3. (1/2)
Антон скребет пальцем надписи на стене подъезда. Интересно, из какой химии делают эти маркеры, что они не только не стираются, но и краску разъедают, кажется? Антон хмыкает и увлеченно ковыряет безыскусный 'хуй' кончиком ногтя, так что не замечает тяжелых шагов на лестнице до самого последнего момента.
— Привет. Чего тут делаешь? — Арсений шмыгает и прикрывается широким шарфом.
— Домашку, — Антон кивает на разложенную на коленках тетрадку, в которой он написал только дату за те два часа, что торчит в подъезде. Он не виноват, что физика ему не дается, а изучать вандализм намного интереснее. Когда только успевают расписать стены, если он почти всегда здесь? И почти ничего не пишет. — Выглядишь жутко.
— Спасибо, — Арсений вздыхает и опирается на перила. Он умудрился запустить свою простуду до совсем ужасных хрипов и кашля туберкулезника. Антон думает, что у него бронхит или пневмония. — Не мерзнешь?
Антон неопределенно дергает плечами. Почему-то они начали разговаривать почти каждый день — на Шастуна сложно не наткнуться, если постоянно ходить туда-сюда по лестнице. Сначала ему казалось, что это должно раздражать: не покуришь спокойно, приходится быть вежливым и забыть про абсолютное одиночество. Но со временем привык. Гормоны, наверное.
Антон усмехается сам себе и двигается к стенке, подбирая рассыпанные по ступеньке учебники и ручки из пенала. Арсений и перешагнуть может, конечно, но наработать себе плюсиков вежливости не мешает.
Пока Арсений возится с дверью, Антон снова принимается скрести стенку. Кашель на площадке не прекращается, так что Шастун оглядывается. Арсений, уже открыв дверь, стоит и пытается выкашлять свои легкие в шарф, ничуть не стесняясь. Антон вздыхает.
— А ты вообще лечишься? — Арсений делает какой-то невнятный жест, а потом вдруг оседает на колени. — Эй, ты куда?!
Антон вскакивает со своей ступеньки и с матами подскакивает к полубессознательному соседу. Арсений на ощупь как хорошо разогретая печь, на вид — уже не бледный туберкулезник, а румяный лихорадочный больной. Антон подлезает под плечо, помогая привстать, и запихивается в квартиру вместе с парнем.
— Чего пугаешь-то, а? Умирать собрался? Ебанешься, — Антон усаживает Арсения в прихожей и помогает вылезти из пуховика. — Да ты пиздец горячий. Не в этом смысле, но ты понял.
Арсений даже находит в себе силы улыбнуться. Антон в тихой панике доводит его до гостиной, где ближайшее в квартире место лечь, и судорожно копошится в закоулках памяти — что делать с человеком с жаром? Арсений машет рукой куда-то в сторону кухни, и Антон догадывается, что там должна быть аптечка.
Аптечка находится в одном из ящиков. Антон перебирает небольшую коробочку с зеленым плюсом на крышке, находит электронный градусник, пачку угля, бинт, йод и таблетки с незнакомым названием, похожие на обезболивающее. Захватив на всякий случай все, он снова тащится в гостиную.
— На, держи, измеряйся, — Арсений не реагирует, улегшийся на спину, прикрывший глаза и болезненно сипящий. Антон думает секунд пять, потом расстегивает его рубашку, засовывает градусник примерно в подмышку и садится так, чтобы прижать чужую руку к боку. — Взрослый человек, ну да…
Пока градусник измеряет степень безответственности Арсения, Антон расправляет километровую инструкцию к таблеткам и внимательно вчитывается. Они действительно оказываются обезболивающими широкого действия, но кто знает, что там именно у Арсения болит?.. Антон откладывает йод и уголь как точно бесполезные, а бинт задумчиво крутит в руках. Градусник пиликает, показав 39,5.
— Ты пиздец, — со всей серьезностью заявляет Антон зажмуренному Арсению. — И таблеток не завел даже. Скорую, что ли, тебе вызывать…
Размышляя о скорой, Антон успевает намочить бинт холодной водой и шлепнуть на лоб болезному. Потом спускается в подъезд, собирает с лестницы пожитки и заносит в квартиру, чтобы санитары не споткнулись, когда будут подниматься. Когда он возвращается к Арсу, тот неожиданно пытается ухватить его за руку.
— Можешь… до аптеки дойти? — Хриплым шепотом спрашивает он у наклонившегося Антона. — У меня в куртке кошелек, я хотел по дороге, но…
— Не напрягайся, я понял, — Антон успокаивающе хлопает Арсения по ладони, когда тот снова заходится кашлем. — Скорую не хочешь?
Арсений вполне отчетливо мотает головой. Антон переворачивает сползший бинт и шлепает его еще прохладной стороной на лоб, оглядывает Арсения и выходит из комнаты. В куртке он нашаривает кошелек, еще раз удивившись степени доверия, вытаскивает ключи из двери и выскальзывает из квартиры.
