Часть 26 Прозерпина (2/2)

— Да, верно, и большинство процессов ведутся так, что выносится заранее согласованный приговор. Мне не хочется, чтобы вас кинули гнить со мною рядом в соседнюю камеру. И мы бы перестукивались. К черту такую чечетку!

— Что бы ни случилось, я не предам вас и под пытками!

— Идиотка! Мне было бы куда приятнее, чтобы вы оговорили меня и спаслись сами. Я бы немедленно выдал любую выгодную им ложь, лишь бы вас освободили.

— Но это же может стоить свободы невиновным.

— Не сотрудничество со следствием будет стоить свободы вам. Вы уж простите, Мисс, но я не пекусь о благе всего волшебного мира. Да, я понимаю, что победа Повелителя — это билет на экспресс до ада для всех вас. Против этого стоит биться. Но лезть в подковерные интриги одних подлецов против других таких же, или почти таких же, — это пустая трата сил. Если я попадусь в руки авроров вместе с вами, то выясню, кто пришел к власти, какие песни стали в моде и что мне выгодней всего подпеть. И выдам это, не моргнув и глазом. Мне плевать, кому это выйдет боком. Да, я не ангел и не собираюсь им становиться.

— Не думайте только о худшем. Может быть, всё выйдет не так мрачно. Письма со свидетельствами вашей невиновности найдутся. Или сами свидетели. Еще что-то. На меня может никто никогда и не укажет. Я буду аккуратной. Нас никто не видел вместе. Я же для всех всего лишь примерная студентка. Вы меня и добрым словом ни разу не выделили.

— Верно. Это и есть лучшая тактика. Так что я подумал и решил, что иногда прятать что-то слишком тщательно, это наоборот дать наводку искать это. А оставив лежать на самом видном месте, можно скрыть это от всех любопытных глаз. Именно поэтому я вас никуда и не уволок, моя красная шапочка.

— Да, верно. Но давайте не будем пессимистами. Всё может само выйти лучше, чем в ваших мрачных сценариях. И... Мы сможем быть вместе.

Снейп тяжело вздохнул. Гермиона грустно подытожила:

— Я согласна на изменение памяти, и не хочу, чтобы кто-то угрожал вам расправой надо мной. Я всё понимаю.

— Я рад. Без меня в голове у вас больше шансов выжить. Намного больше. Вы не ценнее для Темного Повелителя, чем Джинни или Рон. На любого можно ловить Гарри. А для авроров вы лично вообще неинтересны. Вы одна из студентов, кого официально надо защитить. Гарри давал неудобные для министра интервью, но вы-то умная девочка.

Гермиона жалобно протянула:

— Но... Если можно оставьте хоть башню.

— Нельзя. Торг неуместен. Слишком рискованно. Вы на нее ссылаетесь без конца. Но это моя вина. Дал повод. Я уже тогда, Мерлин знает, что творил.

Девушка осталась не согласна с полученным ответом, но решила потом вернуться к этой теме. Сейчас было слишком опасно:

— Только помните, вы пообещали вернуть память! Я просто действительно не хочу забывать вас. Как бы ни распорядилась жизнь. Я может и молодая, но я не слабая. Я вынесу. Но я хочу помнить! Вполне возможно, что после войны вы можете переоценить многие вещи и может быть решите, что нам не стоит быть вместе. Такое случается. Можете расстаться со мной, я не держу. Но пусть я буду хоть помнить... — ее голос упал, но она продолжала стойко отстаивать свою правду. — Вы слышите меня?

— Вам вернут воспоминания, если даже меня не станет. Это моя проблема, как. Не пытайте. Я не скажу ничего.

— Хорошо. Я верю вам.

Разговор вышел тяжелым. Но остался еще последний вопрос. Он крутился в голове девушки и жалил, как шершень. Нерешительно она завела жуткую тему:

— Сэр, вы рассказали про того Пожирателя, которому отдали пленницу. И с ней случилось зло по воле семьи. Но были ли те, кто действительно... У вас были другие... пленницы? Вы... Вы... держали кого-то у себя дома?

Гермиона стала тревожно оглядываться по сторонам, словно боялась найти следы чьего-то присутствия. Взгляд обратился на пол. Она размышляла есть ли в доме подвал, и что там может находиться. Мог ли он? Мог ли он... насиловать. Как те, другие, о ком ходили слухи. Про Снейпа такого она не слышала ни разу, и его собственный рассказ был обнадеживающим. Этот человек даже не входил в число карателей. Сердце боялось узнать правду, но рассудок требовал и эту точку над ”i” расставить, там, где ей место. Как бы ни было горько потом.

Снейп смерил ее надменным холодным взглядом и, не торопясь, начал свой рассказ:

— Я никого и никогда тут не держал. Не ищите взглядом кусок окровавленной юбки, ее тут быть не может. А что касается пленниц. У меня была потом еще одна. Но я поселил ее в отдаленном доме на окраине Шотландии.

— Но... вы же... ее там просто спрятали... Так? Чтобы она никому не попалась в руки... У вас ж ничего с ней не было?

— Всё было, — провокационно прищурился Снейп.

— Вы ее... заставили? — с дрожью в голосе выдавила из себя Гермиона.

— Нет.

Камень упал с ее души.

— Она любила вас? — уже с обычным любопытством начала выспрашивать гриффиндорка.

