Глава 28.2 (2/2)

Бриз большую часть жизни был один, и раз за разом представлял: если бы вокруг него были другие духи, как бы он с ними говорил, что бы отвечал, как бы себя вел.

И в его мечтах он всегда был хорошим другом.

Тем, с кем хотелось быть рядом, и кем хотелось дорожить.

Кем-то, кто всегда благодарит за подарки.

Малика приблизилась снова, мягко ступая по теням у себя под ногами:

— Зачем Карн тебя создал? Почему именно тебя? Он мог вложить в осколок что угодно. Но ты просто ветер. Наивный юный ветер.

Бриз отвел взгляд, подумал о том, что голос, который говорил с ним, знает наверняка.

— Я даже не встречал Карна. Ни разу.

Она фыркнула, вздернула бровь:

— Поверь, и не хотел бы встретить. Ты из тех, кого ему понравилось бы мучить. Из тех, кто плачет, кричит и спрашивает за что, — она вдруг схватила его за руку, резко дернула на себя, заставляя приблизиться. И гончие ужаса дернулись вперед, едва не кинулись.

Тени возникли пиками у них на пути.

— Ты не ответил на мой вопрос, мальчик. С кем ты говорил, когда я пришла?

Боль прошила руку там, где впились когти Малики, и Бриз дернулся, пытаясь освободиться. Она не отпустила.

— С собой, я говорил сам с собой! Здесь больше никого нет, только вы и я.

В тот момент он отчаянно хотел, чтобы это было правдой. И голос у него в голове был просто голос, ничего бы не значил.

Она отпустила его так же внезапно, как и схватила.

— Не говорите Лиру, — тихо-тихо попросил Бриз. — Лиру незачем об этом знать, я просто говорил сам с собой. И не было тут никакого Карна. Я не вру.

Он мертв и никогда-никогда не вернется.

И пусть голос в голове не был Карном, Бриз знал, чувствовал, что не может его выпустить. Что сила Карна принесет разрушения и смерть.

Малика вдруг посмотрела на него холодно и равнодушно, и от ее взгляда становилось жутко.

— Это правда, — сказал Бриз. — Карна больше нет. Его нет.

Малика помолчала, и было страшно услышать, что она скажет. И когда она заговорила, заговорила совсем о другом:

— Ни один дух не возвращался после смерти. Я никогда не слышала о подобном. Даже магия может отсрочить гибель, защитить от нее. Но не воскресить. Бывает, что дух не умирает, если жива его сила. Умирает только тело, личность, форма, а сила дрейфует по воздуху, прячется в тенях и в прорехах в пространстве, чтобы однажды снова стать незримым. Но Карна убили иначе. Умерла не форма, умер он сам. Можно ли вернуться после такого? Раньше я бы сказала, что нет.

— Если личность умирает, это ведь тоже смерть, — тихо сказал Бриз. Слова делали больно. — Не важно, жива ли сила. Тот, кто исчез, уже не вернется. Будет кто-то другой вместо него.

И Лир тоже исчез бы без следа, на его место пришел бы кто-то другой. С такой же силой, но другой дух.

Малика вдруг улыбнулась, а взгляд стал цепким, словно она искала слабости:

— Ты ведь не про Карна, мальчик. Ты про Лира. Часовщик не соврал, Король Ужаса меняет форму. Кто бы мог подумать, что это случится сейчас. Но так даже лучше. Лира многие не любят, к его новой форме отнесутся лучше.

— Не сейчас, — зло, резко, так как не позволял себе говорить раньше, огрызнулся Бриз. И сразу стало за себя стыдно. — Простите. Просто… не сейчас, у нас еще есть время.

— И сколько же у вас времени? — она вскинула брови. — Десять лет? Двадцать? Вряд ли больше, иначе со стороны было бы незаметно.

Она говорила пренебрежительно, и имела ввиду «всего десять лет», или «всего двадцать». И раньше Бризу тоже казалось, что это совсем немного.

А сейчас осталось всего три года.

А предательский голосок внутри шептал: «А что, если ему не обязательно исчезать?»

— Меньше, — сказала вдруг Малика. — Не десять и не двадцать, судя по твоему лицу. Совсем скоро.

— Три года, — шепнул Бриз. Было страшно говорить громче, как будто, если сказать вслух это станет слишком реальным.

Она рассмеялась, ей не было ни страшно, ни больно, она не боялась Лира потерять.

— Мальчик, это практически завтра.

И Бризу вдруг захотелось ее ударить. Вцепиться в нее зубами и ногтями, чтобы ей тоже стало больно.

— Вам правда все равно? Что Лир исчезнет, что его больше не будет.

Ее смех стих, и Малика покачала головой:

— Я знала четверых Королей Ужаса. И он знал все мои воплощения. Смена формы это не смерть, мальчик. Ты думаешь так, только потому, что очень молод. У форм всегда есть нечто общее.

— Он больше не будет вашим другом, — упрямо сказал Бриз. — У него останется память, но чувства…

— Чувства меняются, — спокойно отозвалась она. — Они и должны меняться. Дружба много веков спустя не такая как в начале. Но это все еще дружба. Мне не страшно терять — Лир стал моим другом из-за того, какой он, и какая я. Тот, кто придет ему на смену, тоже станет моим другом.

Она улыбнулась:

— Но тебя ведь волнует не моя дружба, а твоя влюбленность. Ты не знаешь, в кого ты влюблен. В Короля Ужаса или только в Лира. Не важно, полюбит ли тебя новый король. Важно, будешь ли ты любить его сам.

***

Бриз вернулся к Храму через несколько часов, вернулся измотанный, и не чувствовал ничего.

Внутри было тихо, но в крохотных комнатах-ячейках ощущалось присутствие других духов.

Он медленно взлетел под самый купол, скользнул по воздуху к комнатам Лира — мягко и невесомо. Внутри все было пропитано силой, она покалывала кожу, и должна была бы пугать, но не пугала. Вместо этого Бриз словно вернулся туда, где должен быть.

Что из этого останется, после того, как Лир исчезнет?

Бриз подлетел к кровати, мягко-мягко, невесомо опустился на покрывало рядом с Лиром. Тот открыл глаза, следил за ним темным, внимательным взглядом, и прижимал к себе спящего клубком Пушка.

Сказал спокойно:

— С возвращением.

Бриз подался к нему, прижался всем телом и поцеловал первым — мягко, как мог нежно. Слезы жгли глаза, и Бриз зажмурился, не хотел, чтобы Лир их видел. И спросил, чувствуя, как горчат слова:

— Можно я останусь с тобой? Что бы ни случилось, навсегда останусь с тобой.

Лир коснулся ладонью его затылка — его жест, так можно было делать только ему, шепнул как признание в ответ:

— Конечно, можно. Мы же семья.

Бриз прижался к нему, отчаянно, изо всех сил, содрогнулся, и понял, что не сможет его отпустить. Ни за что не сможет его отпустить.