Ощущения странные. Антон бодрой трусцой бежит до ближайшей круглосуточной аптеки, где на его удачу не стоит километровая очередь, и берет все, что предлагает ему молодой фармацевт. В кошельке у Арсения не оказывается фотографий жены, собаки и троих детей, но Антон находит абонемент в спортивный зал и карточку библиотеки. Какой разносторонний алкоголик, однако.
Когда он возвращается в квартиру, Арсения почему-то не оказывается на диване в гостиной. Антон чувствует укол мурашек, испугавшись, что пациент в горячке попробовал выпасть в окно, но находит его на кухне. Арсений сидит на табуретке у раковины в позе мыслителя — прижимая ко лбу компресс одной рукой, а во второй держа стакан.
— Спасибо, — поднимает он мутные глаза на вошедшего Антона. — Я не думал, что так резко поплохеет.
— Ой, не трать силы. Лучше пей, — Антон рассыпает по столу упаковки таблеток и принимается по одной выковыривать из них блистеры, чтобы протянуть Арсению. Тот безропотно принимает все подряд и пьет, прерываясь на кашель. — Как ты довел себя до такого? Не отвечай, это риторический. Пей побольше.
Арсений почему-то улыбается. Антон приносит из комнаты аптечную коробку и запихивает в нее лекарства. Некоторые оставляет на столе, чтобы выпить потом, и попутно объясняет, что успел запомнить из объяснений фармацевта. И вставляет собственную оценку таких неразумных действий.
— Наверное, врача все равно надо вызвать, сегодня только четверг, — завершает он свою тираду и поворачивается к Арсению.
— Возьму отгул на завтра, а за выходные подлечусь. — Арсений хрипит и набирает себе новый стакан воды. Антон смотрит с неодобрением. — Что скажешь?
— Что ты придурок. — Антон не разделяет веселого настроения Арсения, разразившегося вдруг смехом. Может, от высокой температуры мозги начинают хуже работать? — И что в любом случае надо поспать. Жар спадет.
Арсений кивает и продолжает сидеть у раковины. Антон еще смотрит на него какое-то время, потом уходит в прихожую, чтобы скинуть куртку, в которой он уже упарился, и положить в чужую кошелек. Крутит в карманах чек и возвращается в кухню, на пороге которой сталкивается с Арсением.
— Отчет по лекарствам, — вскидывает он чек, отшатнувшись от внезапного близкого контакта. Арсений делает шаг к нему и забирает чек своей горячей ладонью. — Соблазн был велик, но я даже гематоген себе не купил.
— В следующий раз куплю, — обещает Арсений, комкая чек и поворачивая в сторону спальни. Антон неловко переступает на месте. — Если хочешь, посиди у меня с домашкой.
— Это предлог, чтобы я последил за тобой, если что? — Антон цокает и деловито скрещивает на груди руки. Он человек занятой, и наниматься сиделкой не в его планах. Арсений оборачивается и кивает. — Ладно, но я заварю себе чай.
Арсений бормочет что-то согласное и скрывается в спальне. Антон подходит к глухой двери и какое-то время прислушивается к возне за ней — Арсений кряхтит и кашляет, но падать больше не собирается. Антон вытирает влажные ладошки об джинсы и выдыхает. Хочется покурить.
Из пачки на него смотрят три грустные сигареты, и Антон решает, что курение можно отложить до вечера. Если бы это был не Арсений, он бы не чураясь стащил сотку из оставленного кошелька. Ну, вряд ли бы он заметил, раз даже в чек не стал смотреть?
Антон стоит в полутемной прихожей и теребит рукав чужой куртки. Стыдно, но под ложечкой неприятно голодно посасывает. Антон тычется лбом в холодный синтетический рукав и сильно кусает себя за щеку. Хорошие люди не воруют деньги у доверчивых добрых соседей.
Он отлипает от куртки, подхватывает рюкзак и устраивается за кухонным столом, сдвинув в сторону таблетки и включив бра. Физика идет со скрипом, но Антон заставляет себя концентрироваться на формулах, раз уж теперь не получится отвлечься на всякие нецензурные надписи.
Хочется отвлечься на чай. Антон мучает очередную задачу до ровного времени на часах, потом плюет на это дело и принимается греть чайник. У него на завтра еще литература из тех предметов, по которым надо хотя бы сделать вид, что ты открывал дома учебник. Но там просто читать, а с этим он точно справится.
Антон пролистывает параграф в учебнике, первые три страницы действительно стараясь понимать, что там написано, но в итоге просматривает по диагонали, запоминая основные фамилии, места и даты. В тепле у него как-то сразу теряется тонус мысли, а с очередной кружкой горячего чая, приятно наполняющего живот сытым жаром, вообще тянет в дрему. Но Антон заставляет себя дочитать параграф и даже повторить в голове все основное, нужное для ответа завтра.
Он как раз откладывает учебник и подтягивает к себе обратно тетрадь по физике, мысленно согласившись написать первые попавшиеся формулы с похожими буквами, чтобы создать видимость работы. Но тут со стороны коридора раздаются аккуратные шаги.