— Ни капли. Но между нами сложились уважительные отношения. Она была благоразумна. Как и я, отдавала себе отчет в том, что вокруг твориться полное безобразие. Она училась на Гриффиндоре. То ли она только что вступила в Орден, то ли ее даже и не приняли еще официально... В общем, это было ее первое задание. Они устроили облаву на нас. Мы дали отпор. Орден отступил. Рядом с ней пронеслась Авада Кедавра, и те решили, что соратница убита. Она увернулась, но испугалась и перестала участвовать в сражении. Такое бывает от страха. Ее как парализовало. Орден решил не рисковать жизнями живых ради того, чтобы забрать тело мертвой союзницы.

— И она попала в плен?

— Да. Я увидел ее. И тут же узнал. Мы были знакомы по школе. Она никогда не проявляла ко мне враждебности. Напротив, я видел, как и она терпеть не могла четверку Мародеров, но, конечно, не рисковала с ними связываться. У нее был свой счет. Ей не нравились идеи о чистоте крови, это очевидно, но она хотела не бороться, а скажем так гармонично встроиться в систему, даже если та изменится. К тому же она была крепко влюблена в одного из старшеклассников на пятом курсе. Он был из Слизерина. И формально сторонник идеи о превосходстве чистокровных, тогда еще правда — больше для вида. Не знаю, как там они общались, но я видел их пару раз в коридорах. И что-то она не выглядела несчастной или обиженной. Но вот наши гриффиндорские выродки их застукали и начали ее реально травить. Она не нашла, как выйти из этой ситуации иначе, чем соврав, что парень до нее домогался. Слизеринцу такая подлость по вкусу не пришлась, он как раз уверился сильнее в природном бесчестии магглорожденных, и решил ее проучить. Подшутил. Ничего непоправимого. Но крайне неприятно. Мародеры конечно раструбили об этом, где могли. Она же затаила на них обиду.

— Зачем пошла в Орден тогда?

— Не смогла отказать. Все друзья по факультету так гордились участием там или помощью Фениксам. Ей тоже хотелось иметь поддержку и уважение. У нее была сложная семья. Отец пьяница. Мать умерла давно. Гриффиндор стал ее семьей. Хотя ей и не всё там нравилось. Она согласилась бороться вместе с одноклассниками, но не хотела сильно рисковать.

— Хотела быть хорошей, но ничем не жертвовать. И когда столкнулась с реальной опасностью, то сразу спасовала. Так?

— Ну зачем сразу так критично. Она просто по натуре не боец. Я, как уже говорил, отдал свою первую пленницу и попросил ее себе.

— И вам сразу отдали?

— Да ее больше никто и не хотел.

— Уродина такая? — облегчено спросила Гермиона. Но зачем она ему тогда?

— Как грубо, Мисс Грейнджер. Нет, хорошенькая, но ребята были рядом не падкие до девок. Семейные.

— Какие милые верные женам Пожиратели.

— А почему бы и нет. Были у нас и те, кто искренне брезговал магглорожденными. И если женам и изменяли, то только с чистокровными ведьмами. По согласию обоюдному конечно. Или вообще верными были. Люциус тот же не позорил молодую невесту грязными слухами о себе. Ни разу о нем не слышал, чтобы он забрал кого.

— А вы вот решили воспользоваться правом... первой ночи.

— Думайте, как вам угодно. Но я вовсе не испытывал к ней никаких низких побуждений. Я же говорю, мы нормально общались в школе. Мне хотелось ее в целости и сохранности отвезти куда подальше. Она не сопротивлялась, и вместо пытки я мирно вынул из нее информацию, не навредив. Я ее доставил к Люциусу, девушка ничего не знала ценного. И общаться с ней долго не было никакой нужды. На окраине Шотландии был заброшенный дом в маленькой деревеньке. Он не принадлежал никому. Там и сейчас порядком заброшенных жилищ. Я и выбрал одно почище. Сам там время проводил иногда, когда дома... становилось скучно. Наложил чары, чтобы дом с улицы казался пустым и поселил ее.

— То есть другие Пожиратели ее бы не увидели?

— Как раз только те, кто носит черную метку и прошёл бы периметр охраны.

— То есть любой мог бы прийти к ней?

— Вы на что намекаете? Я не ходил к чужим пленницам и к моей никто не должен был явиться. Просто периметр с входом по метке, четко показал бы любому Пожирателю, что эта магглорожденная ведьма занята. Да никто и не пытался. Ещё раз, воровать у своих плохо. Это знают даже Пожиратели.

— Она бы ведь даже не смогла защитить себя! Палочку у нее изъяли? Она же должна быть полностью зависимой.

— Да, палочку изъяли. Охранять свою собственность должен я. И скорее от Фениксов. А зависимость ей не была в тягость. Она вовсе не горела желанием вернуться в Орден. Напротив, мысль о том, чтобы под благовидным предлогом переждать войну в тихой глуши импонировала куда больше.

— Какая хитрая! Как ей не стыдно было.

— Она хотела не воевать, а приспосабливаться. И эти качества в себе с годами развила великолепно.

— Вам кажется вполне по вкусу покорные приспособленки! А что. Неплохая сделка. Секс в обмен на убежище.

— Ну, ну полегче. Постыдитесь, Мисс. Терпеть не могу, когда женщины друг друга позорят хуже мужчин. Вы ее даже не знаете. Она не продавала себя. Я ее не из дома терпимости взял. Обстоятельства так сложились.

— Вы ее оправдываете? Может до сих пор ездите на выходные в шотландскую деревеньку? И она вам там... на волынке играет?

