Часть 40.2 (1/2)

***

Бриз всматривался в лицо Малики — красивое, тонкое и абсолютно непроницаемое — и пытался понять: сделает ли она это? Отдаст ли контракт крови Армелу? Можно ли вообще это сделать?

— Не надо, — попросил он. — Пожалуйста, не надо. Что, если сила Карна вырвется? Вы же знаете, вы видели, на что она способна.

Он не знал, поверит ли она, прислушается ли. И хотел подхватить свои слова ветром, вложить в ее разум, чтобы она поняла и увидела.

Армел вдруг рассмеялся:

— Мы видели, отродье. А ты? Ты бесполезный осколок. Ты хоть встречал своего создателя?

Он усмехнулся:

— Нет. Ты наслушался других. Наслушался, каким Карн был сильным, каким опасным. И возомнил о себе невесть что. Но ты просто осколок чужой силы, источник энергии. И я выпью тебя досуха, — он повернулся к Малике, склонил голову набок. — Соглашайся, Ведьма. Что еще тебе остается? Ламмар узнает, что я сделал — не сразу, но он придет. А если не спасусь я, даю слово, и ты не спасешься.

— Не угрожай мне, Армел, — тихо, с нажимом отозвалась она. Показалось, что сгустились тени в углах, разлились чернильными лужами, пожирая плиты пола. — Тебе не понравится результат.

Потом она поморщилась и отвела взгляд:

— Я передам тебе контракт. Не из-за этих детских угроз, а потому что ты прав. Раз Лир… раз Лир не сместит Ламмара, кто-то должен занять трон вместо него. Ты получишь свой ритуал. Но мне потребуются материалы, их придется…

Армел рассмеялся, перебил ее:

— У меня все есть. Все материалы чтобы создать контракт крови. Или передать его.

Когда Лир использовал магию незримых, когда связал себя с Бризом, ему не нужны были ингредиенты. Ему хватало только его собственной силы.

Но, видимо, был и другой способ.

Или же… дело было в том, что контракт с Лиром Бриз заключал добровольно.

Армел хотел получить его силой.

Малика вздрогнула:

— Ты готовился. Ты нашел и собрал все заранее.

Армел безразлично пожал плечами:

— Малика, прекрасная Малика, я всегда и ко всему готов. Мои сокровищницы хранят бесчисленные артефакты. Пока ты игралась в восстание, пока мечтала вернуть Второго Короля, я занимался делом. Я искал силу, и я ее нашел. Вскоре получу еще больше. Ведь только сила имеет значение.

Он фыркнул и добавил:

— Моя мертвая семья подтвердит. Все они погибли, каждый из них — потому что были слабы. И Карн перемолол их в кровавое месиво, — он посмотрел Бризу прямо в глаза, и сказал, чеканя каждый звук. — Я многому у него научился. Как и ты, отродье, я его творение.

Бриз не знал, что чувствовал, глядя на него: жалость? Отвращение?

Желание понять, каким Армел был раньше?

Почему-то казалось, что совсем другим. Добрее. Способным на что-то большее, чем сейчас.

— Армел, — резко вмешалась Малика. — Ты слишком много говоришь. Принеси все для ритуала и начнем. Нужно торопиться.

— Ты все-таки боишься Ламмара, — довольно сказал тот. — Боишься, что он придет задавать неудобные вопросы, и услышит неудобные ответы. И потому ты не мстишь мне за твоего Лира, потому готова помочь. Вы были друзьями, но вот пришло время выживать. И ты выбрала себя.

— Что толку выбирать Лира? — горько спросила она. — Чем это нам поможет? Ты прав. Значение имеет только сила, и я ее тебе дам.

— Лир жив, — сказал Бриз. Сказал упрямо, отчаянно. Не Армелу и даже не Малике, а себе. Сжал Черныша в ладонях, и только, когда тот запищал, спохватился. Ослабил хватку. — Жив, я это чувствую.

Но он врал. И даже алое тепло контракта исчезло.

— Он придет за мной. Он обязательно за мной придет.

— А ты уже будешь принадлежать новому хозяину, — равнодушно заметил Армел. — Какая занимательная трагедия. Но у меня была своя, и я разучился жалеть.

