Часть 35.1 (2/2)

Внизу простиралась пустая, разгромленная улица. Бриз не сразу сообразил, что они с Лиром были на крыше, и Лир сидел на самом краю.

Молчал.

Бриз поежился и подумал: было бы легче, если бы Лир злился. Если бы кричал, обвинял. Что угодно, только не это тяжелое, разочарованное молчание.

Там на улице были разбитые машины, тела людей — похожие на сломанные куклы. Обломки и осколки, и больше всего это напоминало стихийное бедствие.

Бриз самому себе казался тяжелым и очень слабым, но все равно заставил себя сказать:

— Прости.

Прости, что не мог иначе. Прости, что меня не хватило.

Тебя накормить.

Пальцы Лира на мгновение сжались в его волосах — резко, почти до боли — а потом отпустили.

И почему-то сразу стало холоднее.

— Я так хочу тебя защитить… — Бриз повернул голову, уткнулся лицом в бедро Лира, глаза защипало, и было стыдно за себя. — Я так хочу тебе помочь. Чтобы у нас все было хорошо. Но все ломается.

Лир помедлил и снова погладил его по волосам.

— Что нам делать? — спросил Бриз.

— Я не знаю, — тихо и глухо отозвался Лир. Он казался таким усталым, сломанным в тот момент. И Бриз думал: я тебя таким сделал.

Это все я.

— Ты использовал силу Карна. Ты не выжил бы без нее, — Лир сказал это равнодушно, без осуждения. — И теперь она будет проявляться все чаще и чаще. Пока не поглотит тебя целиком.

— Как надо было поступить? — Бриз стиснул в пальцах ткань его мантии, зажмурился на мгновение. — Я пытаюсь понять как правильно. И не вижу.

И закончилось все этим. Изувеченным городом, смертями, разрухой.

— Не было никакого правильного выбора, — глухо отозвался Лир.

Бриз нащупал свободной рукой его руку, сплел пальцы. Тот помедлил и все же сжал его ладонь в своей.

Было страшно спрашивать, и нужно, необходимо узнать:

— Сколько тебе осталось?

Лир фыркнул устало у него над головой:

— Я не умираю, я просто сменю форму, юный Бриз.

— Сколько? — с нажимом спросил тот. Сказал себе: я это приму. Сколько бы ни осталось.

Лир помолчал, а потом сказал:

— Четыре года.

Бриз дернулся, вскинулся, потому что не мог до конца поверить, был готов… был готов к чему угодно, но не к этому.

Лир смотрел на него холодным, усталым взглядом. И у Бриза слова застряли в горле.

Что он мог сказать? Что это выход?

Он только спросил:

— Почему? Ты, ты был ранен. Твой срок…

— Потому что потом я поглотил очень много страха, — равнодушно отозвался Лир. Он отпустил контроль на мгновение, и Бриз задохнулся: сила Лира придавила сверху, прижала, как бетонная плита, и показалось, одно присутствие Короля Ужаса способно раздавить, уничтожить.

Потом давление пропало, как и появилось.

— Я не умирал, — сказал вдруг Лир. — Я был ранен, и мне было больно. Но я бы выжил.

Бриз отвел взгляд от разрухи на улице, захотел спрятаться:

— А я… я заставил тебя сорваться, да?

Этим людям в городе не обязательно было умирать. И Бриз ненавидел себя за предательские мысли: но они выиграли Лиру год. Еще один год вместе.

— Ты не знал, — сказал тот.

— Ты злишься? — спросил Бриз. Отчасти даже хотел, чтобы Лир разозлился. Чтобы наказал, пусть даже будет больно и страшно, но потом обязательно бы простил.

— Нет, — отозвался Лир.

Он злился в тот самый момент, когда едва не убил Бриза, когда только потерял контроль. А теперь словно выцвел, выгорел. И от него остался лишь пепел, тень его прежнего.

— Я думал, что оставил это позади, — сказал он вдруг. — Разрушенные города, мертвые люди. Времена, когда я обжирался страхом, захлебывался им. И чем больше ел, тем голоднее становился. Еще, и еще, и еще. Пока в мире не останется ничего другого. Монстр, который сожрет солнце.

— Ты не монстр, — сказал ему Бриз сквозь горечь. — Ты Лир. Мой Лир, — и попросил. — Вернись ко мне.

Он знал, что Лир поймет.

Но тот промолчал. Выпрямился и посмотрел вдаль.

— Тебе нужно уходить, юный Бриз. Я перенесу тебя в Храм. Позаботься о… о Пушке.

Бриз вздрогнул, замотал головой:

— Нет! Нет, я никуда без тебя не уйду! Лир!

Туман сгустился вокруг него, но Бриз уцепился за ветер, изо всех сил стиснул мантию Лира в пальцах, почувствовал, как его утягивает прочь, и ударил в ответ собственной силой.

Он ни за что не собирался оставлять Лира одного.

А потом что-то просвистело в воздухе, лопнуло со звоном. И туман отступил.

Бриз все еще был на крыше, с Лиром.

В руках тот держал обломок ошейника и зло улыбался:

— Это начинает превращаться в традицию.

Бриз медленно перевел взгляд с него на…

Их было пятеро — духов в униформах Стражей. И они держали в руках оружие.

Лир неторопливо поднялся, неспешно повел рукой в воздухе, и над ним как подобие жутковатого нимба возникли клинки. Белесые, похожие на заточенные кости.

Воздух вокруг плавился и дрожал, и сила Короля Ужаса заставляла задыхаться.

— Ты арестован за нападение на людей, — зло, дрожащим голосом сказал один из них. Бледный, перепуганный, и он наверняка понимал, что ничего не сможет сделать. — Вы… вы оба.

Лир рассмеялся:

— Узнаю Стражей. Ламмар не любит слишком умных. Но скажи мне, зачем вам мальчишка? Он не нападал на людей. Это же я. Все только я. Попроси меня повежливее, дух, и я сдамся сам. Или убью вас всех, я еще не решил.

Он снова пытался защитить Бриза, снова брал вину на себя. Так и не понял, что от этого только хуже.

— Я тоже, — громко и четко сказал Бриз, и ветер подхватил его слова. — Я тоже виноват. Не только Лир. И я никуда не уйду.

Один из Стражей сделал шаг вперед, еще один — он шел по воздуху так же, как мог бы по земле — скривился.

В глазах горела ненависть, и Бриз не понимал — почему, за что? Не узнавал его.

— Осколок Карна, — зло выдохнул Страж, и только тогда Бриз вспомнил. Перед ним был напарник Калема, тот самый, который допрашивал Бриза, когда умерла девочка на перекрестке.

Ленар Ридд, тот, кто отправил его к Сфере Истины. И смотрел он так, словно хотел сделать это снова.