— Да вы в ударе, как я посмотрю. Да... вот только в прошлое воскресенье хотел отбыть... но вы помешали, — Снейп испытующе впился в гостью взглядом. Та задохнулась от возмущения:

— Как я могла! Ну так вы не отказывайте себе в удовольствии. Можете хоть завтра отправиться.

— Ну если вы настаиваете... — ухмыльнулся темный маг. — Так уж и быть, нанесу, пожалуй, визит из ностальгии. Вспомню бурную молодость с бывшей подружкой. Прямо завтра и поеду.

— Тогда я...

— Что вы? — Снейп чуть вскинул бровь заинтересованно.

Гермиона прикусила губу и остановила поток неверных слов. Она четко осознала, что Снейп не послушный, как теленок, Рон Уизли, ему лучше Маклаггеном не угрожать. Боком выйдет. Она сама выдала провокационную шутку. Вот он и осадил.

— Ну же, Мисс, — глаза Снейпа потемнели от гнева, как море перед штормом, — что вы? Только попробуйте попытаться у меня ревность вызвать. Сотру в порошок и добавлю в суп студентам. И вас. И тех, кого наметите в жертвы!

Увидев, что девушка и сама поняла оплошность, он смягчился, голос опять стал бархатным:

— Если себя не жаль, имейте хоть сочувствие к несчастному. Или вы счеты хотите с кем свести? Ах, знаю, сейчас начнете мне угрожать романом с Драко. Вы с ним вроде не очень ладите.

— Да вы вот нас чуть не помирили любовным зельем. Сами. Помните?

— Я о вас беспокоился. Думаю, дай-ка я ей первого жениха сосватаю. И от меня отстанет. Двойная польза от одной бутылочки.

— Простите, я действительно сказала, не подумав, — примирительно улыбнулась Гермиона.

— Всё вы подумали. Не первый раз решили ревность, как хлыст занести. Думаете я слепой? Не видел, как вы над рыжим недоразумением издевались?

— Он тоже у меня на глазах с другой целовался. Вот я и решила поквитаться! Так ему и надо! Да я только видимость создала. А сама пряталась от Кормака на вечеринке.

— Ну да, обычный такой женский трюк. Вот только я вас ревновать не заставлял. Вы меня сами расспрашиваете о девушке, с которой я был еще в период первой магической войны. А теперь взвились, как укушенная, когда я вам ее чернить не даю.

— Да, вы правы. Не знаю, что на меня нашло.

Снейп понял прекрасно, что на нее нашло:

— Давайте договоримся так. Сейчас выстраивание долгосрочных отношений не актуально, но мало ли... на будущее. Скорее всего вашу уловку с попытками вызвать мою ревность я бы раскусил издалека. И мог бы и над вами так же пошутить. А ведь вы такая... тонкокожая. Ну к чему нам перестрелки на нервах? Если хотите расстаться, то вперед, дверь открыта. Как раз с этого разговор и начали. Признаюсь, что ваш уход был бы решением многих вопросов. Только учтите: конец – это конец.

Опять дурой себя выставила. Дискуссия шла не туда. Сейчас он ей прям на месте вытрет память и трансгрессирует домой. Тогда она уже точно не вернется.

— Да, я понимаю, — залепетала испуганная и пристыженная Гермиона, — я сама не подумала, что ляпнула...

— Вы никогда не сможете играть моими чувствами. Я не дам вам власти над собой. А если бы я реально поверил, что вы мне не верны или кто-то искренне покушается на то, что я считаю своим, то это был бы...

— Смертный приговор?

— Не забывайте, кто я. Это не слово... Это действия. А вы, мой котенок, когти еще лет десять будете точить, пока хоть как-то вербально зацепить сможете. Я же могу и без всякой там магии сказать вам пару таких теплых слов, что ваша самооценка за всю жизнь не восстановится.

— Да уж, унижать вы умеете.

— Умею. И отучаться не намерен. А вы отращивайте броню вместо того, чтобы жаловаться. Ах он такой безжалостный, он мне колкость отпустил... Растите над собой. На войне вам и скажут, и сделают больно, и никто не пожалеет. Готовьтесь, раз рветесь в бой.

— Да вы правы. Прошу прощения, Сэр.

— Итак мне продолжать? Или мысль о том, что в моей жизни был кто-то до вас, и я не считаю ее конченой дрянью лишает вас всякого здравого смысла?

— Вы... вы сильно ее любили?

— Грейнджер, я вообще ее не любил. В какой момент я сказал, что любил ее?

— Ну вы сказали, что она хорошенькая была... Со школы мило общались, но она тогда была влюблена в другого.

— Мне не она нравилась. Она кстати тоже знала об этом.

— То есть вы оба друг друга не любили вообще, но решили быть вместе?

— Ну а почему бы и нет. Я же говорю, она была хорошенькая. Разумная. Проблем мне не доставляла. Мы кстати и не долго вместе-то были. Не больше трех месяцев. Кроме нелюбви к Мародерам нам и поговорить было не о чем. Ничего не вспыхнуло. Мне не хотелось быть ей приятным, она со своей стороны тоже привлечь меня особо не пыталась. Ну вот я вам и рассказал истории двух моих пленниц. Первой я не касался, вторая была не против сама. Но ничего не сложилось.

— А с ней что было потом?

— Жила в доме до конца войны. Я ей передал, когда всё кончилось. Потом вернулась и сразу в Аврорат была доставлена. Там, как раз, начинали процессы. В том числе мой. Допросы шли тогда от рассвета до глубокой ночи.

