицами. И чтоб крупно — дырка, да, желательно с пальцами в ней, и одновременно его лицо. Он кончил быстрее, чем успел еще придумать что-нибудь настолько же мазохистское. Майкрофт казался ошеломленным. Он явно не ожидал такого. Грег почувствовал вину, что не дал ему войти в себя и оставил неудовлетворенным.

— Повернись, — шепнул он.

— Грегори?

— Хочу расцеловать твою попку.

Майкрофт сделался совсем красным, но повернулся, спрятав лицо в диване, совсем как раньше Грег. Грег подполз к его заднице, расстраиваясь, что ковер закончился и приходится стоять коленями на паркете, и, разведя ягодицы Майкрофта, действительно поцеловал сначала одну, потом другую, а потом лизнул между ними языком.

Майкрофт с шумом втянул в себя воздух.

— Грегори, это негигиенично, — запротестовал он.

— Ты же мылся, — возразил Грег. — Я не буду засовывать язык внутрь.

Не то чтобы он этого не хотел.

Он удивлялся самому себе, когда успел так развратиться. Они никогда не экспериментировали с Глиннис, минет она пробовала ему делать пару раз, но ей не понравилось, до себя тоже не допускала. Весь его опыт, помимо этого, был с порнографических открыток, которые он смотрел в юношестве, из рассказов свидетельниц-проституток и из порно среди улик. «Улики», конечно, смотрел весь отдел по очереди, как бы по необходимости, ну да, ну да.

Но с Майкрофтом… он чувствовал себя так, словно его выпустили из тюрьмы на волю, и тело его тоже это чувствовало. Грег принялся вылизывать сжимающуюся дырочку, периодически отступая и разглядывая, как сокращаются мышцы. И то дразнил легкими движениями, то нажимал с силой около края, стараясь, чтобы язык не ушел внутрь. Майкрофт дрожал под ним, очевидно, в сильнейшем возбуждении.

— А есть ведь способы почистить попу так, чтобы язык можно было туда засунуть, да? — спросил Грег.

— Ты хочешь, чтобы я прямо сейчас это сделал? — донеслось до него сквозь полузадушенные всхлипы. — Я сейчас кончу.

— В следующий заход. К вечеру, например. Ты же меня еще не выгоняешь? Мы можем многое успеть сделать до вечера.

— О-о-о-о-о-ох, — раздалось из подушек. — О-о-о-о-о-о-о-о-ох. Боже мой, Грегори.

И Майкрофт кончил на многострадальный ковер.

*цитата из «Гордости и предубеждения», из сцены, где Элизабет посылает подальше леди Кэтрин.