Глава 29.1 (1/2)

***

Бриз так и не смог уснуть в ту ночь, и Лиру не дал. Закрывал глаза, только чтобы через несколько мгновений открыть их снова, осторожно трогал Лира — надеялся, что не помешает, и, конечно же, тот открывал глаза снова.

Разговаривать с голосом или даже просто думать про голос Бриз боялся, Малика ведь почувствовала присутствие Карна. Лир бы тем более уловил.

Время тянулось бесконечно, Бриз мучился, мучил Лира, и только Пушок мирно посапывал во сне.

— Извини, — каждый раз шептал Бриз, и чувствовал себя виноватым. — Спи, пожалуйста. Я больше не помешаю.

И, конечно, вскоре принимался трогать снова.

В конце концов, когда Лир в очередной раз распахнул глаза — уже ближе к рассвету — он протяжно вздохнул, и поднялся, придерживая Пушка. Тот даже не проснулся.

— Лежи, — скомандовал Лир тихо. — Я скоро вернусь. Не вздумай никуда уходить.

— Куда ты? — так же тихо, чтобы не разбудить Пушка, спросил Бриз. Почувствовал, как беспокойство переходит в страх.

— Юный Бриз, — Лир высокомерно, исключительно по-королевски вздернул бровь, — у меня еще несколько лет. Я никуда не ухожу.

— Может, я все-таки схожу с тобой? — судя по взгляду Лира, нет, нельзя.

Бриз понурился и остался в кровати.

И все время, что Лира не было, нервничал.

Все минуты полторы.

Тот вернулся, прошел к кровати решительным шагом, и прежде, чем Бриз успел спросить, в чем дело, Лир его перевернул, уткнул носом в подушку и навалился сверху.

Бриз ахнул, совсем этого не ожидал, и не знал, как реагировать.

— Я собираюсь тебя покусать, — жарко, решительно шепнул ему Лир, горячее дыхание опалило кожу, и Бриз поглубже втянул запах соли и старых книг.

— За что? — осторожно спросил он.

— За задницу.

У Лира были острые зубы, очень острые зубы, и Бриз невольно содрогнулся, когда это представил. И что-то сладко замерло внутри от страха и от предвкушения.

Бриз замотал головой, отгоняя непрошенные мысли. Лиру оставалась всего пара лет, неправильно было…

Додумать он не успел. Лир вытряхнул его из одежды, скользнул вниз и укусил. Больно.

Бриз вскрикнул — скорее от неожиданности, захлебнулся воздухом, и тут же получил чувствительный шлепок по заднице.

— П-погоди! Лир, почему?

— Ты так старательно страдаешь из-за меня, — сухо заметил Лир. — Я дам тебе повод получше.

— Мне самому не нравится страдать! — возмутился Бриз.

Еще один шлепок обжег ягодицу, жаркий и хлесткий, звук разнесся по комнате, и от мысли, что кто-то услышит, горели щеки.

— Оно само получается. Это не значит, что меня можно… бить, кусать, издеваться, — добавил он.

— Трахать, сводить с ума, шлепать лопаточкой? — ехидно подсказал Лир. — У тебя есть «солнце», юный Бриз. Если тебе что-то не понравится, можешь его использовать.

Это было нечестно, абсолютно, совершенно нечестно, что Лир несколькими словами мог заставить возбуждение разгораться внутри. Даже в такой неподходящий момент.

— На колени, и наклонись вперед, коснись лбом подушки.

Бриз невольно представил это со стороны, зажмурился. Ему хотелось подчиниться, правда, хотелось, но он все равно упрямо сказал:

— Ты это делаешь, только чтобы меня отвлечь.

— Я это делаю, потому что ты слишком громко думаешь, — прохладно отозвался Лир, шлепнул его еще раз. — Поэтому я вытрахаю из тебя все мысли, и мы сможем поспать.

Вообще-то это было довольно обидно. Что Лир это все только ради сна затеял.

Бриз ему так и сказал, даже обернулся, чтобы посмотреть расстроенным взглядом. Чтобы Лир понял, что неправ, и устыдился.

Лир снова высокомерно вздернул бровь, добавил пару шлепков и сказал:

— Десять ударов за то, что долго возишься. Лопаточкой, — она возникла у него прямо в руке.

Бриз насупился:

— Тебе меня не задобрить. Даже лопаточкой.

В этот раз на ней не было звездочек, только имя: Лир. И оно бы отпечатывалось на коже Бриза при каждом ударе.

— Двадцать. Быстрее, юный Бриз. Мое терпение не бесконечно.

Бриз протяжно выдохнул, подумал о том, чтобы сказать «солнце», и встал, как Лир велел, только спросил глухо:

— А если бы я не захотел, ты бы ушел?

Лир вдруг мягко коснулся его волос, ласково, уверенно прошелся ладонью вниз — по шее, вдоль позвоночника по спине, и когда ответил, в голосе звучала улыбка:

— Нет. Я остался бы тут, обнимать тебя и слушать страдательные вздохи.

— Я не вздыхал, — буркнул Бриз. — А секс вообще не для того. Он не должен быть утешительным.

Лир наклонился к нему, шершавая ткань мантии царапнула кожу, заставив задохнуться:

— Разве мне нужен повод, мой красивый юный Бриз? Я хочу тебя, и ты принадлежишь мне. Я могу трахать тебя как угодно. Когда угодно. Например, прямо сейчас.

Бриз тихо застонал, зажмурился, представляя это в красках. Все тело горело, хотелось большего, возбуждение кипело внутри, до дрожи.

— Приготовься, я не стану тебя щадить, — пообещал ему Лир. Размахнулся, Бриз услышал свист рассекаемого воздуха, и захлебнулся криком.

Первый же удар выбил из него воздух, обжег, и внутри взорвались боль и удовольствие, как вспышка.

Бриз невольно дернулся, попытался подняться — сам не знал почему, он не хотел сбежать, даже не думал о том, чтобы все прекратить. Тело действовало само.

— Раз, — шепнул ему Лир, жарко и доверительно, и жестко уткнул обратно в подушку. У Бриза из глаз брызнули слезы. — Еще девятнадцать.

Бриз замотал головой:

— Нет, нет, это слишком… Лир!

Но ему не хотелось, чтобы тот останавливался.

Новый шлепок стал ему ответом, хлестнул болью и жаром, и Бризу показалось, что он почувствовал, как отпечатываются буквы.

— Два.

Бриз содрогался, вскрикивал, комкал подушку в пальцах, чувствуя, как текут из глаз беспомощные слезы, и не мог до конца осознать, почему что-то настолько ужасное доставляло ему столько удовольствия.

Лир досчитал до десяти, заставил Бриза подняться на колени и повернуть голову, поцеловал грубо и жадно, смягчил поцелуй только в самом конце.

— Хороший мальчик, мой красивый юный Бриз. Только мой.

Бриз содрогнулся, не прекращая поцелуй. Мысли уходили, утекали водой. Он знал, что в тот момент мог ни о чем не думать, ни о чем не волноваться. Просто быть, принадлежать Лиру.

Возбуждение было невыносимым, кипело внутри, и до боли хотелось кончить.

Бриз потянулся к члену, получить разрядку хотя бы так… Лир перехватил его руку.

— Разве я тебе разрешал?