Часть 49.1 (1/2)
От автора: спасибо за чтение, если вам понравилась глава, обязательно оставьте коммент) Я прошу прощения за задержку, очень напряженное время на работе. Предупреждения для главы: насилие и расчлененка, все как обычно
***
Бриз понимал, что Лир не уйдет после этой игры целым — даже если победит, все равно пожертвует фигурами.
Пока все шло хорошо — у него было преимущество, Зверь потерял еще несколько пальцев, которые тут же возникли снова. И новые «пешки» появились на доске.
Бриз понемногу начал разбираться в фигурах. Те, которые были поменьше, ходили на пару клеток, не больше, «сердце» могло напасть где угодно, но становилось уязвимо.
Лир рисковал им, будто бездумно — делал ход, а потом отступал. И каждый раз у Бриза перехватывало дыхание. А что, если Зверь подловит?
А что, если загонит в угол?
Лиру придется отдать ему сердце?
Бриз помнил, как оно билось у него в руках — мокрое, горячее. И как страшно было, что оно остановится.
И Зверь хотел его сожрать.
Бриз только тогда понял — не отдам. Оно мое, не отдам!
Но ему оставалось только молча наблюдать за игрой.
Зверь выдвинул вперед несколько крупных фигур — льдистых, похожих на осколки — они ходили далеко, по диагоналям и иногда могли перепрыгивать через клетки. И Лир на мгновение замер, внимательно изучая клеточное поле. Его часть была уже, позволяла меньше возможностей для маневра.
— Уже. Проиграл, — сказал Зверь, рассмеялся лязгающим, жутковатым смехом. Он все еще оставался точной копией Лира, только выражение лица, голос и жесты — все было чуждым. Словно, эта форма не подходила ему ни по сути, ни по размеру, превращала его в искаженное отражение.
Лир поморщился, задумчиво потянулся к фигуре, коснулся кончиком пальца, и вздрогнул — заметил что-то, чего Бриз не понимал.
— Видишь, — довольно сказал ему Зверь. — Теперь. Видишь.
Лир отдернул руку от той фигуры, сжал пальцы в кулак.
— Поздно. Наивный ужас. Поздно. Ходи.
— Но он может сходить иначе, — поспешно вмешался Бриз. — Он же может, он не обязан…
— Коснулся. Фигуры, — пророкотал Зверь. — Поздно.
Бриз совсем не понимал эту игру.
Но чувствовал, что произошло что-то непоправимое.
Лир медленно вдохнул, выдохнул и передвинул ту фигуру.
Зверь взял свое «сердце» с доски и последовательно, размеренно снял с доски пять мелких фигур Лира. Одну за другой.
— Плати, — сказал Зверь.
Лир криво усмехнулся, невозмутимо положил руку на окровавленную ледяную глыбу. Жестом остановил занесенный над рукой ледяной клинок, и прямо перед ним соткался из тумана кривой нож.
Бриз вздрогнул.
— Это ерунда, юный Бриз, — небрежно бросил Лир. — Всего лишь пальцы, они быстро отрастут.
Бриз сглотнул, не знал, как объяснить ему, и смог только шепнуть ему тихо:
— Это твои пальцы.
Пальцы, которые Бриз целовал, которые любил, которые…
Лир равнодушно прижал клинок к мизинцу, бросил холодно:
— Не смотри.
И провел с силой.
Звук был отвратительный, влажный. Бриз услышал, как палец отделился, и почувствовал, что все тело дрожит.
Он невольно бросил взгляд на Зверя, тот улыбался одними уголками губ, довольно и хищно. И казалось, смаковал запах крови.
Один за другим Лир отрезал себе пальцы — второй, третий.
Бриз зажмурился на четвертом, заставил себя посмотреть на последнем — и увидел, как рука Лира превратилась в обрубок.
Стиснул зубы, чтобы не закричать — чтобы не начать требовать, угрожать: прекратите! Прекратите это все немедленно!
Но он же сам выбрал поверить Лиру.
А теперь внутри поднималась волна протеста: и это все, чтобы не становиться Вторым Королем? Чтобы не возвращаться к власти?
Эти жертвы, кровь, риск…
А Лиру просто надо было вернуться.
Вся поверхность глыбы была залита кровью.
Лир неловко накинул на обрубок рукав, скрыл, чтобы Бриз не видел.
— Больно? — тихо спросил Бриз. Немного ненавидел себя за этот вопрос, потому что… что Лир мог ему ответить.
Тот усмехнулся высокомерно, вздернул бровь:
— Нет.