— Она дала против вас показания?

— Не против. А за. И кстати это тоже сильно мне помогло. А вот Альбусу настроение подпортило.

— Каким образом?

— Как я сказал, девушка она была отнюдь неглупая. И не подлая. Она хотела выгородить себя, но не собиралась говорить, как в школе, что до нее домогались. Она выучила этот урок. И тогда зашла иначе. Она услышала от кого-то, что меня выгораживает директор и рассказала следующее. Что она любила меня с детства. Что мы оба хотели биться за Орден. Страстно мечтали с первого курса. Что я пошел в Пожиратели изначально с целью шпионажа для Альбуса. Она прям уверена в этом. Но конечно скрывала от других, что б меня не подставить. Ну может я заигрался где по началу, но так-то я парень не злой. А магией темной в научных целях увлекался. Умник просто. Вот и стремился к изысканиям всяким. Она кстати врать неплохо так могла. А там еще свидетелей только и успевали заводить, времени не было тщательно расспрашивать. Это сыграло на руку.

— Как мило с ее стороны выгородить вас.

— И ей выгодно. Она получалась — не подстилка Пожирателя, а вполне достойная особа. Которая с детства хотела биться за добро. А я ее сторонник верный был. Достойный человек, не даром стал самым молодым профессором Хогвартса. Так что ей за себя вовсе и не стыдно. Я ее спас, когда она попалась. А вот Орденцы как раз бросили на поле боя. Это ее тоже подкосило. Ну а дальше уж и выбора не было. Если бы она сбежала от меня или весть подала в Орден, то меня бы убили, или ее убили, или мне бы сказали убить ее. В общем, она натура тонкая и такой уж драмы бы точно не вынесла. Поэтому, то что ее нашли в моем доме, никак ее не компрометирует. Ни клейма жертвы насилия, ни образа коллаборационистски. Ее история неплохо билась вместе с показаниями Альбуса. Она даже на свидание ко мне пришла один раз. Чтобы так сказать, подкрепить свою версию. Слов много высоких наговорила. Что б подслушали. Прекрасная девушка. Сразу потом уехала подальше от бывших друзей. Сейчас кажется в Румынии живет. Вампиров изучает.

— Ну да, наплела, наверное, всем, что так на войне настрадалась, что теперь о возвращении в Англию и слышать не хочет. Ее, бьюсь об заклад, все вокруг еще жалеют.

— Возможно. Не знаю, я ее не видел с тех пор. Так что ваша вспышка ревности была напрасной. В Шотландию я на выходные не езжу.

— В Румынию тогда уж.

— Кстати правдивость моих слов можно проверить. Вы у нас девушка способная, и ясно нацелились работать в Министерстве или Аврорате. Если забредете в архив на досуге, то тогда сможете достать мое дело, почитаете в обеденный перерыв. Ее показания есть в моем деле. И у Сириуса Блэка.

— А у него почему?

— Она подкрепила свою версию того, почему боялась объявиться в Ордене заявлением, что там завёлся отпетый убийца. И возможно это Блэк. Теперь она чувствовала себя там небезопасно. Только у нее не было доказательств.

— Это была ложь?

— Нет, сами показания — чистая правда. По этому вопросу ее как раз допрашивали многократно. В том числе с веритасерумом. Она и на суде должна была рассказать об этом, но Дамблдор не пожелал огласки истории. И всё замяли.

— Я не верю, что мистер Блэк мог убить кого-либо.

— Слушайте внимательно. Как-то она пришла в гости к Питеру Пэттигрю, недалеко жила и боялась за себя. Ей было комфортнее в обществе других членов Ордена. У него в доме она увидела еще двоих. Поттера и Блэка. Все выглядели нервными и были явно не рады ее визиту. Она их словно отвлекла от чего-то. Вдруг послышался стон из подвала. Тогда Блэк рявкнул ей, чтобы она убиралась и помалкивала. Она так и сделала. А через пару дней узнала, что был зверски убит один из волшебников. Сначала закрутилось расследование, но как только выяснилось, что он был близок к Пожирателям, то дело замяли.

— Петтигрю мог убить его... он же предатель и негодяй! А отец Гарри и мистер Блэк просто решили его выгородить.

— Не знаю. Питер не склонен к агрессии. За компанию кого-то поколотить — это всегда пожалуйста, но сам и сейчас убивать никого не рвется. Я его видел не так давно. Что бы он сам кинулся на кого-то... Без приказа... Не его это стиль. А вот Блэк или Поттер, если понимали, что перед ним, пусть и безоружный, но враг...

— Значит либо мистер Блэк, либо отец Гарри? — Гермиона ошарашено смотрела в глаза Снейпу и ждала продолжения рассказа. — Вы выяснили, кто это сделал?

— Нет. Да меня это и не сильно волновало, если честно. Просто это к разговору о работе судов и доверия к ним. Так вот, эти показания были внесены в дело Блэка, как свидетельство против него. Первое убийство, так сказать. Да, его оправдали бы за такое. Он же врага убил. Но собака, так сказать, попробовала крови и озверела. Дальше было предательство Поттеров и убийство Петтигрю. И всё звенья одной цепи. А вот теперь мы знаем, что Питер жив здоров, он же привел смерть в дом Поттеров. А вот кто убил того волшебника вопрос открытый. Но даже если и Блэк, он был посажен получается за то преступление, которого не совершал, а то, что совершил, сошло ему с рук.

