Часть 35.1 (1/2)

Предупреждение: триггерные моменты

***

Лир зарычал, и Бриза пробило дрожью — сила Короля Ужаса впилась в него, вспыхнула страхом, и в тот же миг острые зубы впились в плечо. Боль прошила насквозь, вскипела внутри и выплеснулась криком.

И Бриз был уверен, абсолютно убежден, что сейчас умрет.

Сила Карна взвыла внутри — штормовым ветром, ураганом, попыталась вырваться, но ее удержала алая петля контракта.

Бриз захлебнулся, впился в волосы Лира, подумал, как глупо, как невыносимо все заканчивается… О том, как Лиру будет больно, когда он придет в себя.

О том, как страшно умирать.

О том, что Пушок будет плакать, и может, никогда этого Лиру не простит.

Эти мысли — пропитанные ужасом, безнадежные — пронеслись внутри, а потом Лир отпихнул Бриза от себя, зажмурился, тяжело дыша, сквозь хрипы в горле.

Бриз рухнул на пол, не почувствовал удара, и накатила слабость. Ледяной, выстуживающий внутренности холод.

— Безмозглый щенок! — рявкнул Лир, но голос звучал словно издалека, расслаивался на отдельные ноты.

Лир вскинул руки, ленты тумана рванулись в стороны, и Бриз проследил взглядом, потому что не хватало сил даже голову повернуть — сила Лира впилась в духов рядом, в Калема. Крики взвились под своды Храма, зазвучали как жуткая музыка — на разные голоса.

Лир зарычал сквозь зубы, замотал головой, и ленты отпустили жертв, направились к другим.

«Он пытается… сдержаться», — подумал Бриз, судорожно выдохнул.

Даже в таком состоянии, даже сорвавшись, Лир старался не убивать.

Раны на его теле затягивались и открывались снова. Темная кровь испарялась белесым туманом, а глаза-угли разгорались все ярче.

— Еще… — прохрипел Лир, повел взглядом по сторонам, как безумный, оскалился. — Еще… мне нужно… еще…

Он отвесил себе оплеуху, не рассчитал и пропахал кожу когтями, но, кажется, это помогло ему прийти в себя на мгновение.

Туман сгустился вокруг фигуры, и Бриз понял — Лир собирался переместиться, уйти куда-то.

Он не знал почему, но знал, что нельзя его отпускать. Только не одного.

Еще мгновение казалось, что не осталось сил, но он вдруг почувствовал — внутри, будто резервуар, бездонный, заполненный ветром и силой колодец. Бриз зачерпнул прежде, чем осознал, что делает. Ветер наполнил каждую клетку тела, и показалось, что зашипел что-то неразборчивое голос силы Карна.

Бриз скользнул вперед по воздуху, потому что тело не слушалось, и кружилась голова, но нельзя было отпускать Лира одного, ни за что нельзя было отпускать его одного.

Бриз не помнил, как оказался рядом, как уцепился за рукав мантии, белесый туман застил глаза.

И когда развеялся, вокруг были не своды Храма.

Оживленная человеческая улица.

Лир запрокинул голову, вскинул руки, и его голос громыхнул над городом.

***

Он звучал как крик и вой, расслаивался на рычание и грохот лавины, он стелился по земле белесой пеленой тумана, который щерился оскаленными пастями гончих, тянулся шипами и терниями.

Сила Лира захлестнула все вокруг, в нее вплетались крики людей, звон бьющихся окон, скрежет металла, когда машины на улицах врезались друг в друга.

А вокруг Лира стало неестественно тихо.

Бриз цеплялся за рукав мантии и не мог ничего сказать. Было страшно, так страшно, что горло перехватывало.

Лир смотрел вперед, невидящими, полыхающими глазами и тяжело дышал.

Страх заполнял город, сводил людей с ума.

Это было как в тюрьме, где Лир ел заключенных. Это было еще хуже. И Бриз теперь понимал, почему Лира заперли, почему оставили одного на двадцать лет.

Король Ужаса.

Бриз уже видел в нем монстра, видел в нем Лира. Впервые увидел его как силу, древнюю, неодолимую, жуткую силу.

Силу старше этого города и всех человеческих городов. Силу, которая могла сожрать весь мир.

Люди пытались спастись, бежали прочь, расталкивая друг друга, забывая обо всем — родители бросали детей, сбивали стариков на землю, и Бриз знал: если он это не остановит, то не остановит никто.

Страх напитывал Лира, гончие ужаса пировали на телах тех, кто упал.

И Бриз думал: это последнее. Это последнее, что я сделаю.

Он притянул Лира к себе и поцеловал. Вдохнул в него ветер.

Сфера Истины сказала: ветер может принести, что угодно.

В этот раз ему нужно было не принести — вернуть.

Вернуть Лира обратно.

Бриз видел его перед собой. Видел его самодовольным и высокомерным. Видел его ехидным и снисходительным.

Видел его удивленным и уязвимым.

Видел его своим.

И он его вернул.

Лир захлебнулся криком, распахнул глаза, больно впился когтями в плечи Бриза — и наконец-то пришел в себя.

«Хорошо», — подумал Бриз, чувствуя, как чернота застилает глаза.

Хорошо.

Лир смотрел на него беспомощно, растерянно.

И хотелось попросить прощения, что все так вышло. Сказать столько всего на прощание.

Сказать: Прости, что ухожу первым.

Прости, что у нас не будет этих трех лет.

Но не было сил.

Не было ничего.

Чернота захлестнула с головой, и все вокруг исчезло.

***

Бриз чувствовал собственный пульс. Редкие удары сердца, медленные и слабые, отдавались внутри, как будто он был пустым.

Что-то говорил голос у него в сознании, и в этом голосе звучал вой ветра, темного и злого.

«Ты не умрешь, мальчик. Не умрешь, пока я не позволю».

Слова будто проступали на изнанке кожи, жгли тысячей крохотных искр.

Бриз не мог даже застонать.

Чувствовал себя слабым и очень одиноким. Вокруг была чернота, и тишина. И только пульсация сердца.

Но потом, постепенно пришло новое чувство — ветер, стремительный и какой-то колючий заполнял его изнутри, каждую клетку тела, будто вытеснял кровь, заменял ее силой. Боль утихала, рассеивалась чернота.

И возвращалось ощущение Лира рядом, связи с ним, его присутствия.

Бриз ощутил запах соли и старых книг, и открыл глаза.

Он лежал головой у Лира на коленях, чувствовал, как пальцы осторожно касались его волос, приятно задевали кончиками когтей.