Бриз ни на мгновение ему не поверил. Выдохнул и прижался боком к плечу Лира, коснулся губами виска.
Лир на мгновение замер, словно не ожидал, потом перестал усмехаться:
— Жаль, что ты это увидел.
— Лучше так, чем… не знать.
Зверь смотрел на них жадными, пустыми глазами, скалился, но не торопил Лира, не спрашивал про новый ход.
Потянулся неспешно взял пальцы Лира и сунул горстью в рот — пасть раскрылась неестественно широко, искажая черты. И зубы удлинились, раздробили мясо и кости.
Бриз почувствовал, как в тот момент сила Лира перетекла Зверю. И он стал… словно плотнее. Как картинка у которой едва заметно навели резкость.
Лир окинул доску задумчивым взглядом, потом переставил собственную фигуру.
Зверь убрал ее, походя и лениво.
Бриза замутило.
Лир потянулся отрезать еще кусок руки, но на сей раз Бриз не стал смотреть.
Уткнулся носом в шею Лира, глубоко вдохнул запах соли и старых книг, пережидая, пока пройдет тошнота.
— Без тебя. Было. Лучше, — сказал Зверь. — Наивный Ужас. Зря вернулся.
— Лир нужен миру, — тихо выдохнул Бриз. Бросил на Зверя быстрый, злой взгляд. Не злился на самом деле, потому что невозможно было злиться на этого монстра. Только поднималась изнутри волна протеста.
— Людям, — сказал Зверь. — Мир существует. Будет существовать. Без него. Без меня. Без тебя.
— Даже без двух Королей? — с вызовом спросил Бриз. — Без магии? Без силы?
Третья верила, что без Второго Короля все развалится. И теперь Бриз ей верил.
Вот только не верил сам Лир.
Зверь подался вперед — на мгновение сделался точной, неотличимой копией Лира, жест тоже был очень похожий — и лязгнул зубами.
— Интересно.
— Ему наплевать, — вмешался Лир. — Он безмозглый холод. Голодный и старый. Он умеет только пожирать и не помнит даже своего имени.
— Шелуха. Наивный Ужас. Все шелуха. Имя. Память. Личность. Мы голод. Только наш голод. Я — лед. Ты — страх.
Вокруг завывали ледяные ветра, и расстилались снега — насколько хватало взгляда. И Бриз поежился от мысли о том, что однажды Лир — высокомерный, иногда ехидный, иногда снисходительный и иногда мучительно осторожный Лир — мог стать таким же. Остаться силой без имени и без цели. Голодной и безликой.
Но что-то цеплялось в этой мысли, царапалось неправильностью.
И Бриз вдруг понял что:
— Но вы не только холод. Вам нравится эта игра, — Бриз это видел, хоть он сам ее ненавидел. — Вам нравится азарт. Вам не все равно кого есть — вы хотите меня, но не Лира. Вы гордитесь… тем, как играете. Эта шелуха есть и у вас.
Зверь молчал. Смотрел не мигая.
На мгновение его тело — внешность Лира, которую он копировал — пошли рябью, сквозь них проглянуло нечто иное. И исчезло, осталась только копия Лира.
И потоки ветра шепнули Бризу изнутри, отголосок, который он не разобрал, но до которого мог бы дотянуться.
— Я могу вернуть вам имя.
Зверь рассмеялся — тем самым, лязгающим, нечеловеческим смехом, и рот раскрылся в улыбке — неестественно широкой:
— Нет.
— Он выбросил его. Лично, — холодно заметил Лир. Презрительно скривился. — То, во что он превратился, он с собой сотворил сам.
Зверь взял кусок мяса с ледяной глыбы, сунул в рот, зубами дробя кости, перемазываясь кровью.
И сказал:
— Ходи.
Бриз хотел узнать больше — почему Зверь остался без имени. Был ли духом когда-либо, или изначально являлся чем-то иным, чем-то сродни Озеру.
Но Лир сделал ход, и внутри все сжалось от страха, и все посторонние мысли вылетели из головы.
Стало неважно, кем был Зверь и почему выбросил имя. И остался только ужас за Лира.
Дальнейшая игра все тянулась и тянулась. Лир стал дольше продумывать ходы, Зверь разбрасывался фигурами только что бы на доске возникали новые. А у Лира… у Лира не отрастали отрезанные части и не появлялось новых фигур.
Бриз следил за каждым мельчайшим движением, за каждым взглядом, чувствовал напряжение в воздухе.
Он уже различал ходы большинства фигур, но все еще не мог уследить за целой доской, и постоянно ждал подвоха.