— А что темный волшебник делал в доме Петтигрю. Явно не чаю пришел попить.

— Вообще он шпионил в этом пригороде. Жил там и следил за округой. А вот большего я тоже сказать не могу. Это не был рейд. И драку было начинать незачем. Не знаю, что уж там стряслось и почему его убили. Но в любом случае на всех наших Фениксов это бросало тень.

— И поэтому директор пожелал скрыть это?

— Да. Что бы не пятнать память мертвых героев. Тогда это были Петтигрю и Поттер.

— Может быть это ответ на вопрос, почему директор дал Мистеру Блэку угодить в тюрьму? Может он сам верил в его вину?

— Как вариант. Альбус не любил объяснять свои поступки. Он требовал отчета, но не давал его.

— Это оправданно. Чем больше людей что-то знают, тем больше шансов на утечку. Говорить надо только самое необходимое. Он был мудрым человеком и осознавал это.

— Верно. Итак. Я ответил на ваш вопрос?

— Да. Спасибо.

— Можете проверить мои слова. Я не буду в обиде. Понимаю, что это важный момент. Адрес девушки, ну уже женщины, могу поискать.

— Не стоит. Я же не поеду к ней с расспросами о вас. А вот дело, честно скажу, если смогу - почитаю. Любопытно же.

— Хотите всё обо мне знать?

— Да! Вы такой загадочный! Хоть что-то рассказали. Да и то, наверное, потому что я могла бы и не от вас узнать.

— В яблочко. Придет к вам Кингсли, попросит помочь ему в какой-то игре с моим участием и скажет, а знаете ли вы, Мисс, что у вашего драгоценного Снейпа в доме девушка несколько лет жила в плену. Звучит жутко. Но теперь вы быстро засыпете его вопросами, и на этом разговор окончится. Потому что он тоже знает, что копать там нечего. Зато как звучало бы грозно! А вот про труп в подвале героев он уж точно вам докладывать не станет.

— Ну каждый, как я понимаю, выворачивает всё в свою пользу. Даааа... после того, сколько вы видели интриг и предательств, наверное, вообще не верится, что у людей бывают и чистые мотивы?

— Скажем так. Я не склонен к доверчивости. Но знаю, что, например, Минерва, за детей жизнь отдаст. Или тот же Хагрид. Он, как большой ребенок, но никогда никому зла не пожелает.

— Да, вокруг нас много верных людей. Дай нам бог победить и выдержать все тяготы.

Она закрыла лицо руками. С ужасом представив, а что будет дальше. И кого из них может быть скоро не станет. Рассказ мужчины помимо воли, внушал отчаянье. А что если победа и правда не будет концом всех бед?

Снейп, движимый состраданием, взлетел с дивана и крепко прижал девушку к себе, прежде чем, осознал, что делает. Он стал утешительно гладить по волосам. До этого ей очень нравилось обниматься. Он отметил сразу этот забавный факт. И тут эффект наступил моментально. Гермиона сильно тосковала все эти дни по любимому. Она обвила руками шею мужчины и прошептала:

— Мы не определяем ни время, ни обстоятельства, в которых живем, но людей, которых мы пускаем в свою жизнь, мы выбираем сами. Я никогда не откажусь ни от вас, ни от друзей. Я сделаю всё, что могу, чтоб помочь.

— Успокойтесь. Вы храбрая девочка. Годрик Гриффиндор гордился бы такой студенткой на своем факультете. Всё может сложиться не так мрачно, как я обрисовал. Я просто рассматриваю все варианты. Ну не надо так переживать. Я тут. Я с вами.

Снейп слегка укачивал Гермиону в своих руках, а она уткнулась лбом ему в плечо и старалась унять тревогу на душе. Он шептал ей слова утешения, а девушка просто наслаждалась близостью к любимому мужчине.

Немного успокоившись Гермиона подняла на него полные доверия карие глаза и нерешительно потянулась к его прохладным губам. Слегка коснулась. Снейп притянул ее ближе и обнял лицо ладонями. Он не стал отказываться от удовольствия поцеловать ее.

Какая же она была мягкая и податливая. Сначала мужчина просто невинно прижимал ее к себе и целовал нежно и медленно, чтобы она перестала нервничать, но ее искренняя радость от его ласк стала распалять в нем иные желания. Например, затаенную жажду реванша.

Все эти дни Снейп просыпался по утрам в состоянии сильнейшего возбуждения, но не придя к единому мнению относительно общей стратегии поведения, решил пока не видеться со своей гриффиндоркой. И вот они договорились. А значит... последний и единственный шанс на счастье.

— По поводу нас, Мисс. Хорошо, пусть будет медовый месяц. Но либо перед началом учебы, либо, как только обстановка начнет накаляться, я изменю вашу память.

Гермиона кивнула. Снейп властно и требовательно сжал одной рукой ее талию, а другой подхватил под голову и, уже не пряча своей тяги, к юной ведьме стал сминать ее губы голодными страстными поцелуями. Она подалась назад и уперлась спиной в стену. Волшебник оглядел свою гостью и спросил своим пронизывающим шелковым голосом:

— А что вы у нас сегодня надели? Мммм. Покажете? Надеюсь, сделали работу над ошибками?