Он улыбнулся Малике:

— Я не оставлю вас с ним наедине. Я не настолько тебе верю, Ведьма. Лир заставлял тебя делать глупости, вдруг, ты и сейчас что-то задумала.

Малика зло посмотрела в ответ:

— Если бы я могла что-то сделать, Армел, не сомневайся, сделала бы.

Он прищурился, в льдистых глазах Бриз без труда читал недоверие, осторожность.

А потом Армел вдруг пожал плечами, растянул губы в усмешке:

— Ты права. Да, ты не упустила бы возможность ударить меня в спину. Ладно, — он легко направился к дверям в конце зала. Шаги отдавались под сводами. — Я принесу все необходимое сам. Поговорите пока без меня. Вам же нужно вспомнить Короля Ужаса.

Он ушел, а Бриз отпустил Черныша, и тот завис черным облачком над левым плечом.

— Что вы делаете? Вам… вам плевать на меня, но вы же верны Лиру. Вы думаете.?

— Какая разница, — резко оборвала она, отвернулась. — Лира здесь нет. Я даже не знаю, жив ли он. Зато жив Ламмар. И его не победить твоими разговорами, мальчик.

— Что насчет силы Карна? — тихо спросил Бриз. — Если она вырвется на свободу, что будете делать?

— Давай надеяться, что она не вырвется, — холодно заметила Малика. — Ради нас всех.

Бриз содрогнулся, бездумно обвел взглядом стены зала вокруг, снова коснулся преграды, которая держала его в плену:

— Я надеялся… надеялся, что вы на нашей стороне.

Она помолчала:

— Да, мальчик. Я тоже на это надеялась. Но видишь, надежды не оправдались. Армел начал действовать. И я оказалась не готова. А теперь уже поздно что-то менять.

Бриз подался вперед всем телом, попытался заглянуть ей в глаза:

— Он вам угрожает. Ламмаром. Но есть… — он невольно сказал это шепотом. И когда говорил, чувствовал как разливается внутри холод. — Есть и другой выход. Если Армел… лорд Армел умрет… он ничего не расскажет Ламмару, не сможет вас выдать.

Ему было стыдно и страшно это говорить.

Но Армел причинил вред Лиру. Армел напал первым.

И если бы получил контракт… что стало бы тогда с ними всеми?

— А ты способен показывать клыки, юный дух, — фыркнула Малика.

Бриз не мог на нее смотреть — на прекрасную, древнюю Малику, которая знала больше него, которая была сильнее — он отвел взгляд и шепнул:

— Я не хочу. Но что мне еще делать?

— Армел не просто лорд, — вдруг спокойно сказала Малика. — Его поддерживают другие. Они пойдут за ним даже против Ламмара. Если убить Армела, мы потеряем поддержку остальных.

Бриз сглотнул:

— Но если поддержите его, потеряете Лира.

— И что? Я давно не наивная девочка, юный дух. У меня нет права ставить дружбу выше цели, — тени сползались к ее фигуре, как змеи, и в глазах разгорались звезды. — Я сделаю, что должна.

Бриз потом даже сам не мог объяснить, зачем это сказал — словно поток ветра принес изнутри слова. Важные слова, которые обязательно нужно было произнести.

Он сказал:

— Два короля.

Малика вздрогнула, напряглась.

Что-то говорило губами Бриза, говорило ветром в его венах:

— Король Солнца и Король Луны. Без них из мира уходит волшебство.

Она мотнула головой, словно сбрасывая наваждение, отступила на шаг, и тени возникли вокруг нее шипами, ощетинились в сторону Бриза, словно защищая хозяйку.

— Что ты такое? — тихо спросила Малика. — Что ты, если даже Карн этого не мог?

Бриз не понимал, о чем она. Чего не мог Карн.

Отозвался честно:

— Иногда ветер внутри приносит слова. Очень важные, слова, в которых есть сила. Малика… — он впервые назвал ее по имени. И страшно было обращаться к ней как к равной, казалось, она огрызнется. Велит Бризу замолчать.

Но она не ответила ничего.