Его руки уверенно и властно распахнули строгий плащ, и девушка предстала его взгляду в своём открытом сарафане. Одна бретелька призывно спала с плеча от его жеста и Снейп медленно взялся за другую. Миллиметр за миллиметром спустил и её. Большой палец прошелся по губам, подбородку, очертил линию скул. Снейп сделал шаг вперед и вжался в свою гостью всем телом. Его горячее дыхание опаляло шею. Зарылся носом в её волосы. Провел пальцами по обнаженным рукам, ключицам, нежной шее, поднял властно голову и заглянул в глаза.

Ее будто накрыло волной сгущающейся темноты в его расширенных зрачках. Сознание начал окутывать чёрный туман. Комната замерцала проблесками света на фоне сгущающейся тьмы.

— Что... Что вы делаете? Я как будто в обморок сейчас упаду. Всё плывёт. Остановитесь!

— Не нравится?

— Нет. Мне страшно.

— Вы выглядите, как маленькая испуганная мышка. Не бойтесь. Я не причиню вреда.

Туман медленно отступил. Всё стало привычным и ясным.

— Это... легиллименция?

— Да. Я хотел посмотреть, готовитесь ли вы обойти наше соглашение. От вас можно всего ожидать. Маленькая всезнайка. Но это подождёт. А сейчас у меня есть предложение получше.

Руки мужчины сжали ее талию и спустились ниже по бедрам. Он опустился до конца юбки и чуть приподнимая ее, двинулся вверх чуть касаясь ее теплой кожи. Сомнений в том, какое это ”предложение” не было никаких. Первый раз юная ведьма интуитивно почувствовала, что он хочет ее. Его дыхание стало более частым. А в глазах появился хищный блеск.

В следующее мгновенье Гермионе показалось, что она опрокинулась и куда-то полетела. Но за спиной же была стена? Вокруг сгустился полумрак. А под плечами ощущалось что-то мягкое. Точно не пол. Кровать!

— Вы аппарировали меня сразу в спальню? — кокетливо спросила девушка, — даже чаю не предложите?

— После, — прошептал мужчина и собственнически подмял ее под себя.

Гермиона не отказалась бы от долгих поцелуев, как это было в первый раз. Резкий переход к откровенным ласкам смутил правильную отличницу. С ее точки зрения каждая близость должна быть эмоционально оправдана. А тут ее сгребли в охапку и сразу отнесли в кровать, без долгих предисловий.

Зелья Снейп сварить не успел, а вот заклинание уже повторил. Главное не терять концентрацию. Чары были незаметными и вызывали прилив возбуждения. Единственный побочный эффект — это то, что при малейшей потере сосредоточенности, место воздействия начинало гореть. А применять надо было к тому же невербально. И это при учащенном пульсе и сильнейшем возбуждении. Но будь он проклят, если не докажет себе, что позорнейшие две минуты — это не его нормальный уровень. Чем такой секс, лучше целибат. Если уж владеть девчонкой — то так, чтоб она ему спину от оргазма расцарапала.

Снейп уже предвкушал как будет извиваться от страсти Гермиона в его руках. Мысли сегодня он читать не будет, пока всё не кончится. А то ее эмоциональный восторг во время близости вызывает у него конкретный физиологический отклик.

Одежда полетела в угол одним общим комом. Гермиона только успела вздрогнуть от неожиданности, как все застежки расстегнулись и вещи моментально сорвались с нее.

”А он нетерпелив сегодня. Значит тоже скучал!”

Ласки мужчины были иными, чем в их первую ночь. На этот раз всё было чуть резко и куда более откровенно. Эта насыщенная плотским притяжением близость отличалась от всего прошлого опыта девушки. Но она решила подыграть. Может быть, любовнику так больше нравится. А ей показалось интересным почувствовать себя немного развратной.

Вишенка невинности была уже утеряна. И Гермиона не собиралась стесняться больше, чем ей позволяла природная скромность. Стало любопытно, что он будет творить с ней дальше, после такого бескомпромиссного начала.

Снейп уверенно и почти грубо впился в ее рот глубоким поцелуем, провел языком по зубам, скользнул внутрь, сплетая свой язык с ее в неистовом танце. Его губы спускались зигзагами по нежной шее к обнаженной груди. Когда его зубы прикусили сосок, то девушка дернулась от легкой боли. Партнер расценил это как судорогу от нахлынувшей страсти и запустил ладонь между ее ног, но там было сухо, как в гербарии.

Мысленно решив, что девчонка просто фригидная, а чего еще ждать от чопорной заучки, он не стал тратить время на долгую прелюдию и сразу активировал чары.

Когда рука мужчины мягко коснулась ее пониже линии трусиков, то Гермиона тут же ощутила приятное тепло и зарождающееся возбуждение. Внутри словно растекалась тягучая горячая субстанция, снизу вверх, к груди, а затем к покрывшейся капельками пота и покрасневшей от внутреннего жара шее. С ее губ сорвался тихий стон. Одна рука любовника неподвижно лежала поверх ее живота, другой он гладил и надавливал на чувствительный комочек нервов внутри.

Маленькие аккуратные соски напряглись и аппетитно выделялись даже в полумраке комнаты. Они словно манили к себе мужские губы. И Снейп стал ласкать, облизывать и уже мягче прикусывать девичью грудь. Удовольствие расползалось в ее теле по сетке нервных окончаний. Осязание обострилось. Все его ласки казались такими умелыми, такими нужными и чуткими. Каждый поцелуй и укус пробуждал желание и ответную дрожь. Она то раскидывала руки по сторонам, но начинала гладить его мягкие длинные волосы, приятно щекотавшие шею.

Гермиона больше не принадлежала себе. Мучительная истома накрыла ее с головой. Все жарче и томительнее. Девушка начала непроизвольно стонать, но решив, что это вульгарно, уткнулась носом в подушку и продолжила уже бессвязно мычать в ответ на сводящие с ума круговые движения пальцами внутри нее.

Боже, как хорошо! Не даром она столько грезила о том, что могут делать с ней эти изящные мужские руки. И как она теперь на его урок явится. Она же глаз с его ладоней сводить не будет. Ей будет поминутно мерещиться, как он ее гладит.

Ведьма судорожно вцепилась в обнажённые плечи мужчины. Жар всё мучительнее расползался по телу. Сознание плавилось от удовольствия. Это было лучше всего, что она когда-либо испытывала. Именно сейчас Гермиона поняла, что такое подлинное сладострастие.

Волоски на ее теле встали дыбом. По спине побежали мурашки. Еще слаще и горячее с каждым поглаживанием точеной руки между ее крепко сведенных ног. Она лихорадочно обхватила запястье мужчины, вдавливая его еще сильнее. Да!

Давление стало еще более ощутимым. Душа уносилась всё выше от подступающего экстаза. Голова очистилась от всех мыслей.

Ее пальчики скользнули по его бедру. Тоже захотелось ласкать в ответ. Девичья ладонь нашла моментально его твердый и чуть влажный член. Попыталась взять в руку и погладить снизу вверх, размазывая влагу по головке. Но тут же ощутила, как ее ладони взлетели к изголовью кровати и запястья чуть болезненно сжались одно против другого.

— Это чтоб ты не мешала лакомиться тобой, моя сладкая красная шапочка, — страстно прошептал любовник и укусил в плечо, — Попалась на ужин, так веди себя смирно.

Снейп хищно провел языком по ее шее и властно вцепился рукой в подбородок вынуждая разжать губы. Его язык снова ворвался в рот, и Гермиона тут же увидела в голове картины, как этот самый язык мог бы гладить ее там, где сейчас так жарко. Хотелось вновь ощутить прерванные ласки. Его руки спустились вниз и волшебные ощущения вернулись с новой силой.

Долгая дрожь пронзила её тело. Девушка бессильно хныкала и сжимала бердами его запястье, желая почувствовать его еще сильнее. Да, еще немного. Что-то невидимое и упоительное стало приближаться всё ближе.

Она уже в голос стонала, сдерживаться было просто невозможно, но вдруг ее словно обожгло внутри, как будто рука Снейпа стала огненной дланью и опалила в ней что-то. Гермиона испуганно взвизгнула:

— Ай. Жжет!

— Черт. Сейчас пройдёт... Нажал слишком сильно.

Боль бесследно прошла через секунду. А вот нестерпимое возбуждение никуда не делось. Гермиона нетерпеливо заерзала:

— Пожалуйста.

— Что пожалуйста?

— Я хочу... как тогда... полностью чувствовать вас.

Гермиона призывно развела ноги пошире. Было немного стыдно от того, сколько из нее текло липкой склизкой влаги, но он же должен быть привычным. Все девушки так возбуждаются, успокоила себя.

В темноте было плохо видно мужчину, но его горящие страстью глаза напротив ее лица возбуждали не меньше, чем движение его волшебных умелых пальцев до этого. Он хотел ее. Эта мысль наполняла Гермиону гордостью. И хотел дьявольски сильно.

Его руки опустились по бокам ее головы. Он просто приставил головку к влажному входу и легко проскользнул внутрь. Девушка удовлетворенно замычала. Мужчина склонил голову к ее плечу.

Такая сладкая и такая тесная! Он жаждал обладать ею немедленно. И не в романтическом смысле, а вполне себе в плотском. Хотелось вбивать ее в кровать до потери сознания. Сначала конечно ее сознания.

Снейп толкнулся и плавно вошел до конца. Закинул себе ее ноги на спину и томно прошептал:

— Обхвати меня. Так. Выгибайся навстречу. Молодец. Это проще, чем алохомора.

Надвигающееся блаженство само подталкивало Гермиону делать всё, как он говорил. Она выгибалась и прижималась к нему, помогая себе ногами так плотно, как только могла. Его скользящее движение внутри сводило с ума. Ей было уже плевать, как она выглядит и что делает, лишь бы всё сильнее соединялись их разгоряченные тела. Она была на пороге чего-то неизведанного.

Девчонка была так хороша, так туго сжималась вокруг него, что Снейп опять ощутил подкатывающую преждевременную концовку. Но не на этот раз! Мужчина впился зубами в предплечье своей руки и не отпускал, пока волна не отошла. Гермиона всячески мешала процессу успокоения, извиваясь под ним, как пронзенный раскаленным колом бумсланг. Вдруг она сдавленно пискнула и выгнулась дугой в его руках. Ее ноги, будь они спортивнее, сломали бы ему позвоночник, так сильно она сжала его талию.

В принципе сомнений не было, он оказался на высоте сегодня. Но чтобы выяснить наверняка, Снейп дал ей спокойно отдышаться, немного придти в себя и ласково промурлыкал на ушко, как довольный кот:

— Понравилось?

— Да... я в шоке, — тихо отозвалась приходящая в сознание девушка, — это... так... приятно. Не могу поверить. Я как будто... упала в бездну и взлетела к звездам.

— А если без метафор. Что конкретно чувствуете?

— Я вижу светлые пятна. Словно мне посветили в глаза люмосом и тут же выключили свет. И теперь какие-то светящиеся точки бегают. Там еще внутри как будто дрожит всё. Я думаю... это оно... он... оргазм.

— А вы разве раньше такого не испытывали. Девушки же часто гладят себя сами, когда хотят расслабиться.

— Я пробовала. Но мне не удавалось ничего особенно приятного почувствовать. Ну возбуждение. Но это было не так... Как сейчас.

— Ну тогда с открытием чувственных удовольствий, — любовник нежно поцеловал ее в висок.

— А вам было хорошо со мной?

— Я еще не закончил.

Гермиона посмотрела внимательно и заинтересованно:

— Ну так давайте, — призывно прошептала она.

— Отдохни.

— Я не устала.

Ей было крайне любопытно ощутить, что скоро любимый тоже получит удовольствие с ней. Как это будет? В их первый раз она была с головой в своих переживаниях и вообще не поняла, было ли ему хорошо. Но сейчас живой искренний интерес толкал ее понаблюдать, а как он будет себя вести? Тоже кричать? Шептать ей что-то?

— Ну же профессор, — девушка маняще изогнулась под ним. — Я привязана и убежать точно не смогу.

— Провокаторша.

Снейп резко отстранился, перевернул Гермиону и подсунул подушку под живот. Не дав ей опомниться, он вцепился пальцами в ягодицы и снова ворвался внутрь. Его движения были глубокие и неспешные. Он брал ее так, как хотел, вжимая в постель, входя до предела.

Она подумала, что это было всё еще приятно, но уже не так остро, как раньше.

Гермиона уже получила свою порцию наслаждения и теперь мужчине можно было подумать о себе. Он не хотел больше сдерживать своих бурных желаний. Он стал яростно вбиваться в нее бедрами. Долгожданное чувство, что она ему принадлежит. Именно теперь. Он сделал ее своей. Рука сама надавила на кудрявый затылок, и Гермиона вжалась лицом в скомканное одеяло. Снейп притянул ее к себе так близко, как мог и резко вошел максимально глубоко. Удовольствие пронзило всё его существо.

Любовник резко замер и выдохнул над ее ухом. Затем его движения стали неглубокими и медленными. Он остановился и тяжело дышал. Потом лег сверху, окончательно придавливая весом своего расслабленного тела.

Снейп не проронил ни звука. И Гермиона не была уверена, конец это или он устал, отдышится и потом продолжит. Хорошо, что он такой стройный, был бы покрупнее, не известно, как было бы вообще не задохнуться в такой позе. Даже этот небольшой вес неприятно вжимал грудную клетку в постель. Но вот веревки исчезли и Снейп откатился в сторону, возвращая девушке свободу. Мужчина явно приходил в себя. Он повернулся на спину и молча смотрел в потолок. На губах блуждала загадочная улыбка.

Гермиона поняла, что продолжения не будет. Прошло несколько минут. Любовник лежал рядом, но казался теперь таким далеким. Он не пытался обнять ее. Нашептывать милые глупости тоже явно было не его в планах. Возникло такое чувство, как будто он получил от нее, что хотел и больше она ему не интересна.

— Это что всё? — не скрыв разочарования в голосе, спросила она.

— В каком смысле? Вам еще что-то надо?

— Ну я думала, вы тоже как-то будете проявлять... что вы рады... быть со мной.

Снейп рассмеялся, — скажи вы мне такое минут на десять раньше «Это что всё?» — он передразнил ее расстроенный тон, и я бы понял, что мне надо срочно повторить признаки женского оргазма. Гермиона улыбнулась, но продолжила аккуратно выспрашивать:

— Вам было хорошо со мной?

— Что за дурацкий вопрос, Грейнджер. Мне вам назвать очевидный признак мужского оргазма или сами догадаетесь?

Он указал пальцем между ног юной любовницы. Гермиона густо покраснела. Снейп взмахнул рукой и оба были чисты вновь, как два младенца. Затем он освежил и постель.

— Просто вы за все время даже звука не издали. Я кричала, хоть и старалась этого не делать. Значит вам было не так уж приятно?

— Кстати. А зачем вы себе рот затыкали?

— Ну пошло же... Как порно актриса.

— Я тоже не порно актер и орать не собираюсь. Что я девка, что ли?

— Может я что-то не так делала? Скажите честно, я почитаю...

— Просто заткнитесь и помолчите. Сможете для разнообразия?

Гермиона насупилась и стала тихо ждать, когда он придет в себя. Ждать пришлось дольше, чем она рассчитывала. Через несколько минут мужчина заснул. Девушка решила, что это будет так мило, если она его обнимет, и он будет спать у нее на плече этой ночью. Но Снейп только недовольно фыркнул и отлег подальше, как только ее пальцы коснулись головы.

Ладно. Пусть так. Она решила тоже заснуть рядом с ним. Подушка уже была недосягаема, и голову пришлось положить на согнутый локоть. А через несколько минут и одеяло стало предательски сползать с нее.

Опять! Вот блин мизантроп! Выжить хочет из кровати!

Девушка решила не отчаиваться и пойти спать в комфорте у себя дома. Он просто привык ночевать один. Гермиона тихонько встала и дошла на цыпочках до палочки, валяющейся в углу вместе с вещами. Подсветила люмосом черно-белую свалку и выудила оттуда свою одежду. Она снова бесшумно покинула его дом. На этот раз решила обойтись без записок. И больше никакой слабины. Захочет — пусть сам ищет встреч.